Северный ветер - Юлия Ареева

обменялись парой фраз с хозяином дома, после чего спешились и, заведя коней во двор и привязав их к столбам, направились к дому.

Ольга шмыгнула обратно в дом и присела в уголок возле очага. Ей совсем не понравилось, что кто-то пожаловал к Агнару, на ночь глядя. Ему она могла доверять, но отлично помнила поведение его соплеменников, когда они плыли на корабле.

Между тем, мужчины вошли внутрь. Их было четверо, высокие и могучие. На поясах воинов висело оружие, они были одеты в стеганые доспехи из оленьих шкур и кожи. Трое были светлыми, как Агнар, один же имел огненно-рыжие волосы.

Северяне громко и возбужденно переговаривались о чем-то с Агнаром, и, с каждым их словом, тот мрачнел все сильнее. Он кивнул им к очагу, приглашая сесть, но воины не сразу смогли усмирить свое волнение.

По взгляду Агнара Ольга поняла, что должна подать еду ему и гостям. Нехотя, она выбралась из своего укрытия и сразу привлекла внимание воинов. Ее тело будто сковало от их оценивающих взглядов, Ольга с трудом заставляла себя двигаться, поднося кушанья и напитки.

Впрочем, никто из неожиданных гостей не проявлял неуважения. О чем бы они ни думали, оглядывая девушку, никто из них не трогал ее и не насмехался. Только рыжий о чем-то ее спросил, но, разумеется, не получил ответа. Переспросив что-то у Агнара, он кивнул. Видимо, тот пояснил, что его жена не знает языка северного народа.

Однако, кое-что Ольга из их беседы все же уловила. Ей очень не понравилось услышанное, поскольку часто в рассказе приезжих слышалось слово «смерть» или «мертвый».

Наконец, вкусный ужин и крепкая медовуха сделали свое дело. Северяне немного расслабились, и даже стали шутить, а один и вовсе стал клевать носом. Вскоре он добрался до ближайшей постели – слава богам, не той, где должны были спать Ольга и Агнар – повалился на нее и тотчас заснул.

Остальные воины еще сидели у очага. Один из них, старше остальных, был задумчив. Он то и дело кидал взгляд в сторону двери, словно чего-то ждал, и тут же хмурился еще сильнее. Агнар что-то спросил у него, и воин кивнул.

- Три! – сказал он Агнару. – Три!

Ольга не поняла, о чем идет речь, хотя и перевела слово. Она наблюдала за Агнаром и видела, что он чем-то встревожен, но, тем не менее, спокойно сидел на месте. Его взгляд пару раз скользил по названной жене, но он сейчас явно думал о чем-то другом.

***

Страшные и тревожные новости привезли с собой дружинники ярла Эрлинга.

Они рассказали, что их было пятеро, но один ушел к праотцам. И, похоже, что не без помощи оных.

До этих мест, конечно, дошли слухи о драуграх, что повадились убивать людей на севере, но бравые молодцы говорили такие вещи, что Агнар не знал, чего и думать.

Выехали они, по их словам, семь лун назад, добрались быстро. Проехались по всем деревням, где нападали мертвецы, поговорили с жителями. Понятное дело, доказать никто ничего не мог, но поскольку многие повторяли одно и то же, поверить им было можно. Того и хотел ярл – сведений. Правитель не верил кому попало, а вот своим людям – безоговорочно.

Решили они возвращаться, да дернула нечистая переночевать в одной из деревень. Они бы ехали и ночь напролет, но одного из них ранили накануне. Приглянулась Олафу девка, которая уже обещалась другому, а тот оказался вспыльчив норовом. Вызвал на поединок Олафа, но куда простому сельскому парню справиться с личной охраной ярла? (С последним Агнар бы поспорил, смотря кто попадется. Лично он был уверен, что мог бы перебить этих храбрецов, пока девка набирает воду в кадку из ручья). Короче говоря, вспорол Олаф парню брюхо, да только ранил его мальчишка, по руке мечом скользнул.

Рана оказалась хоть и небольшая, говорили молодцы, но неприятная. Кровоточила сильно, вот и решили воины ночь скоротать в доме на отшибе (прямо как твоем!). И вот, легли они, хозяева уж уснули давно, а Олафу все не спится. Ворочается он и будит тем своих товарищей, те ворчат на него, а у самих тоже сна ни в одном глазу. Будто ждут чего-то.

Слышат они шорох за дверью. Неприятный такой, будто шлепает что-то. Вставать из-за такой ерунды, понятное дело, никому не хочется – мало ли, может птица какая крыльями хлопает, или скот забрел. Но и заснуть – никак. Тревожит чем-то звук, и все тут.

И тут, говорят, в дверь постучали. Несильно так, всего один или два раза. Олаф пошел посмотреть, все равно, говорит, не сплю.

Открывает дверь, а там парень, которого он днем зарубил на поединке. Стоит, весь белый в лунном свете, живот распорот, а внутренности свисают. Воин так и застыл на месте, а мертвец вдруг поднял свой меч и вонзил тому прямо в сердце.

Тут уж остальные подскочили и труп-то до конца зарубили, а потом и сожгли. Но Олаф был мертв… Похоронили его там же, по обряду, местные-то сказали, что нельзя его везти в город – мало ли, по дороге что может приключиться...

Агнару не хотелось верить такому рассказу, но парни были не те, в чьих словах можно было усомниться. Он прежде знал двоих из них, и, уж конечно, трусами их было не назвать, равно как и сказочниками.

Выходит, что и правда оживают мертвые? Да как же боги это позволяют…

- Трижды, - говорил старший из гостей. – Стучись всегда трижды. И сам иначе не отворяй, и женщине своей скажи. Они не войдут в дом, коль не впустишь. Главное, не впустить…

- Откуда они взялись-то? – спросил Агнар. – Чего местные говорят?

- Да кто их разберет, - пожал плечами воин. – Возвращаются все больше свои, кого недавно схоронили, или кто сгинул. Вот и открывают им, думают, вернулся человек. А не человек это вовсе.

Агнара не удовлетворил ответ гостя, но он промолчал. Надо все узнать самому… Пока беда не нагрянула в эти края, где дом, где друзья и та, которую он выбрал в жены.

«Хорошо, что не знает пока она нашего языка», - подумал мужчина, скользнув взглядом по Ольге. И так боится… А тут совсем испугается, сбежать еще удумает. Хотя куда тут сбежишь, в лес, если только, медведям на корм. Этого уж он не допустит.

Нет, совсем не нравилось это все Агнару. Нечисть – дело сложное, с ней одним мечом