Ватерлоо. История битвы, определившей судьбу Европы - Бернард Корнуэлл

за маршалом Мишелем Неем, который присоединился к армии только этим жарким утром 16 июня. «Ней, – приветствовал его император, – я рад тебя видеть». И пока Ипполит и вся остальная армия шла разбираться с пруссаками, Нею дали 9600 человек пехоты, 4600 всадников и 34 пушки и приказали занять перекресток при Катр-Бра. Это, пожалуй, была самая простая из задач, и Нею выделили более чем достаточные силы для ее выполнения.

Взять Катр-Бра – и пруссаки почти наверняка обречены.

Взять Катр-Бра – и британцы станут следующей жертвой Наполеона.

Для императора всё складывалось очень хорошо. Однако нашелся один голландец, который решил не подчиниться приказу.

Генерал-майор барон Жан-Виктор де Констан-Ребек родился в Швейцарии, а умер на территории нынешней Польши. На военную службу он поступил к французам, но после революции служил в голландской армии. В 1815-м ему исполнился 41 год, британскую армию он знал прекрасно, поскольку в Пиренейскую кампанию был у Тощего Билли адъютантом и всюду сопровождал молодого Веллингтона. А теперь он находился при кронпринце в должности начальника штаба.

Ребек был человеком уравновешенным и разумным. 15 июня он получил приказ собрать 1-й корпус, подчиненный кронпринцу, в городе Нивеле, к западу от тракта Шарлеруа – Брюссель. Приказ запоздал, потому что герцог Веллингтон прождал целый день, опасаясь, что французы нападут на Монс, но в конце концов англо-голландская армия пришла в движение.

И Ребек решил, что движется она не туда.

Нивель – неплохое место, чтобы собрать часть армии Веллингтона. На восток от города уходит Нивельская дорога, она ведет к месту, где решил встать лагерем Блюхер. Вот только между Нивелем и Сомбрефом расположен невзрачный перекресток под названием Катр-Бра. Наполеон решил взять его под контроль и велел маршалу Нею захватить его. Если французы удержат Катр-Бра, то встанут между Нивелем и Сомбрефом, между Веллингтоном и Блюхером. Если захват Катр-Бра осуществится, задача Наполеона по разъединению союзнических сил будет выполнена.

И Ребек это понял.

В итоге вопреки приказу собраться в Нивеле Ребек направил войска в Катр-Бра. Их было немного, чуть более четырех тысяч голландцев, но они встанут на перекрестке и, пока Веллингтон наряжается к балу, будут отражать наступающих французов. И действительно, французы, патрулируя дорогу к югу от перекрестка, попали под огонь голландской артиллерии и пехоты. Французы не стали усердствовать. Они попробовали атаковать, обнаружили голландские войска и отступили. Время было позднее, солнце почти зашло, и атака на перекресток могла подождать до утра. Голландские солдаты, отбившие французов, были на самом деле немцами из Ниссау. А на голландской службе они оказались таким же образом, как и ганноверцы на британской. Как правитель Ганновера стал королем Англии, поучаствовав в европейском мюзикле про игру престолов, примерно так же и принц Нассау стал королем Виллемом I Нидерландским. Солдатами, отразившими первые атаки французов, командовал 23-летний полковник принц Бернгард Саксен-Веймарский, и в ту ночь, когда горели люстры на балу герцогини Ричмонд, молодой полковник отправлял донесение о событиях прошедшего дня своему непосредственному начальнику. Он сообщал, что отразил нападение французской кавалерии и пехоты, но беспокоился об отсутствии связи с другими подразделениями союзных войск. Он был один, в темноте, без всякой поддержки. Известны такие его слова:

Я должен признаться Вашему Высочеству, что слишком слаб, чтобы продержаться здесь долго. У второго батальона Оранского-Нассау еще остались французские мушкеты и менее десяти патронов на человека… на каждого человека приходится менее десяти патронов. Я буду удерживать доверенную мне позицию, сколько смогу. Думаю, атакуют на заре.

Итак, над Бельгией опустилась ночь, и план императора, казалось, еще работал. Его армия перешла Самбру и продвигалась на север. Пруссаки отступали на север и восток, но остановились у деревни Линьи, за которую планировали сразиться. Блюхер зависел от помощи Веллингтона, но британцы собирались слишком медленно, и от прусских союзников их отделял долгий путь. Они еще могли дойти до Линьи, но только если Нивельская дорога окажется свободна, а значит, если удержится перекресток Катр-Бра и на нем – маленький отряд немцев на голландской службе, отрезанный от помощи, почти без боеприпасов. Эти 4000 немцев ждали утренней атаки, и атаковать их должен маршал Ней, храбрейший из храбрых.

Таким образом, 16 июня с восходом солнца ожидались два сражения: одно при Линьи, другое на стратегически важном перекрестке Катр-Бра. Наполеон понимал значение этого перекрестка. Захватить Катр-Бра – и он разделит врагов. А «дымовая завеса» войны все сгущалась. Пока Веллингтон танцевал, император пребывал в иллюзии, что Ней уже захватил Катр-Бра. Утром 16 июня он даже послал Нею подкрепление, и теперь под началом маршала оказалось более 40 000 человек. Эти дополнительные силы были отправлены Нею не для штурма перекрестка – Наполеон был уверен, что перекресток уже взят, – а для того, чтобы удержать перекресток и не дать англичанам подойти на помощь Блюхеру. Более того: «Вечером пойдете на Брюссель, деберетесь туда к семи утра. Я поддержу вас Императорской гвардией».

Значит, Наполеон считал, что сможет выдворить прусскую армию и переключиться на британскую. Все шло по плану, и император собирался в субботу завтракать в Брюсселе, во дворце Лакен, то есть в резиденции короля Нидерландов.

Все шло по плану, если не считать того, что Ней так и не занял Катр-Бра.

3. «Судьба Франции в ваших руках!»