(Не) отпущу тебя (СИ) - Елена Георгиевна Попова

Как и у той девушки с портрета, который висит в доме Артема…

― Теперь понятно, кто та девушка с портрета, ― хрипло произношу я.

― Портрет? ― сухими губами переспрашивает Катя.

― В доме моего бывшего мужа висит портрет, на котором изображена девушка, которая очень похожа на меня. Он купил этот портрет в Питере, и теперь я понимаю, что на нем изображена ты.

― Д-девушка с книгой? ― вымученно улыбается Катя.

― Да. Ее рисовали в парке.

― Знаю, ― шмыгает носом Катя и смахивает с лица слезы. ― Я помню тот день. Художник подошел ко мне и предложил выкупить мой же портрет, но цену загнул такую, что мне пришлось послать его куда подальше.

Она отрывает кусок бумажного полотенца, высмаркивается в него и устремляет на меня недоумевающий взгляд.

― Погоди… а как тот портрет попал в дом твоего мужа?

― Бывшего мужа, ― поправляю я, и рассказываю о том, как Артем купил этот портрет у художника. ― …Он искал тебя, а нашел ― меня, ― вздыхаю я. ― Решив, что я и есть та самая девушка с портрета.

― Я думала, что такое бывает только в кино… ― ошарашенно смотрит на меня Катя.

― А еще меня недавно приняли за воровку, ― добавляю я и рассказываю ей о постояльце из гостиницы. ― …После этого случая я всерьез задумалась о том, что есть девушка, которая очень похожа на меня. И она скорее всего живет в Питере: та с портрета была из Питера, и воровка тоже из питерского отеля. Мне это показалось странным совпадением, но я даже подумать не могла, что у меня есть сестра-близнец. Думала, просто похожая на меня девушка…

Пока я говорила, Катя, нахмурив брови, задумчиво кусала губу.

― Так это с тобой меня перепутали тогда… ― внезапно выдает она. ― А я подумала, что тот московский мужик то ли пьяный был, то ли бредил, когда называл меня Алиной.

― Московский? ― уточняю я, чувствуя, как вниз живота падает булыжник.

― Я жила в Москве какое-то время, ― сказала Катя, затем поведала мне такое, что на моей голове зашевелились волосы.

Глава 13. Вспомнить все

Ярославль

Артем

С трудом приоткрываю тяжелые веки, щурюсь от яркого света и медленно двигаю зрачками по незнакомому помещению.

Я машинально пытаюсь встать, но тело кажется настолько тяжелым, как будто на него положили бетонную плиту, а голова болит так, словно череп распиливают пополам.

― Тише-тише, не двигаемся, ― с троекратным эхом звучит женский голос. ― Вам нельзя делать резких движений.

― Где я? ― хрипло изрекаю, и не узнаю свой голос.

Продолжая щуриться от света, обвожу помутневшим взглядом белые стены. Справа от меня стоит девушка, но и ее я вижу размыто ― ее одежда кажется мне большим белым пятном.

Не могу повернуть голову. Такое чувство, что она весит целую тонну.

― Вы в больнице, ― осторожно произносит девушка. ― Вас привезли к нам после аварии.

«Какая авария?» ― пытаюсь сообразить я, но мой мозг, кажется, в данный момент работает как старый процессор.

Пытаюсь вспомнить хоть что-нибудь, но в памяти огромная черная дыра.

― Три недели назад вас доставили сюда в крайне-тяжелом состоянии, ― как сквозь вату в ушах слышу голос девушки.

― Три недели? ― спрашиваю, едва шевеля губами, и пытаюсь заставить свой мозг заработать.

Я не понимаю, как произошла эта авария.

Куда я ехал?

― Василий Викторович, он пришел в себя, ― говорит девушка и рядом со мной появляется еще одно большое белое пятно.

― Я ваш лечащий врач, ― произносит доктор и светит в мои глаза фонариком. ― Вы помните, что с вами произошло?

― Нет…

― Можете назвать ваше имя?

― Артем.

― Хорошо-о… ― протягивает доктор. ― Фамилия?

― Ремезов.

― Кем работаете?

― Адвокатом.

― Где живете? ― как на допросе спрашивает он.

― В Москве.

― Куда вы направлялись в тот вечер, когда произошла авария, помните?

― Нет, не помню.

В моей голове только один вопрос. Я задаю его доктору и, закрыв глаза, задерживаю дыхание.

― Кто-нибудь кроме меня пострадал в этой аварии?

― Нет. В машине вы были один. Вы, значительно превысив скорость, ехали по трассе, и, не справившись с управлением, врезались в бетонное ограждение. Сейчас вы находитесь в больнице города Ярославля. Наша больница оказалась ближайшей от места аварии.

Меня радует, что, кроме меня и бетонного ограждения никто не пострадал, но… я не могу понять, куда я так спешил?

Эта первая авария на моем счету. Я всегда ездил аккуратно, не превышая скорость…

Тогда что могло заставить меня гнать по трассе, сломя голову?

Может, я опаздывал на какое-то важно заседание?..

Даже если это так, то я не стал бы гнать. Это не в моем характере. Как и опаздывать, в принципе. Еще ни на одно заседание в своей практике я не опоздал…

― На какой трассе произошла авария? ― спрашиваю я.

― Авария произошла в сорока километрах от Ярославля. Вы направлялись в сторону Вологды.

«Вологды, ― мысленно произношу я и пытаюсь сообразить, зачем я туда ехал. ― В Вологде живет только один человек, к которому я мог отправиться, но… с ней я давно порвал все отношения. Еще там есть несколько постоянных клиентов…»

Я пытаюсь воскресить в памяти последние дела, которые вел.

Всплывают заседания суда, разговоры с московскими клиентами, и даже вспоминаю ссору с прокурором, которая произошла во время одного из заседаний.

В голове складывается паззл из всех моментов, которые происходили до того, как я сегодня очнулся в этой больнице.

Но, мать твою, я не могу вспомнить, как садился за руль и ехал в строну Вологды!

Зачем?

На встречу с Вологодским клиентом?

А может, и не в саму Вологду ехал? Там же много отвороток…

«Давай, вспоминай! ― приказываю себе. ― Вспоминай, как сел в машину, как проехал Ярославль».

― Где мой мобильник? ― спрашиваю у доктора, пока он развязывает на моей голове бинт.

― Лежит среди ваших вещей, ― подсказывает медсестра. ― Но дисплей у него полностью разбит.

― Что вас сейчас больше всего беспокоит? ― спрашивает доктор.

― Я хочу вспомнить, куда я так быстро ехал.

― Вспомните, ― обещает доктор. ― Ретроградная амнезия часто встречается после подобных травм.

― Ваши родители и сестра тоже не знают,