Дорога в неизвестность - Кирилл Ерохин

кто там под масками никто интересоваться не будет. Сейчас всех интересует только казнь особо опасных бандитов, столько времени мешавших жить честно́му люду. Делимся на четыре группы, ваша четверка идёт первой, оставшиеся три окружают лицей. Не переживай, Кирилл, в обиду тебя не дадим,- усмехнулся дед, глядя на мое недоверчивое лицо.- Если всем всё понятно, Мага, бери себе помощника, и выдвигайтесь. Мы определим группы и маршрут, и тоже выдвинемся.

Мне связывают руки за спиной и забирают оружие, рядом такие же манипуляции проводят с Бородой. Шоу начинается.

* * *

Миновав пустые разрушенные дворы некогда спокойного спального района, подходим к лицею. Первыми нас замечают стрелки на крыше, и один из них издает громкий свист. Соловей-разбойник недоделанный. Дворовая территория с другой стороны лицея, но уже отсюда слышен гомон толпы. Никогда не понимал, как казнь можно превратить в праздник? Все-таки странное существо человек. Как могут доставлять удовольствие чужие мучения, особенно предсмертные? Но нет, что в средневековье, что сейчас - люди ходят на казнь, как на особый праздник. Выбьют стул из-под человека и пока он дрыгается, толпа ликует, а потом ещё неделю будут друг другу пересказывать, как оно всё было. Небось, передрались уже за место в первом ряду. Обходим лицей, так и есть – толпа гудит, как улей. Все в нетерпении. Хотите шоу – будет вам шоу.

Под дулом автомата нас проводят во двор. Изобретательности местных жителей остаётся только позавидовать – собрали место казни из парт. Одна парта стоит, как и положено, вторая на ней перпендикулярно, боком в длину. Ставшие нижними ножки прибиты гвоздями к основе, а на верхних завязана веревка, стол верхней парты одновременно служит и усилением конструкции, чтоб не прогнулась под весом – народ нельзя разочаровывать. Не каждый день происходит такое событие. Толпа, увидев нас, злорадно загудела. Никому и в голову не пришло, почему после перестрелки на нас нет ни единой царапины, хотя, кого это волнует. Мы прошли через двор в сторону импровизированной виселицы. Кто-то особо храбрый или безмозглый плюнул в Руслана с криком «Сдохни, мразь!». Русик задержался на мгновенье, чтоб получше рассмотреть злобно ухмыляющуюся морду, и пошел дальше. Мага со своим напарником подводит нас к виселице, связывает нам ноги и накидывает петли на шею. Знаю, что все это «розыгрыш», но ощущения до ужаса неприятные – руки-ноги связаны, на шее петля. Не дай Бог поскользнуться и всё – дергай ногами, пытаясь подняться. Спасать тоже никто не бросится. Это значит, выдать всю постановку, а до прихода группы этого делать нельзя – толпа порвёт и нас, и Магу на части, да и не уверен я, что они будут рисковать успехом из-за одного человека, которого толком даже не знают. В проходе появляются ещё два бойца в масках, они волоком тащат парня. Досталось ему конкретно – все лицо представляет из себя один сплошной кровоподтёк. Другого можно было и не ожидать. Он, по сути, живой свидетель махинаций Беса. А вот и он, кстати, одет с иголочки: строгий костюм, галстук, туфли начищены до блеска. Прям директор вышел приветствовать лицеистов первого сентября. Антон подходит ближе и смотрит на нас. Лицо не выражает ни одной эмоции, зато взгляд горит злорадством. Весь его вид кричит о его важности и лидерстве. Бойцы дотаскивают парня до виселицы и бросают на землю. Одевать на него петлю никто не собирается, зачем, если он стоять не может. Бойцы становятся слева от Маги, перед ними встаёт Антон, приказывающий руками создать тишину. Толпа послушно замолкает.

- Жители Лицея, сегодня поистине великий день! Перед вами трое из оставшихся в живых бандитов, так долго доставлявших нам неприятности. Однако эта троица – самые опасные из них. Они не просто грабили наших жителей, их наглость не помешала им явиться сюда и попросить помощи. Насколько мне известно, их отряд хотел напасть на наших соседей с «Прибоя», но по дороге к ним они были окружены мутантами. Эти же бросили своих…гм…товарищей на растерзание и сбежали. Попав к нам, они сами прикинулись жителями завода, якобы идущими в Госпиталь за лекарствами. Об этом признался третий на допросе.

Надо отдать должное, Бес – замечательный оратор, даже я заслушался. Врёт, как воду льёт. Вывернул всё наизнанку и не подкопаться – никто из этих людей ни разу у нас не был, и ни меня, ни Русика не знают. Зато этого урода слушают, затаив дыхание.

- Я не буду скрывать, что попросил у них помощи в зачистке церкви, на что они сразу же согласились. Оно и не удивительно: бросили свой отряд ради сохранения собственной шкуры и с радостью, ради этого же, перебили бы себе подобных. Но они не знали, что мы уже провели допрос и выяснили, кто они. Упорством и силами вашего покорного слуги шайка на озёрах была ликвидирована навсегда. Этих мерзавцев мы оставили на закуску. Смерть от пули для них слишком лёгкое наказание. Вспомните всех, кого вы потеряли по их вине и посмотрите на этих людей, как вы считаете, они заслуживают прощения?!

Толпа, сдерживающаяся из последних сил, на последнем слове Беса взорвалась подобно гранате. Из того, что выкрикивали люди «нет» и «убить» было самым мягким. Толпа задыхалась от мата и пожеланий в наш адрес. Предлагали, отрубить руки с ногами и бросить за территорией, кто-то орал - Сжечь их! За три года после войны люди по моральным принципам и мышлению опять вернулись в раннее средневековье. Так они скоро до инквизиции дойдут, а на дворе 21-й век. Эпоха гуманизма и толерантности. Я нередко вспоминал последние годы перед войной и понимаю, что мир уже тогда был явно не в себе: воинствующие феминистки, религиозные фанатики, фанатичные вегетарианцы, транссексуалы… И весь этот ком содомии орал при любом удобном случае об ущемлении своих прав. Странно, как инвалиды не подавали в суд на здоровых людей. Несколько десятков тысячелетий прогресса прошли зря, вернув нас к первобытным повадкам. Толпа жаждет крови.

Бес, насладившись гневом толпы, словно прочитав мои мысли, продолжил:

- Я полностью разделяю ваше мнение, уважаемые сограждане. Но, смею напомнить вам, что мы все-таки должны оставаться людьми. Подсудимые признаются виновными