Невеста наоборот. Синдром первого свидания (СИ) - Лесневская Вероника

Напряжение съедает меня изнутри, но я сохраняю внешнюю невозмутимость. Сижу ровно, будто вросла в кошмарно неудобный, твердый стул, и гипнотизирую взглядом Вилена. Пропускаю мимо ушей все, что он вещает по теме занятия, и мысленно считаю секунды, усердно складывая их в минуты.

Не успеваю порадоваться окончанию пары, как сердце и разум захлестывает паника, погружая в свои зыбучие пески. Сопротивляться бессмысленно, но и сдаваться нельзя.

Киваю Крис, чтобы та уходила без меня, и игнорирую ее обиженное бурчание. Чувствую, как от нервов ноет в висках, но продолжаю сидеть неподвижно и буравить глазами Вилена. Он то и дело перехватывает мои взгляды, и я замечаю на его лице настороженность и неподдельный интерес. Странный коктейль, впрочем, как и сам мужчина.

Мимо снуют одногруппники, но их для меня сейчас не существует.

Есть только я и он.

Остальное словно происходит за стеклом, в параллельном мире, до которого мне нет дела. Впившись пальцами в край стола, терпеливо жду, пока мы с Виленом останемся наедине.

Когда это, наконец, происходит и дверь аудитории захлопывается за последним студентом, я поднимаюсь и уверенно направляюсь навстречу своей судьбе… Или своему разочарованию…

Чем ближе подхожу к Вилену, тем меньше решимости остается во мне, словно она мелкими песчинками высыпается по пути. И под конец я чувствую себя опустошенной, поэтому не могу предпринять ничего, кроме как застыть напротив родного-чужого мужчины и посмотреть ему в глаза.

Хрупкая зрительная связь не придает мне сил, а наоборот, забирает их жалкие остатки. Слова застревают в горле, а дыхание сбивается…

- Есть ко мне вопросы, Ангелина? – Вилен первым разрывает неловкую тишину, говорит официально, по-преподавательски… И лучше бы он вовсе молчал.

Мое полное имя в его устах звучит как ругательство. Я ничего не успеваю сказать, а он уже возводит между нами стену.

- Спасибо, хоть не по отчеству, - хмыкаю обиженно.

- Если нужно, могу и по отчеству. Мне не сложно, - парирует он, но лицо его остается серьезным.

- Ты изменился, - шепчу с придыханием.

- Ты тоже, - отвечает холодно.

И мы оба умолкаем, как по команде. Просто смотрим друг на друга.

Он словно скала, непробиваемая, с крутыми склонами и острыми выступами: не подобраться. А я будто ручей: пытаюсь найти путь в грот, но разбиваюсь о каменную глыбу.

Не знаю, сколько времени мы стоим так, но кажется, что проходит целая вечность.

И я решаюсь на отчаянный шаг.

Все или ничего.

Только так я смогу получить ответ на главный вопрос: нужна ли еще ему или все осталось в Таиланде.

Приближаюсь к Вилену вплотную, несмело касаюсь ладонью его щеки. Наблюдаю, как он почему-то хмурится, но все же поднимаюсь на носочки и тянусь своими губами к его.

Целую и…

Ничего…

Вилен просто стоит каменным истуканом и не собирается отвечать. Ледяной, равнодушный. И смотрит на меня так… укоризненно, словно я маленький нашкодивший котенок.

- Прости, - рвано выдыхаю в его сомкнутые губы. – Попробовать стоило, - обреченно добавляю.

Значит, все кончено.

Но стыда за содеянное нет, ни капли. Зато я знаю наверняка, что бороться больше не за что.

Убираю ладонь от покрытой легкой щетиной щеки и отстраняюсь...

Глаза Вилена вдруг сужаются и темнеют, а его рука неожиданно обхватывает мой затылок, сжимая волосы в кулак. 

Грубый рывок – и мои губы буквально впечатываются в горячие мужские, приоткрываясь со стоном и впуская его алчущий язык. Этот поцелуй не похож ни на один из наших прежних. Если в Таиланде Вилен был нежен со мной и будто приручал, то сейчас он буквально пожирает меня, жадно и яростно. 

Три дня вместе и почти два месяца порознь – слишком невыносимые сроки для нас…

Цепкая хватка на моей талии, четкое, резкое движение – и мои ноги отрываются от пола. Парю будто в невесомости, обвивая руками шею Вилена, ныряя пальчиками в его жесткие волосы и со всей отдачей отвечая на поцелуи.

Секунду спустя я уже сижу прямо на преподавательском столе, а мой непредсказуемый мужчина устраивается напротив. Прижимает меня к себе так сильно, будто только что поймал на попытке побега и боится отпустить…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Одна его ладонь ползет по моему бедру вверх, обжигая кожу сквозь тонкий капрон колгот, забираясь под узкую, строгую юбку. Вторая уже вовсю блуждает под теплой ангоровой кофтой, исследует талию и живот, заставляя меня вздрагивать, поднимается к груди.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Нескромно, нагло, неправильно… Но от этого только сильнее разгорается желание…

Мои руки на его широких плечах, мощной шее, мускулистом торсе, под пиджаком – всюду…

Вилен оставляет мои губы, но лишь для того, чтобы покрыть жадными поцелуями щеки, скулы, подбородок, а потом переключиться на ушко, чуть прикусить мочку и двинуться вниз к шее.

Запрокидываю голову назад и на мгновение приоткрываю глаза.

Безумие…

- Виле-ен, остановись, - постанываю на выдохе и впиваюсь ногтями в его мышцы. – Мы же в университете, - последний аргумент, на котором мои силы на сопротивление иссякают.

Но на Вилена эти слова действуют как ледяной душ. Хорошо, хоть в ком-то из нас еще живы воля и рассудок. Мужчина отпускает меня и делает пару широких шагов назад.

Останавливается, пряча руки в карманы брюк. Дышит тяжело, испепеляет меня замутненным страстью взглядом. Но в его глазах нет ни намека на нежность. Он будто злится на меня.

Судорожно всхлипнув, соскальзываю со стола и поспешно поправляю одежду. Пытаюсь привести в порядок растрепанные Виленом волосы, но оставляю свои тщетные попытки, а вместо этого обхватываю себя руками. Ощущаю волны дрожи, прокатывающиеся по телу.

И молчу, сжимая припухшие, пылающие после поцелуев губы… Если заговорю, срывающийся голос выдаст меня с головой.

- А ты больше не та скромница, какой казалась, - хрипло выдает Вилен. - И как часто ты набрасываешься на мужчин с поцелуями?

Эти слова больно бьют, осколками врезаются в душу. Мои глаза начинает щипать от обиды, но я запрещаю себе плакать при нем.

- Ты вернулся, чтобы издеваться надо мной? – произношу медленно.

И да, голос-предатель все-таки срывается.

- Нет, - отрезает Вилен и невозмутимо принимается собирать свои вещи. – Я приехал в Россию, чтобы взяться за ум, найти престижную работу…

Он специально повторяет мои слова, сказанные ему в Таиланде. Мои упреки… 

Вот только полюбила я именно того бесшабашного и безответственного наглеца, каким он был. А этот «костюм ходячий» я не узнаю…

- …и жениться, - заканчивает Вилен, не глядя на меня.

Сердце останавливается, из легких вышибает весь воздух, а вместе с ним и последнюю надежду вернуть любимого. Сама виновата – потеряла…

- Ты женишься? – жалобно сиплю я, и мне самой противен звук моего голоса. – Когда?

- Планировал через пару месяцев, - обводит меня долгим, но пустым взглядом, - максимум, полгода, но…

- Поздравляю, - выдавливаю из себя, не позволяя ему закончить фразу, и резко направляюсь к выходу.

- А ты все-таки послушалась Изольду Генриховну и сошлась со Львом? – не выдержав, бросает мне вслед Вилен.

- При чем тут мама? – хмыкаю, оглядываясь на полпути. – Я сама так решила, - зачем-то вру. - Мы со Львом сблизились после Таиланда.

- Насколько сблизились? – медведем рычит Вилен.

Какое ему дело? Приехал жениться, так пусть за невестой своей следит! 

Злость и ревность парализуют разум, отключая его, а меня саму превращая в бесчувственную стерву.

- Настолько, что я выхожу за него замуж, а после Нового года мы переезжаем в Канаду, - выпаливаю на одном дыхании, но при этом не смотрю на Вилена: лгать ему в лицо не хватает наглости.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Не дожидаясь ответной реплики, быстро шагаю прочь. Слышу какой-то грохот позади, но не оборачиваюсь. Мне больше нет никакого дела до эмоций чужого мужчины…