Неугомонное зло - Энн Грэнджер

— У кого из нас он не странный? — возразила Джулиет.

— Ты понимаешь, о чем я. Другие нормально воспринимают мысль о том, чтобы жить с другим человеком под одной крышей, а я чувствую себя не в своей тарелке. Мы с Аланом пытались жить вместе в его доме, пока мой ремонтировался, но наша совместная жизнь не казалась мне… естественной. Наверное, я так привыкла к кочевничеству, что теперь прихожу в ужас при мысли о том, что придется пустить где-то корни!

— Если вы поженитесь, ты прекрасно приспособишься. Тебе просто надо набраться храбрости и пройти через это. — Джулиет лучезарно улыбнулась Мередит.

— Ты рассуждаешь как ведущая колонки психолога в газете, — улыбнулась Мередит. — Надеюсь, что ты права. Я ведь люблю Алана, очень люблю! Просто сама мысль о том, что мы будем путаться друг у друга под ногами… Каждый вечер возвращаться домой и спрашивать: «Как прошел день, дорогой?» Интересоваться, не против ли он, если я время от времени поужинаю с подругой, — вот как сейчас с тобой. В общем, перед кем-то отчитываться. По-моему, именно так сам Алан представляет себе семейное счастье.

— Не отталкивай его, беднягу! Ему так хочется заботиться о тебе.

— Но я и сама прекрасно умею заботиться о себе — и забочусь, причем довольно давно. Трудно менять привычки! — Мередит вздохнула. — По-моему, Алан подозревает, что я нарочно тяну время и критикую все дома, какие нам предлагают. Но, если честно, нам еще не попалось ни одного дома, который бы понравился мне безоговорочно и в котором мне захотелось бы жить — с Аланом или без него.

К ним подошел официант принять заказ.

— Каннелони со шпинатом и рикоттой, — заказала Мередит.

— А мне курицу миланезе, — сказала Джулиет. — И бутылку вашего фирменного красного. Мередит, рекомендую, красное вино у них отменное. Как думаешь, хватит нам одной бутылки на двоих?

— С таким настроением, как сейчас, я спокойно могу и одна усидеть бутылку! — ответила Мередит, когда официант отошел от их столика. — Кстати, Джулиет, ты ведь тоже занимаешься недвижимостью. Не знаешь ли, случайно, хорошего дома, который подошел бы нам?

— Я не агент по недвижимости, — напомнила Джулиет. — Я консультант. Подыскиваю дома для богатых и знаменитых, а иногда для очень богатых — эти, наоборот, готовы приплатить за то, чтобы только не светиться. Если что-нибудь такое появится, я сразу тебе скажу. Но ведь вы хотите остаться в районе Бамфорда? В тех краях не так много домов того типа, что вам нужен, — во всяком случае, в приличном состоянии.

Мередит рассказала подруге о бывшем доме приходского священника и на всякий случай упомянула о Хилл-Хаус.

— О Хилл-Хаус даже не думай, — сразу отреагировала Джулиет. — Я его видела. Он стоит целое состояние — и еще столько же придется выложить за ремонт!

— Значит, его вычеркиваем! — с облегчением воскликнула Мередит.

— А вот бывший дом священника вам, возможно, и подойдет. По-моему, вам стоит взглянуть на него еще раз. И не волнуйся, что там столько комнат. Ты ведь еще не до конца все обдумала. Там, если я не ошибаюсь, пять спален? Одну превратишь в свой кабинет, чтобы можно было иногда брать работу на дом, — так все делают. Еще одну Алан превратит в свою комнату отдыха. Остается всего три комнаты для сна, а столько спален в любом двухквартирном доме с общей стеной!

— На чердаке еще пять или шесть каморок! Синди, сотрудница нашего агентства, советует устроить там тренажерный зал или игровую комнату.

— Синди умница. Слушай, если миссис Скотт выставила дом на продажу, ее можно будет уговорить снизить цену из-за неработающего отопления, старых оконных рам и прочего. Для вас может получиться очень выгодно!

— Пожалуй, ты права, — согласилась Мередит, заражаясь воодушевлением Джулиет. — На следующей неделе возьму пару отгулов и съезжу еще раз взглянуть на него.

— Дом по-прежнему продается, — предупредила Джулиет.

— Ну и что? — Мередит улыбнулась. — Спорим, до следующей недели его никто не купит!

5

Утром в четверг Бекки Джонс чмокнула старика в лысую макушку, отмеченную старческими пигментными пятнами и венчиком седых волос.

— До вечера, дедушка!

Дедушка оставался на кухне один; он сидел во главе стола, как и пятьдесят лет назад, в деревянном кресле с подлокотниками, отполированными его руками до блеска. Но главное место за столом оставалось всего лишь символом. Реальной властью он уже не обладал. Как всегда, дедушка заканчивал завтракать последним. Он медленно и методично жевал давно остывший бекон и толстые ломти хлеба с маслом.

— До вечера, — ответил он. — Слушайся учителей — наберешься ума-разума! — И улыбнулся собственной шутке.

То же самое он желал тринадцатилетней внучке каждый будний день; она рассеянно собирала учебники и тетради и запихивала их в холщовую сумку. Бекки училась в Бамфордском двухгодичном колледже. Со двора послышался голос ее матери; с легким раздражением она велела Бекки поторопиться. Наконец Бекки выбежала из дому и села на переднее пассажирское сиденье старой машины.

Миссис Джонс включила передачу; они выбрались на проселочную дорогу. Справа от них раскинулся лес Стоуви, слева находилась деревня.

— По радио говорили, что утром на шоссе пробки, — с недовольным видом произнесла Линда Джонс. — Кажется, там опять дорожные работы… Бекки, прекращай, наконец, копаться по утрам! Ты ведь знаешь, что мне приходится тратить лишние полчаса, чтобы возить тебя в школу!

— Я только попрощалась с дедушкой, — оправдывалась дочь.

Линда вздохнула:

— Еще один копуша! Он так долго завтракает… С каждым днем все дольше. Отец очень злится.

— Он-то почему злится? Его дедушка не задерживает… И посуду приходится мыть не ему, а тебе.

Впереди показалась деревня.

— Он не из-за дедушки, Бек. В последнее время у твоего отца много других забот — цены на скот падают и все такое. А за дедушку он просто беспокоится.

— Но ведь с дедушкой все в порядке! — испуганно воскликнула Бекки и посмотрела на мать. Глаза у нее наполнились слезами. — Он ничем не болен! А ест медленно, потому что зубы у него уже не те.

Линда покосилась на дочь и примирительно сказала:

— Да-да. Я тоже думаю, что с дедушкой все в порядке…

«Если бы», — с грустью подумала она и помимо собственной воли громко вздохнула.

Бекки снова насторожилась:

— Мама, что случилось? Я не про цены на овец. Папа опять сердится из-за Гордона?

— Из-за Гордона? Нет! — Миссис Джонс выкрутила руль, чтобы не задавить кошку, которая улеглась прямо посреди дороги. — Ничего подобного. Сегодня он ворчал из-за старого Билли Туэлвтриза.

— Бедный мистер Туэлвтриз! — сокрушенно вздохнула Бекки.

— Бедный? Еще чего! — возразила ее мать. — Билли Туэлвтриз — старый мошенник и сплетник, каких поискать!

Бекки согласилась с тем, что старый Билли сплетник и даже хуже — старый надоеда.

— Неужели папа собирается вышвырнуть его из дома?

— Конечно нет. Во всяком случае, пока жив твой дедушка, а уж он-то точно его не вышвырнет. Но его дом, Бекки, стоит прилично, и… ну да, если бы мистер Туэлвтриз в нем не жил, мы могли бы его немного подремонтировать и продать за кругленькую сумму. Нам деньги совсем не помешали бы!

— Какие-нибудь приезжие устроят в нем загородный дом! — презрительно фыркнула ее дочь. Они как раз проезжали мимо церкви. Помолчав, Бекки добавила: — Не знаю, почему горожане покупают дома в Нижнем Стоуви. Здесь скука смертная!

— Зато у нас тихо, — возразила ее мать.

— Полный отстой, — без всякого сожаления припечатала представительница молодого поколения.

Линда не стала спорить. Деревня осталась позади; они добрались до выезда на шоссе. Линда сразу увидела, что машины еле ползут. Не повезло — надолго застряли!

После того как им все же удалось вписаться в поток машин, она сказала, возобновляя прерванный разговор:

— Есть места и похуже, чем Нижний Стоуви.

Она сама понимала, что ей не удалось быть убедительной. Больше двадцати лет она повторяет одно и то же, как мантру, но до сих пор не убедила даже саму себя. Когда-то она надеялась: если будет все время повторять одно и то же, пережитый ужас забудется. А ужас вернулся — пусть и совсем недавно, после того как в лесу нашли проклятые кости. Своего будущего Линда не знала — и очень радовалась этому. Она заранее смирилась с неизбежным. Бекки закончит колледж и выпорхнет из гнезда, как до нее выпорхнул Гордон. Пройдет еще пять лет, и настанет время, которого они с Кевином втайне боятся. Дети уедут, свекра, скорее всего, уже не будет в живых, и они с мужем останутся на ферме «Зеленый Джек» одни. Будут сидеть напротив друг друга за столом и молчать — говорить-то не о чем. У них останутся лишь общие воспоминания, оживлять которые им не захочется.