Спелая ягода - Лазорева Ольга

– Да я и не спрашивала так подробно, – улыбнулась я. – Как ты думаешь, цветы будут уместны?

Ириска сразу озаботилась.

– Так тебе ведь лучше знать этих японцев, – задумчиво проговорила она после паузы, во время которой обозревала окрестности. – У метро есть цветочные палатки.

– Да она и не японка вовсе! Забыла книгу? А говоришь, что самая твоя любимая!

– А что, – с любопытством поинтересовалась она, – третья часть будет? Вот здорово! Очень хочется почитать, что же дальше с ней стало! Вон цветочный! – без всякого перехода заметила Ириска и махнула рукой в сторону палатки.

Мы купили нежно-розовые тюльпаны и направились по адресу. Дом на первый взгляд оказался обычным и вполне современным. Правда, имелась консьержка. Она строго спросила, к кому мы идем. Потом кивнула и открыла дверь. Подъезд выглядел на удивление чистым, на подоконниках даже стояли цветы в горшках, а на лестничных площадках маленькие скамейки без спинок, обтянутые красным дерматином. Квартира Тани находилась на седьмом этаже. Мы позвонили и обе притихли, ожидая, когда она откроет. Ириска явно разволновалась, судя по ее участившемуся дыханию и краске на щеках. Тюльпаны в ее руке слегка подрагивали, и я толкнула ее в бок локтем. Ириска глянула на меня испуганно.

– Успокойся! – почему-то шепотом сказала я. – Чего ты так трясешься?

– Ага! Это тебе привычно общаться с такими людьми, а я что вижу, дома сидючи?

– А кто тебя заставляет дома столько лет сидеть? – сказала я и замолчала, потому что дверь в этот момент открылась и на пороге возникла Таня.

Она с недоумением посмотрела на Ириску, потом улыбнулась, поздоровалась и пригласила нас пройти.

Мы последовали за ней. Миновав просторный квадратный холл, оказались в гостиной. Я огляделась по сторонам с легким разочарованием. Почему-то ожидала, что жилище гейши будет сугубо в японском стиле, а перед нами была современная на вид обстановка. И я бы даже сказала, ультрасовременная. Гостиная была выдержана в черно-красных тонах. Мебель, покрытая черным лаком, соседствовала с ярко-красными диванами и креслами, а вот пол застилал белый ковер. Таня взяла наши подарки, поклонилась, поблагодарила и пригласила присесть. Она тут же поставила тюльпаны в вазу из белого стекла и водрузила ее на круглый столик между диванами. Его крышка была прозрачной, а основанием служила фигура лежащей пантеры, черная и блестящая. На белом ковре она смотрелась очень эффектно. Таня, к нашему изумлению, начала разворачивать чайный набор и внимательно осматривать чашечки и чайничек, при этом высказывая восхищение. Затем она попросила нас подождать и вышла из гостиной.

– Вспомнила: читала в ее мемуарах, что у японцев так принято, – заметила Ириска и вздохнула. – Сразу разворачивать подарки и любоваться ими – признак хорошего тона.

– Но она не японка, – ответила я и огляделась. – Смотри, а квартира-то двухуровневая, – с удивлением констатировала я, показывая рукой на кованую винтовую лестницу, спрятавшуюся в углу за целым каскадом вьющихся растений.

– Интересно, что там наверху? – спросила Ириска. – Наверное, спальня с футоном на полу вместо кровати.

– Почему это? – усмехнулась я.

– Не знаю! Кажется! Но ты заметила, как она офигительно для своих лет выглядит?

– Вот мы и попросим поделиться секретами, – оживленно сказала я.

Таня зашла в этот момент в гостиную. Она несла поднос с крохотными плоскими чашками, чайником и тарелочками с какими-то сладостями. Я невольно улыбнулась, увидев, что сервиз был красного цвета. Потом исподтишка окинула взглядом фигуру Тани. Она была одета в шелковые белые брюки и струящуюся тончайшую блузку золотистого цвета. Густые волосы Таня забрала в строгий узел, но это очень шло к ее безупречно ровному, немного сужающемуся книзу овалу лица. Тонкие сладкие духи веяли от нее, словно от раскрытого цветка. Таня поставила на столик поднос и спокойными плавными движениями разливала чай. Затем села и пододвинула нам чашки. Мы завороженно смотрели на ее гладкое, без единой морщины лицо, на бархатные темно-карие глаза с оттенком черной вишни, на тонкий изящный нос и маленькие свежие розовые губы. Таня все также была необычайно хороша, словно время не коснулось ее. Я знала из мемуаров, что в 1995 году ей было восемнадцать лет. Нетрудно было подсчитать, что ей сейчас около тридцати, но выглядела она настолько свежо, что сложно было дать ей даже двадцать.

– Вы великолепно выглядите, – не удержалась я от комплимента.

– Да уж! – поддержала меня Ириска.

– Простите, я вас не представила, – спохватилась я. – Это моя близкая подруга Ирина.

– Я в восторге от вашей книги, – защебетала Ириска. – Ночь не спала, просто не могла оторваться, пока всю не прочитала. И вторая показалась еще интереснее. И тут Оля говорит, что у вас и третья часть имеется. Вот здорово, что вы решились ее выпустить. Все ждут продолжения!

Секреты гейш. Ощущение счастья

Великая тайна японских гейш в умении всегда светиться счастьем. Девочек – раньше ученицами становились с десяти лет – обучали радоваться жизни. Ценить приятные мелочи и наслаждаться ими! И они вырастали в счастливых женщин.

Именно таковыми их воспринимали гости и клиенты. Они излучали радость, свет. На лице непременная улыбка. Тон голоса музыкально-напевный. Движения плавные, как у довольной собой кошки. Мысли только светлые, бодрые, энергичные. Этой дисциплине ума придавали огромное значение.

И гейша вырастала готовой наслаждаться жизнью во всем и всегда. Будь это подливание клиенту саке в чашку или утонченная беседа за совместным распитием чая. Будь это прогулка под дождем по улице или в ясную погоду под цветущими ветками сакуры. Поход в лавку за какими-нибудь пустяками. Взгляд, брошенный на летящую в небе птицу. Извлекать удовольствие из всего. Превращать в приятное событие даже пустяк. Во всем искать плюс и стараться не видеть минус. Вот чему учили девочек в первую очередь в школах гейш.

Американские офицеры после войны вывезли на родину невероятное количество японских жен. Что их привлекало? Вот что написал один из женившихся на гейше офицеров: «Неукротимая готовность наслаждаться жизнью! Просыпаться и засыпать с улыбкой на лице. Шутить. Смеяться. Радоваться по любому поводу. Вначале это удивляет. Потом поглощает тебя целиком. Быть рядом с такой женщиной – праздник рассудка и тела…»

Именно в этом ощущении счастья, которое тщательно культивируется, а потом щедро отдается мужчинам, и есть суть древнего искусства гейш.

– Спасибо, – ответила Таня мелодичным голосом и улыбнулась одними уголками губ. – Мне приятно знать, что кому-то моя история кажется интересной и в чем-то полезной. Для этого я и решила издать свои воспоминания, а Ольга любезно согласилась мне помочь.

Конец ознакомительного фрагмента.