Персидская литература IX–XVIII веков. Том 1. Персидская литература домонгольского времени (IX – начало XIII в.). Период формирования канона: ранняя классика - Анна Наумовна Ардашникова

Так, Ардашир после убийства Червя в крепости Хафтвада возжигает священный огонь, т. е., подобно Хушангу, восстанавливает нарушенный миропорядок. Сходными чертами обладают эпизоды борьбы богатырей Сама и Исфандйара с чудовищами.

После Хушанга иранский престол наследует его сын Тахмурас (Тахма-Урупи Авесты), которому приписывается ряд традиционных деяний царя-цивилизатора. Главным из них является овладение тайной письменности, которую были вынуждены открыть правителю поверженные им дивы.

Наследником Тахмураса был легендарный царь «золотого века» Джамшид (авестийский Йима). Как и остальные первые цари, Джамшид выступает в роли культурного героя. Во время своего семисотлетнего правления он не только обучает людей навыкам цивилизации, но и разделяет их на четыре сословия согласно занятиям – жрецов, воинов, земледельцев и ремесленников:

В каждом сообществе собрал он людей по их занятиям,

И ушло на это еще пятьдесят [лет].

[Первое] сословие, которое ты называешь катузи,

Коих ты знаешь как служащих барсаму,

Отделил он от других сословий,

Назначив поклоняющимся [Богу] место обитания в горах.

И там, поскольку их занятием является служение [Богу],

Они пребывают в трепете перед пречистым Господом.

Были отобраны во второе сословие [те],

Кого именуют нисар,

Там собрались отважные воины,

Озаряющие войско и страну,

Ведь ими держится шахский престол,

Ведь ими преумножается воинская слава.

Признай третьим сословием басуди (вар. пасуди, насуди),

Где только ни питают к ним благодарность.

Они сеют, пашут и собирают урожай

И, вкушая хлеб свой, не внимают хуле.

Они свободны от приказов, хоть и бедно одеты,

Их слух закрыт для бранных слов.

Процветает и обустраивается ими земной мир,

Свободны они от судей и пересудов.

Ведь сказал же красноречивый благородный муж:

«Свободного лень превратила в раба».

Четвертое [сословие] зовется ахтухоши,

Это – гордые ремесленники,

Все они заняты своим ремеслом,

Всю жизнь они что-то придумывают.

Вот так пятьдесят лет

Вкушал [плоды своих дел], вершил дела и раздавал дары.

Для того он каждому подходящее место в обществе

Выбрал и указал путь,

Чтобы каждый свою долю

Узнал и понял предназначение.

Фирдауси придерживается авестийской версии правления Джамшида, в царствование которого люди обрели бессмертие, забыв о болезнях, страданиях и зле. Тем не менее представление о Джамшиде (Йиме) как о спасителе человеческой цивилизации от потопа, донесенное Авестой и раннесредневековыми источниками, в «Шах-нама» не отражено.

В царствование Джамшида возникает один из главных сезонных праздников древних иранцев – Науруз. В изложении автора «Шах-нама» этот праздник был установлен в память о великих деяниях Джамшида:

Когда все его деяния были завершены,

Стал ногами попирать он стоянку Луны.

С благословения фарра Кайанидов возвел он трон

И украсил его всеми драгоценностями, которыми обладал.

По его повелению див

С земли до небес [этот трон] возвел.

Подобный сияющему в небе Солнцу,

Восседал на нем царь-повелитель.

У подножия трона собрался весь народ,

Удивляясь его счастливой доле.

Осыпали они Джамшида драгоценными каменьями,

Нарекли тот день «Руз-и нау» (Новый день).

И был тот день в начале года днем хурмуз месяца фарвардин,

Днем освобождения от тягот земных…

Этот благословенный праздник с тех пор

Достался нам в память о великих правителях.

Иное объяснение причины установления Науруза можно найти в трудах известного мусульманского энциклопедиста ал-Бируни (ХI в.), который в своем трактате «Памятники минувших поколений» писал следующее: «Дело в том, что Иблис, проклятый, уничтожил благодатные свойства [пищи и питья], и люди стали непрерывно пить и есть, [но не могли насытиться], и воспрепятствовал ветру дуть, так что все деревья высохли, и мир едва не перестал существовать. Тогда Джам по повелению и указанию Бога пошел в сторону юга и направился к обиталищу дьявола… Он находился там…, пока не прекратил эту напасть, и вернулись к людям умеренность, благо от пищи и от плодородия… Тогда Джам возвратился в мир и взошел в этот день, как Солнце, и разлился от него свет, ибо был он светозарен, подобно Солнцу, и подивились люди восхождению двух Солнц. И зазеленело все то, что высохло, и люди сказали: “Руз-и-нау” – то есть “Новый день”».

В предании, пересказанном Бируни, Джамшид выступает в ипостаси исчезающего и возвращающегося божества, отвечающего за смену сезонных циклов и поддержание природной гармонии, в чем отчетливо видны следы древней мифологемы.

Осознание своего величия ввергает Джамшида в грех гордыни, за что он должен неминуемо получить возмездие. Следуя древним источникам, Фирдауси говорит о наказании Джамшида следующее: «Когда он произнес такую речь, фарр Господень от него отлетел, и в мире пошли разговоры».

Известно, что Авеста отразила также и другую версию грехопадения Йимы, приписав ему грех мясоедства, чему он научил и других людей, за что был наказан лишением бессмертия и божественного права на престол.

«Золотой век» Ирана заканчивается. Лишившись поддержки благих сил и подданных, Джамшид погибает от руки чужеземца Заххака, совращенного Иблисом (Сатаной) с праведного пути и участвовавшего в убийстве собственного отца. Фирдауси приписывает Заххаку арабское происхождение и наделяет персонаж антропоморфным обликом, тогда как его авестийский прототип выступает в образе змея или дракона Ажи Дахаки. Древняя хтоническая природа Заххака проявляется в виде змей, вырастающих из его плеч от дьявольского поцелуя и терзающих его тело, если их не кормить человеческим мозгом. Отметим характерное для эпического повествования троекратное повторение действия: Иблис является Заххаку сначала в образе проповедника, затем в образе повара и, наконец, в образе лекаря. Во время правления узурпатора Заххака Иран погружается во тьму. Однако, по замыслу Фирдауси, торжество злых сил не может продолжаться вечно. Бесстрашный кузнец Кава, чьи сыновья были принесены в жертву кровожадному Заххаку, решает мстить за их гибель, и поднимает восстание против тирана. Знаменем восставших становится кожаный фартук кузнеца Кава, насаженный на древко, который впоследствии будет превращен в государственный штандарт Ирана. Восставшие призывают законного наследника престола Фаридуна, сына Атибина (Атвийа Авесты – второй человек, выжавший сок хаомы), происходившего из рода Тахмураса и убитого злодеем Заххаком. Мать законного наследника иранского престола по имени Фаранак бежала с младенцем в неприступные горы, спасаясь от преследований узурпатора. Достигнув пятнадцатилетнего возраста, Фаридун решает мстить за смерть отца и покарать тирана.

Имя Фаридун восходит к авестийскому имени Траэтаона и означает «третий». В индоевропейской мифологической традиции третий, младший из братьев, зачастую является