Все, что произошло в отеле - Маша Трауб

– Вы их убили? – спросила с подозрением Галя. Имея в виду, что если Настя могла убить пауков, то вполне могла бы зарезать ножом неприятную соседку. А потом расчленить и уложить в морозилку мини-бара.

– Кого? Пауков? Да я их до смерти боюсь! Зачем мне их убивать? – удивилась Настя.

Галя выдохнула и снова стала смотреть на Настю как на человека, а не как на убийцу.

– Вот и я не могу их убить. А Светлана Петровна меня заставляет, – призналась горничная.

– Я принес бокалы. – В номере появился Леша, торжественно державший в руках два бокала.

– Ты что, ходил за ними в соседний отель? Почему так долго? – возмутилась Настя.

– У них не было чистых. Они мыли, – ответил Леша.

– Вот я об этом и говорю! Бокалов чистых нет! И кофемашина, кстати, ломается каждое утро. А ваши официанты – кто их вообще набирал? Ладно, они не имеют понятия про одновременную подачу, но как можно было апероль перепутать с мохито? Апероль красный, с апельсином, мохито – зеленый, с мятой. Я прошу сделать апероль, а они мне приносят мохито. Нет, я не капризная, мне в принципе все равно, что пить. Но если я хочу именно апероль? Мохито уже давно не в моде. Никто не пьет мохито. Мася, ты совсем уже?

– Что? – не понял Леша.

– Ты считать умеешь? – возмущенно уточнила Настя.

– Ну вроде бы… – ответил Леша.

– Нас тут сколько человек? – Настя спрашивала с вызовом.

– Э… пять?

– А ты сколько бокалов принес? – спросила Настя.

«Если уже сейчас она разговаривала со своим благоверным как с идиотом, что же будет дальше?» – успела подумать Светлана Петровна.

– Или я должна из горла пить? – продолжила возмущаться Настя.

Леша отправился за недостающими бокалами. Мне хотелось сказать ему спасибо за то, что посчитал и меня. Заметил, хотя я прикинулась диванной подушкой.

– Так вот, я совершенно согласна с этой дамочкой! – продолжала Настя.

Так иногда себя ведут девушки-неофиты, поменявшие статус герлфренд или любовницы на официальный – жена. Так же себя ведут молодые матери, имеющие годовалого младенца. Они убеждены, что о младенцах знают абсолютно всё, и щедро раздают советы. Да не просто так, а с высоты опыта.

– Я обязательно оставлю отзыв! Она тоже собиралась. Если кто-нибудь еще пожалуется, может, ваше руководство задумается! – гневно сообщила Настя. – Вот вы не хотите оставить негативный отзыв? – обратилась она к старшей горничной.

– Я не могу, я же здесь работаю, – опешила Светлана Петровна.

– Но вы же здесь тоже едите! Оставьте отзыв про ресторан! – воскликнула возмущенно Настя.

– Виолетта Аркадьевна! Как я могла забыть? Галя! Ну ты-то могла мне подсказать! – воскликнула радостно Светлана Петровна.

– Чё? – не поняла Настя. От еще одного «чё» у Светланы Петровны свело скулы. Но ведь нельзя поправлять клиентов.

– Гостья, которая живет в этом номере. Ее зовут Виолетта Аркадьевна, – объяснила она.

– Или жила, – заметила моя мама так, как говорят в плохих хоррор-фильмах.

– Так и на что она собиралась пожаловаться? – уточнила Светлана Петровна.

– Вы что, не смотрите отзывы? Я и на это пожалуюсь! – хмыкнула Настя.

Мне тогда показалось, что она впервые почувствовала себя полноценным участником истории и наслаждалась моментом. До сей поры, как мне кажется, она держала язык за зубами. Иначе как ей удалось выйти замуж? Да и в отеле, считавшемся очень приличным, четырехзвездочным, который оплатили родители жениха в качестве подарка на медовый месяц, она оказалась впервые. Неофиты в любой области – это страшно. Они маньяки. Или ты с ними, или против них. Неофиты готовы на все ради своей веры. Кто-то сравнивает их с вампирами, вновь обращенными. Ну как в кино показывают. Когда отказывает разум и действуют только инстинкты – наброситься, убить, выпить кровь. Когда неведом страх и другие чувства. Это очень похоже на описание подросткового поведения. Один в один. Именно поэтому фильмы про вампиров так понятны и любимы подростками. У нас ведь тоже гормоны, инстинкты, никакого мозга. Сейчас хочу жить, через минуту мечтаю о смерти. Но, если следовать киношному представлению, среди вампиров попадаются своего рода вегетарианцы, пьющие кровь животных, а не людей. Так почему бы не допустить, что среди подростков тоже попадаются вполне уравновешенные люди, ну или хотя бы те, кто не желает каждую минуту сброситься с крыши из-за неразделенной любви, не собирается набить себе татуху на лбу, разрезать язык, чтобы стать похожим на ящерицу или змею, или продырявить мочки ушей до размеров корыта? Я вот, например, не собираюсь. Ника, моя подруга, тоже. Вот та же Настя куда больше больна на голову, чем мы с Никой, вместе взятые. На ухе – следы от четырех проколов. На лопатке – татуха в виде голубя. Плохая, кстати. Кто ее набил-то? Голубь похож на курицу. И с клювом перебор. Получилась курица с орлиным клювом. Да, Леша-Мася явно нашел себе жену мало того что с лабильной психикой, так еще и с дурным вкусом. Кажется, клепать дырки в ушах и носить в каждой по сережке было в моде во времена молодости моей мамы. Настя вроде бы из другого поколения.

Я в тот момент удивлялась, почему родительница еще не вышла на сцену и молчала, глядя в окно. Ей это было несвойственно – и молчание, и рассматривание вида из окна. Я посмотрела на нее. Мне на секунду пришла в голову мысль, что она изменилась и стала нормальной. Не каждый день оказываешься свидетелем преступления – то еще потрясение. Вид, не буду спорить, был прекрасным – окна выходили на залив, – но не до такой степени, чтобы его разглядывать так долго. Тем более что она вообще не интересовалась видами откуда бы то ни было в целом и из окна в частности. Ее интересовало то, что находилось под носом. А дальше она обычно не видела. Все оказалось как всегда, просто и очевидно, когда речь идет о моей маме. Под шумок она достала из мини-бара бутылки, решив, что к выпитому джину вполне можно добавить виски, белое и красное вино, и, прикрываясь занавеской, быстро опрокидывала в себя содержимое. Ладно хоть что-то стабильное в этом мире оставалось – моя собственная мать, например.

– Это ведь та дамочка в балахоне, да? – решила уточнить Настя, показывая руками, как выглядит балахон, и описывая внешность Виолетты Аркадьевны. – И всегда в темных очках! Она их не снимала даже вечером!

– Ой, я ее помню, – оживилась Галя. – Она мне устроила скандал на лестнице. Я только полы помыла, и она поскользнулась. Потребовала поставить табличку «Мокрый пол». Я тогда хорошо помыла, все углы прошла, – объясняла горничная Светлане Петровне. – Я же не виновата, что