Единственная для верианского принца 2 - Алия Шакирова

 К середине второго часа утомленность взяла верх над воодушевлением. Я расслабился и провалился в сон.

 ...

 (Даритта)

 Непривычно раннее пробуждение вернуло меня в реальность.

 В полудреме я еще могла воображать, что придет мама, погладит по голове и ласково укорит:

 - Вставай, соня. На работу опоздаешь.

 Сколько лет я ее не увижу? Что мама подумает обо мне? Я держала аджагарские дела в секрете от родных и близких. Хорошо хоть с Изелейной всегда могла поделиться.

 На Родине нас объявят пропавшими без вести. Близкие с ума сойдут! Мама...

 На глаза навернулись слезы, я зарылась лицом в подушку и затряслась от рыданий.

 - Дара, - голос подруги звучал хрустальным перезвоном. Таким только петь. Она и пела, очень давно, в другой жизни. Изелейна старше меня... страшно подумать на четыреста лет! И все, что для меня

так близко, у нее позади. Родители, отчий дом, обшарпанный подъезд, куда ввозили на коляске, а потом припрыжку забегала следом за другой мелюзгой. Мы встретились на вылазке полукровок. И вдруг

обнаружили, что и живем-то в соседних дворах.

 Я бегала к ней в гости, поначалу воспринимая, как наставницу. Но вскоре стерлась наша возрастная пропасть, и Изелейна предстала передо мной равной. Женщиной, которая ищет любви, но боится потерять

ее, как уже не раз теряла. Полукровкой, которую тоже временами бесят аджагарские тайны, задания. Человеком с большой буквы.

 Однажды мама заболела. Отец бросил нас когда я еще была крохой, а бабушка с дедом умерли, не дожив до моего семнадцатилетия.

 Маме становилось все хуже, а денег на лекарства не хватало. Из больницы нас по-быстрому выписали. Кому нужны безнадежные нахлебники? Дорогие антибиотики от двусторонней, запущенной пневмонии

стоили целое состояние.

 Изелейна просто пришла и положила деньги на стол. Не успела я разразиться протестами, возмущенно потребовать забрать их назад, стукнула кулаком по столу.

 - Ты хочешь, чтобы мама жила?

 От этого простого, но ужасного вопроса я опешила. Как я могу не хотеть, чтобы мама жила? Она издевается?

 - Отвечай! - скомандовала Изелейна - даже Путник бы обзавидовался.

 - Д-да, - только и смогла выдавить я.

 - Тогда бери деньги и хватит ныть! Надо ставить капельницу!

 Она помогла мне побороть оцепенение в страхе перед худшим. Вызвала медбригаду, и врачи позаботились о маме. Она выжила, и сколько бы раз я не пыталась вернуть Изелейне долг, та лишь гневно

открещивалась.

 - Да хватит уже вспоминать о тех деньгах! Вот будет кто-то сильно нуждаться, ему и отдашь!

 Тогда, впервые за несколько лет, я снова увидела в Изелейне не подружку, спутницу шальных развлечений в чужих мирах, а наставницу. Мудрую и очень добрую.

 Вот и сейчас мы долго сидели, обнявшись, а рассвет за окнами разливал по чужой комнате свет чужого солнца. И, как ни странно, оно согревало, помогало проснуться и подготовиться ко всему, что нас

ждало. Что это будет? Мы и представить не могли...

 ...

 - Что ты думаешь о тех, зеленых? - бодро спросила я, после душа и расчесывания.

 Изелейна давно привела себя в порядок. Только вчерашняя, потная от беготни и нервозности одежда, не доставляла нам обеим приятных минут.

 На мой вопрос подруга слабо пожала плечами.

 - Путник недвусмысленно сообщил, что они - наше спасение. Но любовь не рождается из необходимости.

 - И он тебе совсем-совсем не нравится? - сама не верила, что заболтала с Изелейной как школьница с подружкой по парте.

 - Он, - она задумалась. - В нем, внутри, много боли. Кажется, она заполняет его, как вода сосуд, - она задумчиво подняла глаза к потолку. Аккуратно заплетенная рыжая коса в ярком утреннем солнце

отблескивала янтарной смолой. - Он не злой... Но в нем много противоречий. Я чувствовала их, хотя и закрыла аурное чтение эмоций. Но... он хороший.

 Сильнее комплимента из уст Изелейны я не слыхала. Не великолепный, не добрый, не замечательный. Ее "хороший" означало все это и даже больше.

 Еще ни один мужчина из нашей Вселенной не удостоился такого.

 Когда мы обе завершили утренние дела, возникла небольшая заминка.

 Что же дальше? Пойти и позвать кого-нибудь? Ждать пока за нами придут?

 Мы переглянулись, и в дверь постучали. Ответ пришел сам.

 ...

 (Мей)

 Сегодня мне хотелось зарыться лицом в подушку, завернуться в покрывало и не вставать до вечера. Но одна мысль об Изелейне, о ее золотистых глазах, улыбке, взбодрила получше ядреных тоников. Я даже

не вылез, выпрыгнул из постели и понесся приводить себя в более-менее подобающий принцу вид.

 Прохладный душ вернул самообладание, остудил горячую голову.

 Не успел расчесаться, в дверь постучали.

 - Да? - предложил я пришедшему высказаться.

 - Мей, это я, - неуверенный ответ Сэла порадовал меня.

 Из всех, кого я мог ожидать увидеть за дверью - Нонкс самый лучший выбор.

 - Заходи, - бросил я ему, откладывая гребень.

 Сэл, как и я, надел династические цвета - синий с золотым. Вальянс Диварра носили лиловый с серебряным.

 Хорошо, что я успел положить расческу на столик, в гостиной. После известия, что принес Сэл, выронил бы ее наверняка.

 - Приехал Малькольд. Раньше срока, - тихо, с сожалением в голосе предупредил Нонкс.

 Неприятно заныли скулы - я непроизвольно свел челюсти до зубовного скрежета.

 Он уже здесь... Внутри что-то оборвалось. Включилось живое воображение. Будто наяву я увидел, как отец разглагольствует об очередном провале бездарного сына. Поехал с дипломатической миссией, с

задачей помирить родину с остальными странами, а вместо этого рассорил Нийлансу и Исканду с Ямэссурой.

 Иронично, смешно и грустно. А главное - какая благодатная почва для подколок, сомнительных комплиментов горе-послу! Подытоживанию: как правильно, что неумеху Мея не выбрали главой межпланетной

делегации тогда, много веков назад. Наверняка опозорил бы Миориллию на всю Галактику. А так отделались лишь неприятностями планетарного масштаба.

 Сэл уставился на меня грустными глазами, нахмурился - понял, о чем грущу.

 - А мы его вместе встретим! - я уже отвык от его жизнерадостной поддержки, которую так обожали в посольстве. В самых ужасных ситуациях Сэл умел взбодрить, и лучился неподдельным оптимизмом. И за

что я особенно уважал его - это не было маской, бравадой, "несчастьям и врагам на зло". В отчаянных обстоятельствах он давал нам, пессимистам и реалистам, толчок, открывал второе дыхание.

 Я не поверил бодрому возгласу Сэла, но проникся им помимо воли.

 - Чего он так рано? - сварливый вопрос сорвался с губ сам собой.

 - Наверное, к завтраку спешил. Оголодал с дороги, - пошутил Нонкс. И, надо признать, удачно разрядил атмосферу.

 Я никогда не считал Сэла простачком, рубахой парнем - возможно, но только не простачком. Его внешняя бесшабашность стоила куда больше, чем вычурная собранность и серьезность других послов. Они

озадачивали инопланетников, Сэл - очаровывал. А Рэм рекламировал верианцев всему свету - блистал манерами, красотой, внутренней силой.

 Я был лишь блеклой его копией, но я старался.

 Я шел следом за Сэлом в знакомую гостевую столовую Нонксов, размышляя о том - кого увижу первым. Отца? Полукровок?

 С каждым шагом сердце все ускорялось и ускорялось, а воздух, казалось, густел, лип к горлу вязкой смолой. Или это глотка пересохла в ожидании худшего?

 Эмоции рвали меня на части. Встреча с Изелейной, которую я так ждал, о которой грезил всю ночь, и встреча с отцом, которую я бы оттянул лет на триста. Я шел туда, где столкнусь с самым прекрасным

и самым ужасным в своей жизни. Или это боги-драконы разгневались за нашу с Сэлом неучтивость к их культу и решили пошутить надо мной?

 Мы достигли цели похода, и у меня перехватило дух.

 Ватные ноги отказались передвигаться. За длинным овальным столом, справа от Айстрайнена с Хрестингерой, восседал не по обстоятельствам довольный отец. Напротив него и двух членов искандского

совета десяти... разместились полукровки.

 И как всегда, реальность превзошла все самые отвратительные прогнозы.

 Заметив меня, Малькольд откинулся на спинку кресла, кривая усмешка тронула его резко очерченные губы. Темно-зеленые глаза уставились не мигая.

 Но прежде чем поприветствовать семейное несчастье, отец убрал за спину светло-песчаные волосы, пригладил их, будто готовился к официальной церемонии.

 - Я так понимаю, пожаловал виновник всех наших неурядиц с соседями? - желтоватая бровь вздернулась к виску. Айстрайнен попытался встрять, может, возразить, но Малькольд уже сел на любимого конька.

 - Мей? Да ты хорошо ли понял мое задание? Я просил помирить нас с соседями, не ссорить. По-ми-рить. Я понимаю, что в скандалах и склоках равных тебе на всей Миориллии не сыскать. Я понимаю, что на