Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков  Т. 3 - Андрей Болотов

 Услышав сие, я тотчас догадался, что это был форменный отказ, а г. Темешов, как был ни прыток, но того не понял; но вздумал сам политическим образом отказывать, а чрез то, против всякого чаяния, и расплылось все наше дело.

 Возвращаясь в себе в дом, проговорили мы с ним во всю дорогу о сем деле и я довел товарища своего до того, что он мне во всем открылся и наговорил о себе столько, что я ажно содрогался.

 Узнав, что был он человек совсем особого и такого рода, с которым связываться ни одному человеку не можно, а потому я почитал г–жу Срезневу счастливою, что она не попала за сего человека, ибо девушка сия была очень хорошая, и он по характеру своему казался совсем нестоящий такой невесты.

 Вскоре после сего получил я из чернской своей деревнишки с нарочным уведомление, что туда приехать межевщик, на соседственную к нам дикую казенную землю, и что мне неотменно туда приехать надобно. И обстоятельствы были таковы, что я принужден был, бросив все, скакать туда вместе с соседями моими, гг. Молчановыми, имевшими в тамошней деревне равное со мною во впадении соучастие.

 Итак, согласившись ехать вместе 12–го августа, отправились мы в сей путь, и не успели нескольких десятков верст отехать, как в тот же еще день случилось с нами одно смешное, особое и такое происшествие, которое достойно некоторого замечания. Оно было следующее:

 Подъезжая к Тулице, встретилось с ними несколько телег, набитых пьяными мужиками, похожими на бурлаков. Они орали песни во все горло, кричали и скакали, сколько было у лошадей силы, и мимо нас проехали.

 Мы, сидючи с г. Молчановым в одной коляске, подивились еще и не понимали, какие бы это люди были: не то купцы, не то — мужики, не то — разбойники. Все были велички и толстяки, все в кожанах, в красных рубахах и все с виду, как бурлаки.

 Я, смотря на них, и подумал еще: «ахти! уже не воры ли это какие?» Однако, как не до нас было дело, то повстречавшись с ними, и проехали мы мимо и продолжали путь свой.

 Но не успели мы, проехав Тулицу, миновать стоявшую тут тогда заставу, как увидели бегущего за нами с заставы солдата и кричащего, чтоб мы остановились.

 Удивились мы сему и хотя не знали, чтоб это значило, но велели остановиться и его подождать. Солдат, добежав, просил нас именем поручика, чтоб мы немного погодили, говоря, что какой–то купец ехал и обронил деньги, а другой какой–то человек ехал верхом и оные деньги поднял и отдал нашим людям.

 Странно нам сие показалось и тем паче, что мы, едучи впереди, ничего того не видали и, не понимая, что б это значило, спрашивали у людей; но они говорили, что ничего этого не знают. Однако, согласились мы обождать и солдат побежал назад.

 Между тем, приставал я к своим людям и принуждал сказать, не было ли в самом деле какого происшествия? И, к удивлению своему, скоро открылось, что в самом деле было, а именно: что за нами случилось ехать человеку, знакомому нашим людям и неподалеку от того места живущего дворянина, г. Хвощинского, человеку, которой, подняв оброненные купцом деньги, кинул нашим людям по знакомству, и они их приняли и спрятали, и у одного из них были они в кармане. Я велел их себе показать и увидел кожаной кошелек, набитой серебряными деньгами, которых по–видимому было рублей до пятидесяти.

 Тогда начали мы советовать, что с ними девать? — Людцы наши все единогласно говорили, что нам не для чего ждать, а должно ехать. Г. Молчанов был того же мнения и принуждал деньги схоронить под хомут, завернув во что–нибудь. Но мне одному казалось это дело бесчестным и подлым, и что долг христнанские повелевает возвратить сии деньги хозяину; почему и стал я в том так твердо, что все, сколько ни говорили, но не могли меня в том переспорить.

 Между тем увидели мы идущую к нам целую толпу народа. Был то поручик и превеликое множество народа, окружающего того верхового человека, которое, по отдачи нашим денег, нарочно от нас отстал.

 Вопль, крик и превеликой шум слышан был уже издалека, и вся эта шайка шла на нас; а человек г. Хвощинского, притворясь, будто совсем нас не знает, кричал уже издалека:

 — «Милостивые господа! Вот пристают ко мне, не знаю, не ведаю из чего. Говорят, будто бы я поднял сколько–то денег и отдал вашим людям, а я не знаю ничего, не ведаю, ни вас, ни людей ваших не знаю и никаких денег не поднимал и не отдавал».

 На сие, понимая что это значить, ответствовал я молчанием, покуда пришел поручик. Сев, приступив тотчас к нам и рассказав все слышанное, стал учтивым образом просить нас, чтобы мы это дело исследовали.

 И тогда обступило нас множество народа, ибо обронили деньги самые те бурлаки и люди, о которых упоминал я выше, и которые, побросав свои телеги, вернулись верхами и, валяясь в ногах, то Молчанова, то меня просили оказать им милость.

 Я, опасаясь, чтоб не произошло какого худого следствия, не открывая им, что мне все дело уже известно, говорил человеку Хвощинского, чтоб он признался, буде поднял и сказал бы, которому из людей наших он их отдан. Но как он твердо в том стоял, что не поднимал, а те бедняки не могли именно показать, которому из людей наших он отдал, а обыскивать нас было не можно, то легко могли б деньги сии пропасть, если б я захотел; но то–то было и дело, что мне того и чужой грех на душу взять не хотелось.

 Долго это продлилось и нельзя было никак не умилосердиться и не сжалиться на их просьбы. С них соскочил тогда и хмель весь. Однако, чтоб отвести от себя подозрение, уговаривал я человека, чтоб сказал правду и доволен бы был пятью рублями, которые дают они ему охотно сами. И насилу, насилу мог его уговорить! Итак, взял он тайком от моего человека деньги и, спросив сколько их было и, условившись о перейме, отдал их.

 Денег по счету оказалось 38 рублей, и они сами ему дали 5 рублей, чем дело сие и кончилось. Люди мои получили от человека один рубль, а он был доволен тем, что ему 4 рубля Бог дал.

 Кроме сего во все путешествие сие ничего с нами не случилось особливого. Мы доехали до деревни своей благополучно, и как межевщика еще не было, то принялся я тотчас за снятие на план всей нашей тамошней дачи и по исчислению узнав, что в ней было около 125 десятин недостатка, нетерпеливо хотел видеть межевщика, которой, наконец, к нам и приезжал.

 Но как он присылан был только для измерения одной, недалеко от нас находящейся казенной земли, а до нас ему дела не было, то, поговорив с ним, другого нам не оставалось, как ехать обратно домой, куда, чрез несколько дней, и возвратились мы благополучно.

 Вскоре после сего происшествия имели мы некоторою неприятность в доме, по случаю тяжких, удивительных и почти ненатуральных болезней многих людей, и как тому же злу подверглась кормилица меньшого моего сына, то принуждены мы были его от ней отнять. А вскоре за сим имели мы неожидаемое удовольствие видеть у себя обеих племянниц моих, Надежду и Анну Андреевен, приехавших к нам из Кашина для свидания.