Сантьяго - Майк Резник

Перед дверью Каин остановился, подождал, не произнеся ни слова.

— Где-то я тебя видел, — послышался хриплый мужской голос. — Кто ты?

— Моя фамилия Каин.

Последовала пауза.

— Себастьян Каин?

— Да.

— Будь я проклят! — Голос оживился. — Как поживаешь?

— Привет, Уиттейкер. Давно мы с тобой не виделись.

— Как ты здесь очутился?

— Саргассова Роза сказала мне, как тебя теперь зовут, и дала твой новый адрес. Я бы хотел поговорить с тобой, если ты сможешь уделить мне несколько минут.

— С удовольствием. Шагни влево, чтобы мои сканнеры прощупали тебя.

Каин подчинился, услышал тихое гудение.

— Ты думаешь, что для разговора со мной тебе понадобятся два пистолета и нож? — спросил голос.

— Нет.

Дверь приоткрылась на несколько дюймов.

— Брось их в щель, Себастьян. При расставании я их тебе верну.

Каин поочередно бросил оба означенных пистолета и нож в зазор между дверью и косяком.

— А теперь твой друг.

— Моя фамилия Тервиллигер. — Маленький картежник занял место Каина перед сканнерами. — Оружия у меня нет.

— Действительно нет, — согласился голос несколько мгновений спустя. Еще короткая задержка, и дверь ушла в стену. — Заходите.

Через небольшую прихожую, оружие оттуда уже убрали, они прошли в просторную, роскошно обставленную гостиную. Толстый, мягкий ковер. Стулья и столы, сработанные из редких пород дерева Дорадуса IV, мягкий свет, огромное окно с видом на город, произведения искусства, собранные с разных планет, иконы, золотые и серебряные распятия. Посреди гостиной, широко улыбаясь, стоял полный мужчина в шелковом костюме, с редеющими, поседевшими волосами.

— Здорово, здорово. — Сократ шагнул к Каину, обнял его. — И чем ты занимался все эти годы, Себастьян?

— Охотился за головами.

— Логично, — кивнул Сократ. — Убивать людей — твоя профессия. — Вновь улыбка. — Черт, как же давно мы не виделись! Садись. Хочешь чего-нибудь выпить?

— Может, позже. — Каин присел на диван. — А где телохранители?

— Зачем они мне? Я — респектабельный бизнесмен, а наличных я здесь не держу.

— На Силарии остались люди, которые хотели бы отправить тебя к праотцам.

Сократ рассмеялся.

— Даже если бы они знали, где меня искать, в чем я очень сомневаюсь, едва ли кто еще помнит меня. После моего отъезда они свергли еще четырех или пятерых диктаторов. — Он повернулся к Тервиллигеру: — А вы тоже охотник за головами?

— Нет, — ответил картежник. — Я всего лишь гость, который с удовольствием что-нибудь бы выпил.

— Что желаете?

— Все равно, лишь бы мокрое.

Сократ подошел к стене, нажал на невидимую кнопку. Тут же сдвинулась панель, открыв заставленный бутылками бар.

— Как насчет виски?

— С удовольствием. — Тервиллигер пододвинул к дивану стул, сел.

Сократ налил виски в стакан, добавил содовой, протянул стакан Тервиллигеру, потом повернулся к Каину.

— Черт, ну до чего приятно вновь увидеть тебя, Каин. — Сократ опустился в прекрасное, ручной работы кресло. — Сколько прошло лет… двадцать?

— Двадцать один.

— Надеюсь, у тебя все в порядке?

— Жаловаться не на что.

— Мне тоже, если уж говорить откровенно. Я полностью изменил жизнь. Новое имя, новая планета, новые деньги.

— Однако вкусы у тебя прежние. Все так же питаешь слабость к роскоши. — Каин обвел рукой гостиную.

— Грешен, — последовал ответ. — Но излишества очень уж скрашивают жизнь. Так что привело тебя ко мне, Каин?

— Информация.

Сократ разом подобрался:

— Хочешь купить или продать?

— Купить.

— Через несколько минут ко мне должны прийти, так что времени у нас меньше, чем хотелось бы. Может, мы сможем сегодня или завтра пообедать и повспоминать прошлое. А сейчас давай уж ограничимся делами. Какая тебя интересует информация?

— Я ищу одного человека. Ты можешь помочь найти его.

— Если только ты не ошибаешься. Кто он?

— Сантьяго.

Сократ нахмурился:

— Извини, Себастьян. Спроси меня о ком-нибудь еще, и я ничего с тебя не возьму.

— Других я не ищу.

— И напрасно. Оставь его в покое.

— Дружеское предупреждение? — полюбопытствовал Каин.

— Серьезное предупреждение. Он тебе не по зубам. — Сократ помолчал. — Черт, да он никому не по зубам.

— Тогда какие дела может он вести с ростовщиком?

— Я — финансист, — поправил его Сократ.

— Я прекрасно знаю, кто ты. И не могу взять в толк, зачем ты ему. Денег-то у него предостаточно.

— Время от времени я организую переговоры между участниками различных деловых предприятий, — улыбнулся Сократ. — Мое призвание, как я его себе представляю, — сводить имеющих деньги с умеющими инвестировать их с максимальной прибылью.

— Я-то себе представляя, что твое призвание в другом. — Каин выразительно посмотрел на иконы и распятия.

Сократ пожал плечами:

— Одно другому не мешает. Господь Бог все понимает, особенно когда видит суммы моих еженедельных пожертвований.

— Я готов щедро отблагодарить Его, если ты поговоришь со мной о Сантьяго.

— Это невозможно.

— Назови свою цену.

— Цены нет. Эта информация не продается.

— Насколько мне известно, Уиттейкер, продавалось все, что принадлежало тебе.

Сократ вздохнул:

— Ты, конечно, вспоминаешь Силарию.

— Именно так.

— Там мне приходилось действовать в совершенно иной ситуации. Я стоял во главе коррумпированного, стажирующего государства…

— Отчего коррупция и стагнация только усилились, и Демократии пришлось избавляться от тебя, заплатив отступные.

— Ты несправедлив, Каин.

— Перестань, Уиттейкер. Я был там, когда твои штурмовые отряды расстреляли десять тысяч мужчин и женщин.

— Никто из нас не избежал ошибок, — отрезал Сократ. — И я первый признал свои.

— Я уверен, что твои признания утешили их.

— Мне следовало расстрелять тридцать тысяч, — добавил Сократ.

Тервиллигер хохотнул, Каин же молча сверлил Сократа взглядом.

— После революции, — продолжал тот, — ты должен или превратить врагов в союзников, или уничтожить их. А вот оставлять их на свободе, чтобы они плели против тебя заговоры, недопустимо. С союзом ничего не выходило, так что мне не оставалось ничего другого, как избавиться от них. Как выяснилось, меня подвела мягкотелость. Я верил тому, что сам и говорил. Поэтому мне пришлось девяносто процентов усилий тратить на обеспечение собственной безопасности и лишь десять — на то, чтобы поставить Силарию на ноги. Не приходится удивляться тому, что я потерпел неудачу.

— Не просто неудачу, Уиттейкер, — поправил его Каин. — Ты оставил планету куда в худшем состоянии, чем получил.