Пропавший - Мэри Торджуссен

Я села на кровать, тяжело дыша. Телефон еще сжимала в руке и снова посмотрела на сообщение:

Я дома.

Мое сердце бешено колотилось, с лица стекал пот. Зачем он послал такое сообщение, если здесь его нет? Я медленно спустилась вниз. Открыла дверь гостиной, но, разумеется, и там Мэтта не оказалось. Уже понимая, насколько глупо себя веду, я проверила шкаф под лестницей и подсобку при кухне, а потом вышла через заднюю дверь, убедиться, что без ключа ему не пришлось дожидаться меня в саду. Вернувшись в дом, я проверила гостевую и вторую ванную комнату, опасаясь упустить хоть что-нибудь. Снова на первом этаже чувствовала, что просто сгораю от стыда за себя.

Мой телефон издал сигнал, и я схватилась за него в надежде на новое сообщение от Мэтта, но текст прислала Кэти:

Он действительно дома?

Я тупо смотрела на дисплей. Понятно, что Кэти и Джеймс сейчас говорили обо мне. Телефон пропищал снова.

Он вернулся?

Чтобы больше не получать от них вопросов, я отправила исчерпывающий тему ответ:

Вероятно, произошла ошибка. Его здесь нет. Спокойной ночи.

Позднее я несколько часов провела в постели, посылая одно сообщение за другим на этот новый номер, объясняясь Мэтту в любви, горячо умоляя вернуться ко мне.

Ответа, как и следовало ожидать, не поступило.

Глава 14

Утром я проснулась очень рано и побежала в ванную. Там меня вырвало. Склонившись над унитазом, постаралась вспомнить, сколько выпила накануне вечером, но при одной мысли о белом вине меня снова стошнило. Стало только хуже.

Позднее я расположилась в кухне при холодном свете рассвета, глядя на сад и стараясь как можно меньше двигаться. В голове стучало. Наверное, сказывалось похмелье, в также причиняли боль мысли, непрерывно прокручивавшиеся в мозгу. Я понимала, что должна хоть что-то съесть перед выездом на работу. Выглядела я ужасно, и если бы вошла в офис, дыша перегаром, то рисковала потерять работу.

Я приняла душ и оделась, размышляя над предстоявшим днем. Первым пунктом в моем расписании значилась встреча с одним из клиентов у него в конторе. Люси должна была сопровождать меня, и мне необходимо было заехать за ней в нашу фирму в девять часов. Предварительную бумажную работу мы с ней проделали еще в пятницу, убедившись, что документация готова и мы можем смело отправляться на деловую встречу в понедельник. Обычно мне нравилось наносить визиты клиентам, получая шанс на несколько часов вырваться из своего кабинета. Но сейчас хотелось спокойно посидеть за письменным столом, закрыв жалюзи, и продолжать названивать Мэтту. Спросить, зачем прислал мне сообщение, что он дома, если его там не было?

В кухне, опустив в тостер ломтик хлеба, я вдруг заметила разложенные на мраморном столике позади стойки желтые стикеры. Снова просмотрела их, а потом решила обновить информацию. «Оливия переехала 30 ноября», – написала я на еще одном квадратике. Затем вошла в Интернет и провела поиск по спискам избирателей, но поняла, что для получения реальной информации мне придется либо посетить мэрию, либо побывать в главной городской публичной библиотеке. Усмехнулась, прочитав предупреждение: «Ваша фамилия и адрес будут включены в общедоступные списки, если вы не пришлете личное заявление с просьбой удалить их». Почему-то я не сомневалась, что Оливия именно такое заявление им и прислала, однако решила заглянуть в библиотеку по дороге с работы. За неимением других вариантов стоило попробовать хотя бы этот.

На отдельный листок я выписала номер телефона, с которого мне прислали сообщение. Его я тоже «пробила» через поисковики Интернета, но не сумела ничего найти.

Я сидела у стойки, пытаясь заставить себя съесть подогретый хлеб, в надежде унять бурю в желудке и продолжая просматривать записи. Я разложила их в ином порядке, но сведений в них содержалось крайне мало. Мне необходимо было узнать значительно больше, иначе я бы никогда не выяснила, где Мэтт сейчас находится.

Внезапно я сообразила, что просидела так уже слишком долго, и теперь мне нужно спешить. Отправила Люси текст с напоминанием о встрече в холле нашей фирмы в девять часов и быстро подкрасилась. Нельзя позволить себе появиться там в таком виде, словно я махнула рукой на то, как выгляжу.

Впрочем, встреча прошла удачно, хотя от меня не ускользнули взгляды, которые бросала на меня Люси, но я не понимала причины, вызывавшей их. Это меня обеспокоило. Я всегда гордилась умением схватывать такие вещи на лету. Позднее, когда мы ехали обратно в свою компанию, я задала ей вопрос:

– Во время встречи я заметила, что ты странно смотришь на меня. Что-то было не в порядке?

Мои слова застали ее врасплох и повергли в смятение. Она покраснела:

– Нет, все было в полном порядке.

– Тогда почему ты так пялилась на меня? Я испытывала от этого дискомфорт. – Я продолжала вести машину, крепко держа руль обеими руками. – Если тебе есть что сказать, говори прямо.

– Просто… Порой у меня создавалось впечатление, будто вы мыслями где-то далеко и уже не понимаете, о чем мы ведем переговоры. И меня беспокоило, не заболели ли вы.

– Что? Со мной ничего подобного не происходило!

– Вот я и подумала, что вам лучше знать об этом, – тихо пробормотала Люси. – Но такое случалось лишь изредка. – Она явно не хотела обострять отношения. – Не часто.

Дальше мы ехали молча. Я была уверена в том, что не отвлекалась от темы беседы ни разу. Вникала в смысл всего сказанного за столом в конференц-зале. Неужели со стороны я могла производить впечатление человека рассеянного и сосредоточенного на личных проблемах? При этой мысли меня пробрала дрожь. Если Люси говорила правду, слух о моем пренебрежении своими обязанностями распространится по нашей конторе очень быстро.

В офисе я задержалась в кабинете Сэма, встревоженная словами Люси.

– Сэм, когда мы проводим совещания, тебе не кажется, что я отвлекаюсь на посторонние размышления?

Он смутился:

– С тобой все в порядке, Ханна. Иногда ты отвлекаешься, но лишь на мгновение. Ничего серьезного. Вряд ли кто-нибудь еще замечает это.

Я ушла от него, исполненная решимости работать с особым напряжением. Полностью сосредоточиться. Но уже в течение следующих десяти минут снова набрала номер Мэтта и отправила ему четыре сообщения.

Вечером по дороге домой я заглянула в супермаркет, решив приготовить ужин сама. Нужно следить за собой. Со времени ухода Мэтта я ни разу как следует не поела, а после разговора с Люси поняла: необходимо взять себя в руки. Я купила курицу и овощи, а дома принялась готовить жаркое по-азиатски. Собралась порезать огурец и снова заметила свои заметки. Как колоду карт, я разложила их на мраморной поверхности и стала анализировать, что могла упустить из виду. Ничего нового в голову не приходило. Еще раз сменила порядок их расположения и только тогда случайно бросила взгляд на обеденный стол, вздрогнув от неожиданности. На нем по-прежнему стояла квадратная ваза, полная тюльпанов. Утром цветы уже не только полностью раскрылись, но и начали вянуть. Но я оставила все как есть, подумав, что выброшу потом засохший букет.

Но теперь цветы оказались совершенно свежими, крепкие фиолетовые бутоны набирали силу, чтобы раскрыться, а глянцевые листья вытянулись, как солдаты по стойке «смирно».

У меня все поплыло перед глазами. Неужели я сходила с ума? Но я прекрасно помнила, что утром цветы выглядели полумертвыми. Мне не хотелось даже прикасаться к ним, потому что приходилось спешить, и я решила избавиться от них по возвращении домой вечером. В последнее время меня слишком занимали другие дела, чтобы менять в вазе воду. Утром она была мутной, а некоторые листья уже отделились от стеблей и плавали в затхлой воде. Какие-то лепестки скрутились, другие склонились вниз и почти касались поверхности стола.

Конец ознакомительного фрагмента.