Заговор двух сердец - Кейт Хьюит

- Разве у вас нет управляющего?

- Был, но уволился год назад. А где проведете Рождество вы? - спросил он, не желая говорить о делах.

- В Хертфордшире, с моей семьей.

- А-а-а, с вашей семьей.

Он обвел взглядом зал и увидел Линдси, которая стояла с фужером шампанского в руках и покачивалась под музыку.

Лиза проследила за его взглядом и покраснела при виде сестры, которая двигалась с таким откровенным приглашением, что оно выглядело почти непристойным.

- Она еще очень молода, - пробормотала Лиза с красным лицом, и ему стало жаль ее.

- Вы тоже были молоды, но я сомневаюсь, что вы вели себя так же.

- Вы хотите сказать, что я уже не молода? - улыбнулась она.

- Сколько вам лет?

- Двадцать три.

- А мне тридцать шесть. Так что если говорить о том, что кто-то не молод…

Он улыбнулся, надеясь, что и она улыбнется в ответ. Она действительно слабо улыбнулась, и он хотел было пригласить ее на следующий танец, когда громкий голос заставил их обоих замереть.

- Лиза, вот ты где! И этот итальянец… как его, Донато?

- Данти, - с холодной улыбкой поправил Ивонну Бентон Фаусто. - Фаусто Данти. Очень приятно снова видеть вас.

Глава 8

Лиза наблюдала, как ее мать оценивающе смотрит на Фаусто, и у нее сжалось сердце. Губы Фаусто дрогнули, но она не могла понять, забавляет ли его или раздражает такое неприкрытое любопытство с ее стороны.

Несколько бокалов глинтвейна и горячие закуски не пошли на пользу наряду матери, как заметила Лиза. Казалось, если она вздохнет, платье лопнет на ней. Девушка перевела взгляд на Фаусто, который нахмурился, и заподозрила, что он думает о том же, что и она.

- Я видела здесь стольких интересных людей, - объявила Ивонна с раскрасневшимся лицом. - Так много знаменитостей. И люди с титулами - настоящими титулами! Лорды и леди такие-то. - Ивонна говорила с восторженным придыханием. - Лиза, ты видела Фаррингдонов? Глава семьи - бывший футболист, и у них огромный дом в Йоркшире. Я читала об этом в газетах несколько недель назад.

- Боюсь, что не видела, - пробормотала Лиза.

Ей хотелось найти предлог и увести мать подальше от Фаусто или хотя бы заставить ее перестать говорить о других гостях и пялиться на них. Неужели голос ее матери всегда был таким пронзительным? Он казался сейчас невероятно громким, и в то же время Лизе было стыдно, что ее это задевало. Но все находящиеся в радиусе двадцати футов от них могли прекрасно слышать, что говорит ее мать.

И, судя по их насмешливым или неодобрительным взглядам, они действительно слышали, о чем она говорит, и осуждали ее. Как и Фаусто.

Как и она сама.

- Должна сказать, - продолжала ее мать, не обращая внимания на взгляды окружающих, - думаю, у Дженны и Чеза все сложится.

- Мама…

Меньше всего Лизе хотелось, чтобы мать заговорила о возможном браке ее сестры. Ей было страшно даже подумать, как отреагирует на это Фаусто. Она со значением посмотрела на мать, но та лишь улыбнулась.

- Они неразлучны уже два месяца, правда? И не говорите об этом никому, но я застала Дженну за чтением журнала для невест.

- Мама!

Лиза покачала головой. Она была уверена, что Дженна не делала ничего подобного. Но даже если и делала, она бы не захотела, чтобы об этом объявляли во всеуслышание.

- Ей, наверное, понравится приводить в порядок этот дом? Должна признать, что он немного обветшалый. Столько очень старой мебели.

- Это называется антиквариатом, - сказал Фаусто.

- Ах да, антиквариат. Все это очень мило, но все любят что-нибудь более современное и удобное. Будь у меня такие деньги, как у Чеза, я все бы здесь переделала.

- А где папа? - выпалила Лиза.

Отец мог бы заставить замолчать ее мать. Она знала, что мама говорит все это с лучшими намерениями, к тому же она, наверное, немного захмелела, но то, что она ведет такой разговор при Фаусто, который слушает ее с явным презрением, было слишком унизительно.

- Он танцует с Марией, - сказала Ивонна. - Ему удалось заставить ее танцевать, хотя у нее сейчас лицо кислое, как лимон.

И почему она не может так радоваться жизни, как Линдси?

Они все повернулись и посмотрели на Линдси, которая подняла руки над головой, покачиваясь в такт музыке, отчего шампанское выплеснулось из ее фужера на стоявших рядом гостей.

- Ваша дочь, похоже, веселится от души, - заметил Фаусто.

- Линдси умеет хорошо провести время.

- В самом деле.

Лиза больше не могла этого выносить. Ей было стыдно за свою семью, но она ненавидела себя за это.

- Я пойду подышу свежим воздухом, - сказала она.

Но ей было даже страшно представить, что наговорит мать Фаусто, когда останется с ним наедине.

Она пробралась сквозь толпу гостей к дверям и вышла в коридор. Не желая, чтобы кто-нибудь решил, что она рыщет по дому, она прошла в единственно знакомую ей комнату - кабинет.

Там было темно, а шахматная доска все еще лежала на столике рядом с погасшим камином. В комнате царила благословенная тишина, но Лиза не могла расслабиться. Все в этой комнате напоминало ей о поцелуях Фаусто.

Она отошла от столика и подошла к стеклянным дверям, выходящим в сад. А потом открыла двери и шагнула в темноту.

Пар шел у нее изо рта, когда она стояла на террасе, подняв глаза к небу и глядя на старую луну.

Издалека доносились звуки оркестра и смех гостей, и она почувствовала, как слезы стыда наворачиваются ей на глаза. Но что ее так задело? Поведение Линдси? Болтовня матери? Или то, что Фаусто был там и смотрел на них свысока, словно они были недостойны его.

Так почему она плакала? Может быть, из-за того, что стыдилась своей семьи?

Во всем был виноват Фаусто.

- Лиза.

Она вздрогнула и обернулась, услышав его голос. Темная фигура в смокинге шагнула к ней из кабинета.

- Что вы здесь делаете?

Его голос слегка дрогнул.

- Разговариваю с вами.

- Как вы нашли меня?

- Я шел за вами.

Она пожала плечами и повернулась к нему спиной.

- Я пришла сюда, чтобы побыть одной.

- Вы дрожите.

Он шагнул к ней и накинул ей на