Двойная тайна для босса - Настя Ильина

сейчас, что отсутствовали раньше, но я молчу. Не стоит уже трогать прошлое. Надо двигаться дальше, и если я смогу очаровать её в настоящем, то это судьба. А если нет, то счастье Леры рядом, но не со мной.

- Лер, скажи мне честно, ты хочешь своих детей?

В этот раз Лера не удивляется, она просто пропускает мои слова мимо ушей.

Понял.

Принял.

Не хочет говорить о личной жизни.

Раньше она говорила, что мечтает о детях и хочет к двадцати пяти минимум двоих. Сейчас ей двадцать семь. Детей нет, и, кажется, она не планирует обзаводиться ими. Или Вадим решит привязать её к себе ещё и общим ребёнком?

Как назло, пробка действительно рассасывается быстро, словно по щелчку пальцев, и мы без проблем добираемся до редакции.

Внутри появляется поганый осадок.

Неправильно всё происходит. Чересчур неправильно. Должно быть иначе. Смотрю на Леру какое-то время, не желая отпускать её, и тут меня оглушает.

- Хочешь заработать двойной оклад с надбавкой за то, что выдерну тебя в твой внеплановый выходной?

Лера широко открывает рот, но тут же закрывает его. Она молча пожёвывает губами, и я понимаю, что в деньгах она нуждается остро.

- Я думаю, что нам всё-таки стоит пустить в печать статью об аварии, в которую попала дочь Юрского. Поможешь?

И всё-таки на подсознательном уровне я пытаюсь удерживать Леру рядом с собой, пусть понимаю, что это неправильно.

Глава 9. Лера

Покосившись на свой разбитый телефон, думаю, что деньги сейчас лишними точно не будут. Не понимаю, правда, зачем Вересов хочет опустить отца своей невесты. Хотя почему же не понимаю? Они устроили этот спектакль, чтобы заставить его жениться на девушке. Вполне логично, что теперь он желает отомстить. А мне его желание только на руку. Статья будет, судя по всему, лёгкая, и я смогу закончить её уже сегодня.

- Ладно.

На губах бывшего появляется довольная улыбка.

Ну, я на выходной и не рассчитывала, а дополнительные деньги ещё никому не помешали.

Думаю о том, что давно обещала детям сводить их в парк, но всегда находилось что-то, не позволяющее сделать это. С другой стороны, на парк ведь тоже нужны деньги. Я не хочу ограничивать детей и говорить, что вот на тот аттракцион мы не пойдём кататься, потому что у мамы в кошельке мышь повесилась.

Выхожу из машины и медленно бреду к офисному зданию. Вересов двигается в ногу со мной, но перед входом ускоряется и открывает дверь.

Надо же… джентльмен удачи, блин.

Вхожу, но не благодарю его.

За что, собственно говоря?

Я не просила мне открывать. Руки на месте, легко могла сделать всё сама.

В офисе на нас косятся, даже на меня. Наверное, теперь будут говорить, что я превратилась в подстилку нового босса. Ну а что? Уехали куда-то на пару часов, вернулись, а он ещё и светится как новогодняя гирлянда.

Неприятно, но мне всегда было глубоко плевать на чужое мнение.

- Прошу в мой кабинет, - одёргивает меня Вересов, когда я направляюсь к себе.

Ещё и в кабинете его уединимся.

Просто прекрасно.

Уверена, что сегодня Танька сообщит маме, что я слишком много времени провожу с нашим новым боссом, тогда придётся слушать причитания о неверном выборе.

Возмущённо цокаю языком своим мыслям и вхожу в душный кабинет Вересова. Мужчина спешит включить кондиционер, плюхается в своё кресло и довольно поглядывает на меня.

- Располагайся. Бери бумагу и ручку.

- Я буду писать статью на бумаге? – удивляюсь я.

- Накидаем основной текст.

- Ладно…

Беру лист бумаги и ручку и вспоминаю, как началось утро. Я заявила, что хочу уволиться, и Вересов на удивление просто воспринял всё, но потом я всюду получила отказ. Это он постарался, и я не должна помогать ему теперь. Впрочем, я не помогаю, а всего лишь делаю свою работу.

- Что пишем? Что известно об аварии?

Вересов думает, но я не мешаю ему. Не хочу назойливо врываться в столь напряжённые мысли мужчины. Думает и думает, скажет ведь что-то рано или поздно.

Ветер от кондиционера дует в мою сторону, донося шлейф мускусной парфюмерии с восточными нотками сандала. На мгновение они пробуждают внутри болезненные воспоминания, которые пришлось глубоко закопать, захоронить в себе.

- Об аварии неизвестно ничего. Давай так и напишем, что дочь Юрского попала в аварию, подробности которой не разглашаются. Укажи, что состояние у неё крайне тяжёлое, но жених не бросает свою невесту и непременно женится на ней, несмотря на то, что она может оказаться в инвалидном кресле.

Сколько пафоса.

Морщусь, но делаю пометки.

Раз «жениху» так хочется обнародовать свою «доблесть», пусть старается. Наверное, для того и купил редакцию, чтобы его восхваляли в статьях.

- Я не собираюсь на ней жениться, конечно же…

Зачем мне это знать?

Не моё дело…

Пусть хоть десять раз женится.

Не обращаю внимания на уточнение Вересова.

- Это всё, что следует написать в статье?

- Да. Пожалуй, этого хватит. Будет эксклюзив в нашей газете.

- Но вы же понимаете, что Юрский узнает, что статья опубликована с вашего разрешения?

- Лер-ра-а-а! – Вересов рычит и протягивает моё имя. – Прошу, не выкай мне. Иначе я буду думать, что всё ещё небезразличен тебе.

Вздрагиваю и сжимаю ручку пальцами.

Шантажировать меня вздумал?

Просто прекрасно!

- Ладно. Если это всё, то статья будет готова через полчаса, а потом я, наконец, смогу поехать домой?

Мужчина опускает голову, почёсывает затылок и кивает.

- Ты могла бы писать эту статью здесь? Мне было бы проще внести в неё какие-то уточнения или изменения.

Ну, это уже слишком!

Вересов все рамки переходит.

- Прости, но рабочее место оборудовано у меня там, а для быстрых правок у нас есть рабочий чат. Следует научиться пользоваться им.

Встаю, прижимая к себе лист, и выхожу из кабинета.

Почему у меня вдруг появилось дурное предчувствие?

Уверена, что Юрский не спустит с рук статью, которая привлечёт к нему и его дочери так много внимания. И он может найти журналиста, написавшего её. Ведь мы с ним уже встретились сегодня. Наверное, догадаться, что это моих рук дело, не составит труда.

Нервно облизываю пересохшие губы и вхожу в кабинет, где Танька целуется с тем самым рабочим, который сунул мне документы на подпись, а своего товарища отправил ставить камеры в другом кабинете.

Вот это номер.

Жмурюсь, а Танька взвизгивает.

А если