Красная Шапочка. История одного расследования - Дмитрий Хоменко

Во–первых, Микки, в отличие от своих конкурентов, никогда не печатался ни в одном из лесных изданий. Все свои истории он писал тайком и больше для стройности мысли при последующих действиях. Он сделал ставку на игнорируемое в «хламырной» среде устное народное творчество, в просторечье называемое слухами. Сотворив очередную заказную историю, Микки приглашал к себе в гости парочку лесных сплетников и в процессе употребления горячительных напитков по большому секрету излагал ее со всеми пикантными подробностями. Когда на следующий день благодарные слушатели являлись на опохмел, а заодно и уточнить кое–какие упущенные подробности, гений, не скупясь, наполнял их чаши, но всячески избегал разговоров на заданную им самим тему, добиваясь этим максимального эффекта. Спустя несколько дней «тайна» становилась достоянием широкой общественности и дополнялась новыми красочными описаниями, иногда впечатлявшие даже самого, не обделенного фантазией, автора. А потом приходил черед «впечатляться» и самим героям историй. Ведь результат, как правило, значительно превосходил все их ожидания и тот, который обычно достигался самыми известными профессиональными литераторами. И если бы эти признанные труженики пера хотя бы подозревали о деятельности Микки, не миновать бы ему публичной обструкции, а то и массового народного гуляния. Но, как уже было сказано выше, те, кто мог приоткрыть завесу над тайной, предпочитали поскорее забыть о самой тайне. Все дело в том, что в этот момент и вступало в силу второе обстоятельство, куда более весомое, чем первое.

Микки был эльфом. И на этом можно было бы ставить точку, если бы не еще одна странность, — Микки был единственным признанным в лесу эльфом. Он был эльфом, который состоял на должности эльфа, эльфа розового куста, и получал за это денежное вознаграждение, наличию которого он первое время искренне удивлялся.

Однажды гениальному скульптору Папе Бубе Карло пришла в голову навязчивая идея сотворить нечто совершенно необычное, нечто, воплотившее в себе самые противоречивые вещи. Ему захотелось создать что–то такое, чему невозможно было найти никакого логического объяснения, и нелогического тоже. Как водится, проект будущего шедевра родился в голове гения совершенно неожиданно, во сне, и не имел ничего общего с теми многочисленными вариантами, которые он уже успел перебрать. А главное, этот проект оказался удивительно простым в воплощении, что только подтверждало его гениальность.

Вскоре в «отстойной» части леса был высажен огромный розовый куст, усеянный великолепными желтыми розами. Потом был объявлен конкурс на замещение должности эльфа розового куста с очень приличным окладом, даже по хламырным меркам. Требование к конкурсантам выдвигалось только одно, — эльфийское происхождение. Сам конкурс вошел в историю как единственный случай, когда не только многие эльфы в первый и последний раз открыто заявили о себе, но и кое–кто из сознательных обитателей леса, не устояв перед соблазном, решился на совершенно немыслимый поступок, — объявил себя эльфом. Стоит ли удивляться, что транслировавшийся в прямом эфире конкурс впоследствии был признан лучшим шоу года, оставив далеко позади даже «берлогу‑2». Каждый вечер среднестатистическая лесная семья спешила к экранам телевизоров, чтобы всласть поехидничать над мнимыми «ежиками», «пуделями» и «канарейками», и посочувствовать незадачливым «эльфам». И что самое удивительное для подобных зрелищ, это то, что победитель был выбран практически единогласно. Микки был единственным и неповторимым в своем роде конкурсантом. Он выбрал уникальную тактику поведения, практически до упора прикидываясь коренным лесным жителем, который пытается выдать себя за эльфа. И только под самый конец он наглядно доказал свое истинное происхождение, сотворив самую настоящую сенсацию. Так Микки получил прибыльную должность, а заодно стал знаменит.

Но с тех пор прошло много времени. Розовый куст разросся и своей дивной красотой подчеркивал всю убогость окружающего его «отстоя». А эльф давно расстался со своей былой славой и в свою очередь своим невзрачным видом подчеркивал гениальную иррациональность композиции: «отстой», розовый куст и эльф. Произошло то, чего и добивался автор, — никто из лесных обитателей не смог связать воедино три составляющих его творения. Но даже Папа Буба Карло не мог себе представить, какое применение его работе найдут эти самые обитатели.

Если автор совместил в своей композиции несовместимые вещи, то лесные жители стали использовать розовый куст в самых противоречивых целях. Именно лужайка вокруг куста стала излюбленным местом для совокуплений, извращений и других неприглядных проявлений скрытой стороны жизни леса. Может быть, причиной тому был насыщенный аромат цветов, провоцировавший на неадекватные действия, а может, распространенное в определенных кругах презрение к высокому искусству, но, как бы там ни было, каждую ночь Микки становился невольным свидетелем самых омерзительных поступков. В конце концов, проклятие несовместимости поглотило самого Микки. Он возненавидел свою работу, но был не в силах отказаться от нее. Он напивался до непотребного состояния и пытался спрятаться от окружающей пошлости в нежных розовых бутонах, а, протрезвев, первым делом спешил упрятать изломанные ветки. Он ночь напролет блевал от вынужденного созерцания всякого рода гадостей, а утром с вдохновением принимался за написание очередной заказной истории, используя накопленный ночной опыт. И так продолжалось многие годы, пока внутри Микки что–то не сломалось, и он не превратился в самодостаточное творение злого гения, вылепленное из нереализованности и недосказанности. Постоянное состояние двойственности полностью разрушило внутренний мир эльфа, не справившись только с его непревзойденным разумом. И этот разум, выстояв в изнурительной и жесточайшей борьбе за право быть, когда натиск ослаб, сам перешел в наступление на все, что оказывалось в роковой близости от него. И с этого момента уже не Микки пользовался им, а разум использовал тело эльфа, направляя его туда, где мирно дремала очередная, ничего не подозревающая, жертва. И когда смерть с благодарностью принимала очередной дар пресыщенного разума и сливалась с ним воедино, над лесом лилась Песня Роз, холодящая кровь и приводящая в ужас каждого, кто имел несчастье ее услышать.

Все тайное остается тайным лишь потому, что никого по настоящему не интересует. Чаще всего причиной является страх, гораздо реже — презрение. Именно второе долгое время помогало Микки проворачивать свои дела незаметно для остальных. Даже отчеты о непосещении им тех мероприятий, на которые его приглашали, составлялись сугубо дятлами, и только для проформы. На что рассчитывал Эрнесто, занявшись тщательным изучением личности эльфа, трудно представить. Скорее всего, он стал свидетелем одного из гнусных дел Микки, и тут же в нем разочаровался. Но для того, чтобы понять это, инспектору Бегемоту еще предстояло повторить путь волка и собственными глазами увидеть очередной шедевр извращенного разума. Надо отдать должное эльфу, — показанный им спектакль не позволил Бегемоту ни на секунду отвлечься от развивающегося у него на глазах сюжета, несмотря на всю его омерзительность и жестокость.

Микки уже давно обратил внимание на необычного представителя человеческого рода Ромуальда, который почти каждую ночь совокуплял под розовым кустом самок, никогда не приводя какую–то из них две ночи подряд. Это и было единственным отличием в самом процессе. Все остальное эльф давно уже выучил наизусть: несколько слов об эзотерике, предложение подарить звезду с неба, сожаление по поводу краткости чудесной ночи, совокупление трех видов и в четырех стандартных позах, и, наконец, прощание, длившееся каждый раз ровно восемь минут и тридцать две секунды. После ухода самки Ромуальд, в зависимости от полученного удовольствия, справлял под розовым кустом малую или большую нужду и удалялся на заслуженный отдых. Потом эльф обратил внимание на одну из его пассий, выцветшую и нескладную самку Эсмеральду, которую Ромуальд приводил чаще остальных. Обратил внимание только по той причине, что, заглядывая в ее дикие блуждающие глаза, никак не мог понять, почему самец отдает ей явное предпочтение перед остальными самками. И лишь встретив ее как–то днем под руку с братом, молодым, но подающим большие надежды чиновником, Микки понял причину повышенного внимания похотливого самца к Эсмеральде. Ее брат Жорж был ко всему прочему еще и удивительно добрым малым, безумно любящим свою сестру. Так что Ромуальд, совокупляя ее, пользовал еще и братца. Он все тянул и тянул из него средства за обещание оставить Эсмеральду в покое, но все никак не оставлял, прикрываясь ее безумной любовью к нему. Но всему приходит конец, и даже Ромуальд понял, что пора кончать это дело и напоследок выпросил у Жоржа путевку в Заболотье, где при определенных раскладах он планировал остаться. В ту ночь, когда Бегемот начал следить за Микки, состоялось его последнее свидание с самкой под розовым кустом. Выполнив обязательную программу, Ромуальд без каких–либо прелюдий перешел к главному и сообщил Эсмеральде о своем скором отъезде. Причем, он представил все дело так, будто ее брат насильно выдворяет его из леса, чтобы разлучить со своей сестрой. На глазах самки появились слезы, и самец тут же поспешил с ней распрощаться. Через восемь минут и тридцать две секунды он уже основательно устраивался под бессмертным творением великого мастера. В этот момент и появился никем неопознанный олень, без лишних разговоров нанесший Ромуальду несколько тяжелых ударов своими чудесными рогами. Потом лесной рогоносец исчез так же неожиданно, как и появился, оставив под кустом бездыханное тело несостоявшегося туриста.