Генерал Слащев-Крымский - Олег Смыслов

Вне всяких сомнений, выпуск из училища, описанный Красновым в книге, был точно таким же и у Слащёва: «Громко и отчётливо сказал нам Государь. Каждое его слово запоминалось нами на всю нашу военную службу: — Поздравляю вас, господа, офицерами! Служите России и Мне, как служили ваши отцы и деды. Заботьтесь о солдате и любите его! Будьте ему как старшие братья! Будьте хорошими наставниками. Учите солдат добру, смелости и воинскому искусству. Кому доведётся служить на далёкой глухой окраине — не скучайте, не тоскуйте, помните, что все охраняете Российскую Империю. На вас, юнкера Павловского училища, я всегда надеюсь и верю, что, как были вы прекрасными юнкерами, так будете и образцовыми офицерами моей славной Армии…

Мы закричали «ура». Под восторженные наши крики Государь, сопровождаемый свитой, заслонившей нас от него, прошёл к Константиновскому училищу. Флигель-адъютанты передавали каждому из нас Высочайшие приказы о производстве в офицеры.

Это были толстые тетради сероватой казённой бумаги. Наверху крупными, какими-то казёнными буквами было напечатано:

Высочайший приказ.

По военному ведомству…»

А вот и сцена прощания с училищем:

«У нас в училище не было принято прощаться с офицерами, устраивать прощальные обеды в ресторане. Мы всегда далеко стояли от них… Нижние чины… Мы и они понимали — дальние проводы — лишние слёзы… Мы к ним не заходили. Всё, что нужно было нам сказать, было сказано за два года училищной жизни — торжественные, ресторанные обеды с возлияниями и по большой части неискренними льстивыми речами были совсем не в духе училища.

Я вышел на подъезд, первый раз взял извозчика и поехал. Отъехав, я оглянулся.

Румяное солнце спускалось к заливу. Длинное белое здание было залито жёлтым светом. Ярко блистали золотые буквы на синей вывеске: «1-е Военное Павловское Училище». Защемило сердце. А радость с тем всё шире и шире наплывала на сердце, и всё его заливало ярким блистанием свободы…

Но, как сказал поэт, в этой радости так грусти много.

Она была, как этот предзакатный вечерний свет, заливавший белые стены училища, — неяркая и тихая.

Чистая юность, прощай! Здравствуй, жизнь!..»

Яков Александрович Слашёв Высочайшим приказом от 22 апреля 1905 года был произведён в чин подпоручика и выпущен в лейб-гвардии Финляндский полк.

Нетрудно догадаться, что подпоручик Слащёв окончил училище по первому разряду, иначе в Гвардию он бы не попал…

Лейб-гвардии Финляндский полк квартировал на косой линии Васильевского острова, а на большом проспекте Васильевского острова располагались полковая церковь и полковой госпиталь. Казармы были построены ещё в первой четверти XVIII века.

Из истории полка можно узнать, что он был сформирован в декабре 1806 г. в Стрельне из крестьян окрестных вотчин как батальон милиции. В 1811 г. его переформировали в полк, который принял участие почти во всех войнах России XIX века.

Из воспоминаний очевидцев известно, что когда Слащёв прибыл в полк, то совершенно не выпивал, избегал весёлых офицерских компаний, предпочитая им иные занятия. А ещё молодой подпоручик очень любил сладкое, за что сразу же получил прозвище «красная девица». Тем не менее «положение офицеров лейб-гвардии Финляндского полка среди прочих офицеров гвардии издавна отмечалось особенною их сплочённостью между собою, духом единения и скромностью! — писал историк полка Е. Гулевич. — В полковой офицерской среде, годами последовательного отбора вступивших в неё офицеров и под постоянным влиянием полковой солидарности, выработался особенный характерный тип строго выдержанного, серьёзного, настойчивого, требовательного и к службе и к другим офицерам. Отношение Финляндских офицеров к службе было всегда серьёзное и ретивое. Между собой же, в товарищеской среде, офицеры полка держались всегда замечательно дружно, а при возникновении неизбежных подчас столкновений вызывали удивительное единство мнений — отличительную черту общества офицеров лейб-гвардии Финляндского полка».

В полку Слащёв прослужил всего три года и ещё в чине подпоручика поступил в Академию Генерального штаба. Объяснение тут может быть только одно. Высшее военное образование давало молодому офицеру возможность расти в должностях и званиях, чтобы в конечном итоге стать генералом. По мере карьерного роста офицера росло и его материальное благополучие. Не стоит забывать и про получаемые в академии знания. В любом случае они были соответствующими рангу этого высшего военно-учебного заведения. Словом, в Николаевскую академию рвались многие офицеры, чтобы в корне изменить свою скучную гарнизонную жизнь. Однако поступали туда единицы.

«Продолжительность службы офицеров в полку в среднем была весьма невелика и едва достигала 8—10 лет, — свидетельствовал Е. Гулевич. — Такой краткий срок пребывания офицеров в полку объясняется уходом большинства из них из полка ещё в молодых чинах. Причинами этого были: необходимость оставления строя офицерами, получившими раны, контузии и всякого рода болезни после кампаний, инертность службы в строю и её малая обеспеченность. В 1865 г. один из начальников гвардейских дивизий, в отчёте о полках своей дивизии, доносил следующее:

«Ограниченное содержание офицеров лишает полки наилучших из их среды переводящихся в другие отрасли военной службы и другие ведомства, обставленные лучшими материальными средствами». Таким образом, вышеуказанные причины заставляли офицеров уклоняться от их прямого служебного пути, нормальное происхождение которого за время столетнего существования полка было весьма различно. В начале этого периода субалтерн-офицеры получали роты на 5, 6 и 7-м году службы, в полковники производились на 11 и 12-м году службы. Затем эти сроки постепенно увеличивались, дошли до того, что за последнее время роты стали получаться офицерами по прослужении 13 и 14 лет, производство в полковники оттянулось на 22—23-й год службы, получение же полков отодвинулось до 27-го даже 29-го года службы».

4

«В России нет высшего учебного заведения, которое было бы поставлено в такие исключительно благоприятные условия в смысле предварительной подготовки слушателей, обстановки преподавания и материальных средств, как академия генерального штаба, — рассказывал в одной из своих статей генерал-майор Генерального штаба Е.И. Мартынов. — Огромные служебные преимущества, которыми пользуются офицеры этой корпорации не только в армии, но и в других сферах государственной службы, вызывают большой наплыв желающих поступить в академию. За исключением малого числа офицеров с образованием юнкерского училища огромное большинство поступающих прошло курс средней школы и затем военного училища, а некоторые офицеры имеют дипломы высших учебных заведений, военных и гражданских. Вся эта масса, обыкновенно раза в три превосходящая число имеющихся в академии вакансий, независимо от полученного ею образования, подвергается конкурсному экзамену из полного курса кадетского корпуса и военного училища.