Злобный гений (СИ) - Андрей Щепетов

Кимарис повернул руки ладонями вверх. На его пальце сверкнул перстень с огромным рубином. В ту же секунду неведомая сила подняла приятелей вверх. Андрею показалось, будто из него вырвали глоток воздуха. Грудь на секунду сжалась, сердце замерло. Но через мгновение спазм прошёл, и он снова мог дышать. Прямо перед ним возникла воронка. Она, как маленький смерч, поглотила людей и растворилась во мраке. Король вскочил на коня и провалился в расщелину. Через мгновение разлом начал затягиваться, а вскоре и вовсе исчез. На чёрном песке осталась лишь печать короля Кимариса и обугленная палка, воткнутая прямо посредине рисунка.

Двоих заклинателей вышвырнуло на берег большой реки. Андрей приподнял голову и увидел, что их окружили чёрные люди с копьями наперевес.

Глава 10.

В дверь постучали. Братья повернулись на звук.

- Кто там? – бросил Михаил.

В проёме возник охранник.

- Прибыл гонец от патриарха Фотия, - доложил он. -  Говорит, что привёз письмо.

- Пусть войдёт, - в голосе Константина появилась тревога.

Он ждал известий от первосвященника, но не думал, что это произойдёт так скоро. Философ боялся, что им с братом не хватит времени на то, чтобы завершить работу.

Караульный подал знак, в комнату вошёл человек. Половина его лица было скрыта под маской. Переступив порог, посыльный слегка поклонился и замер. В задумчивости Константин поднял со стола полоску с нарисованным на ней скоморохом и подошёл к курьеру:

- Ты привёз послание. Где оно?

Гонец повернулся к охраннику.

- Ты можешь быть свободен, - кивнул солдату философ.

Тот развернулся и вышел. Как только дверь за ним закрылась, посыльный сунул руку внутрь своего плаща и выхватил нож. Константин отступил на один шаг и вскрикнул. Пергамент с шутом выпал из его рук. Злодей замахнулся и приготовился нанести удар, но наступил на закладку.  Поскользнувшись, он потерял равновесие. Этого мгновения Михаилу хватило для того, чтобы, подлетев к убийце, свалить его с ног. Он придавил негодяя к полу и попробовал выхватить у него клинок.

- Охрана! - крикнул философ и бросился на помощь брату.

Неожиданно гонцу удалось высвободиться. Он хотел ударить архиепископа в бок, но подоспевший философ подставил руку, и клинок ткнулся в его ладонь. Кровь брызнула на пол. Как раз в то место, где лежала полоска с шутом. Вбежавшие солдаты в мгновение ока обезоружили негодяя и, связав руки за спиной,  накинули на его шею петлю. Слегка придушив посланца, им удалось повернуть его лицом вниз и сорвать маску. Высокие скулы и хищный взгляд чёрных глаз говорили о его арабском происхождении. Посланец хрипел и что-то повторял на незнакомом языке.

Константин прижал руку к одежде, пытаясь остановить кровь, отчего туника на его животе  взмокла и стала красной. Он нагнулся и поднял с пола закладку. Полоска с нарисованным скоморохом вся была в бурых пятнах, а изображение шута потемнело. Философ бережно положил своего спасителя на стол.

- Послать за лекарем! - распорядился Михаил, его глаза сверкали. – Командира тагмы ко мне!

Вскоре пришёл медик. Он обработал пахучим раствором руку философа и, перевязав её лёгкой тканью, замер в ожидании дальнейших распоряжений.

- Ты можешь быть свободен, - махнул рукой архиепископ, и маленький человек в белом удалился.

Михаил медленно подошёл к пленному. Тот, придушенный петлёй, лежал на полу. Каждый глоток воздуха давался ему с трудом.

- Обыскать! – приказал священник.

Охранники повернули связанного на спину и принялись обшаривать его одежду. Посланец пытался сопротивляться, но верёвка ещё сильнее стянула его горло, и он обмяк. Один из солдат достал из-под плаща убийцы свиток и подал его архиепископу. Тот развернул пергамент, пробежал глазами  и передал брату:

- Это письмо от Фотия.

Затем Михаил снова повернулся к убийце.

- Поднимите его, - велел он охранникам.

Солдаты подхватили лже-посланника и, чуть ослабив удавку, поставили на ноги.

Злодей набрал воздуха в грудь, его лоб покрыла испарина. Но в глазах не было страха. Там горел огонь ненависти.

- Говори, кто тебя послал, - велел Михаил.

Араб посмотрел прямо в глаза архиепископу.

- Кто меня послал, я тебе не скажу, неверный, - прохрипел пленник. -  Я, конечно, умру, но не это сейчас меня тревожит. Я жалею только об одном – что мне не удалось исполнить задуманного. Но, видно, всевышнему сегодня так было угодно.

- Почему же ты хотел зарезать меня? – подошёл к нему Константин.

Злая ухмылка скривила губы убийцы.

- Потому что ничто не должно мешать праведной вере и учению Великого Аллаха.

- Разве господь не един для всех? – посмотрел на араба философ. – Разве не говорит он нам, что убийство является тяжким грехом?

- Иногда и убийство может служить праведным целям!

- Твой разум затуманен злобой, - Константин покачал головой. – Твой фанатизм не имеет ничего общего с Верой. Он отвергает возможность других взглядов и не допускает компромиссов. Ради достижения своих целей ты готов забыть главные заповеди, которые обязан соблюдать любой человек.

- Я не буду больше с тобой говорить, неверный, – голос посланца сделался тише.

- Ты убил гонца и захватил письмо! - подал голос архиепископ. – Зачем?

- Для того, чтобы легче было добраться до вас, - усмехнулся араб. - Звание посланника патриарха открывает многие двери. И если бы не случайность, я смог бы  выполнить свою миссию до конца.

- Тебя отправят в Константинополь, - произнёс Михаил, - там ты будешь сговорчивее. Увести!  -  повернулся он в сторону стражи.

 Солдаты вывели несостоявшегося убийцу  за  дверь. Не успела она закрыться, как в неё вошёл рослый воин. Это был командир караульной тагмы.

- Почему не обыскали посланника?! - сдвинул брови священник.

- Его обыскивали, - ответил начальник охраны, - но кроме письма ничего не нашли.

Михаил вплотную подошёл к командиру.

- Смотри мне в глаза! – велел он солдату.

Тот подчинился. Он поднял голову, и взглянул прямо в лицо архиепископа. Это было непростым испытанием для воина. Ему казалось, что взгляд священника пронизывает его насквозь.

- Если бы ты обманул меня, - наконец произнёс Михаил, - тебя ждала бы немедленная смерть. Но ты сказал правду. Поэтому ты возьмёшь нескольких человек и доставишь пленного в Константинополь. Передашь его патриарху, а сам предстанешь перед военным судом. Иди!

Лицо командира не изменилось, ни один мускул не дрогнул на его лице. Он развернулся и вышел.

- Зачем ты так? – Константин подошёл к брату. – Ведь он ни в чём не виноват.

- Он отвечал за твою безопасность, - ответил ему священник, - а ты едва не погиб!

- Меня спас этот клоун, - философ достал из-под складок одежды закладку. Вдруг его брови приподнялись. – Посмотри – здесь были пятна крови, они исчезли. Да и полоска будто стала толще.

Михаил подошёл ближе и взял в руки рисунок с шутом.

- Ничего странного, - произнёс он, - просто пергамент впитал в себя влагу  и оттого немного разбух.

- Не оставив пятен? - в голосе Константина послышалось сомнение.

Архиепископ пожал плечами и вернул “скомороха” философу. Тот взял его здоровой рукой и положил  на азбуку.

- Скажи лучше, что пишет Фотий, - вспомнил о письме Михаил.

- Он говорит, чтобы через неделю мы были готовы отправиться в путь. Время для прений назначено. Нас ждут в каганате.

- Значит, следует спешить.

- Да, нужно торопиться.  Мы придумали первую, светлую часть азбуки, - сказал Константин. - Теперь нам нужно создать её тёмный кусок.

Михаил с удивлением посмотрел на брата.

- Для чего? – спросил он. – Разве не должны мы внести в новый порядок букв ясный и простой смысл? Зачем нам пятнать своё творение?

- Потому что без тьмы нет света, а без ночи никогда не наступит день, - ответил философ. – Праведные вещи становятся более привлекательными на фоне плохого и нечестного. Так мелом лучше всего писать на чёрной поверхности.

Константин покачнулся. Его лицо сделалось бледным, он опёрся о стол. Михаил поддержал брата за руку.

- Тебе надо отдохнуть, - сказал он, - ты потерял много крови.

Философ отрицательно покачал головой.

- У нас мало времени, - он взял в руки “шута” и склонился над листом с набросками новых литер. – Низшая часть азбуки начинается с буквы “Ша”. Её смысл можно выразить такими словами, как шваль, ничтожество или врун.

- Мы не будем присваивать этим буквам числовые значения, – поморщился Михаил.

- Конечно, - согласился с братом философ, - но одна цифровая особенность у них всё же есть.

- Какая? – встревожился священник.

- Их ровно тринадцать, - произнёс Константин, и в комнате потемнело.

- Чёртова дюжина, - Михаил перекрестился.