С точки зрения кошки - Мария Лебедева

— Сегодня! — торжественно начал самый главный соловей, экзальтированный юноша со здоровым румянцем и нездоровым блеском в глазах. — Сегодня у нас не просто заседание кружка, а настоящий литературный вечер!

Все сделали восторженные лица и зааплодировали.

Я так и знала, что это секта.

— И как мы определим, кто здесь слушатели? — спросила Леська, неосторожно ко мне повернувшись и получив цветком в глаз.

— М-м-м… Те, кто не будут выступать — и есть слушатели, — логично предположила я, пожимая плечами.

Леська сделала лицо, говорящее «Я думала, у тебя есть способ получше!»

— Т-с-с! — шикнула на нас девчонка слева. У этой девицы была очень странная чёлка, даже не чёлка, а какая-то труба — будто она просто взяла прядь волос надо лбом, закрутила в кокон и намертво закрепила полученный результат лаком. Если смотреть на неё в профиль, то через эту подзорную трубу из чёлки можно увидеть сидящих у противоположной стены людей.

Мы замолчали.

По правде говоря, мой способ вычисления слушателей оказался не очень-то действенным. Выступающие выходили к доске, читали свои произведения, получали порцию аплодисментов и смешивались в единое целое со слушателями. Я запомнила лишь первых трёх. Надеюсь, у Леськи память на лица получше, чем у меня…

Первым выступал испуганный кудрявый мальчик с глазами оленёнка Бэмби. Немного попыхтев в микрофон, мальчик нервно сглотнул и обвёл глазами аудиторию.

— Поэма… П-посвящается моей девушке Кристине! — немного заикаясь от волнения, объявил он.

Девушка Кристина сидела на первом ряду и сияла, как медный таз.

— ПОЭМА НАЗЫВАЕТСЯ «ЕСЛИ БЫ»! — неожиданно заорал мальчик и, ритмично размахивая рукой, принялся декламировать:

Если бы тебя бы не было,Я не знал бы, что мне делать!Как мне есть, читать и петьИ как мне бегать!Если бы тебя не встретил яУ площадки баскетбольной,Как бы справился тогдаС моей жизнью школьной…

На чтение шедевра ушло минут десять. Кудрявый мальчик долго и нудно перечислял все действия, которые были бы невыполнимы без его Кристины — оставалось только догадываться, как он жил, пока её не встретил.

В общем, к тому времени, когда он добрался до последнего четверостишия, даже Кристина устала сиять. И тут этот кудрявый говорит:

— К сожалению, поэму пришлось сократить. Но с полной версией вы можете ознакомиться на моём сайте!

Поэту аплодировали долго и стоя.

— Сильно! — с видом знатока сказала девица с коконом.

Вежливая улыбка на лице Леси превратилась сперва в недоумённую, потом — в неестественную, а потом и вовсе исчезла.

Следующим выступал низкорослый парнишка в широченных и несколько сползших штанах, читавший рэп о том, что вот он такой простой парень, а девчонкам нравятся одни мажоры, полюбите же его, простого парня, он же во сто крат лучше любого мажора. Пикап мастер.

— Сильно! — вновь похвалила девица.

Леська посмотрела на меня глазами страдальца.

За парнем вышла застенчивая девочка в очках, преподнёсшая публике рассказ о своём любимом щеночке. Сопли с сахаром, но искренне.

— Сильно? — осведомилась я у девицы с коконом. Та одарила меня презрительным взглядом — за то, что я ем её хлеб и даже не пытаюсь это скрыть.

Трели соловушек не умолкали часов до восьми. Помню только, что была там еще девушка, читавшая стихи о младой волчице, какие-то детишки с частушками, паренек с юмористическими рассказами (читая их, давился сам от смеха, так что ни слова нельзя было разобрать) и еще много, слишком много юных дарований…

Когда мы с Леськой — уставшие, пребывающие в состоянии эстетического шока — выходили из школы, Леся дрогнувшим голосом поинтересовалась:

— Завтра пойдём на репетицию театрального кружка?

— Нет, — покачала головой я. — Хватит с нас и этих.

— А что тогда делать? Мы собирались набрать команду до конца недели…

Я не знала, что делать. Наверное, то, что запрещал Вячеслав Михайлович — импровизировать. Завтра придём в школу и что-нибудь придумаем. Обязательно придумаем.

Четверг, пятница, суббота — до конца недели оставалось полно времени.

Я расправила уставшие плечи и пошла домой.

— А давай вместе дойдём до остановки, там ты сядешь на маршрутку, а я пойду пешком? — предложила нагнавшая меня Леся. — Нужно проветрить мозг после соловушек. У меня в голове до сих пор крутится эта поэма.

— Не забудь, ты ещё можешь ознакомиться с полной версией на его сайте! — напомнила я.

— Готова поспорить, что полную версию никто не читал. Даже он сам. Ой, кто это тут у нас?

(Последняя фраза была произнесена совершенно другим, умильно-восхищённым тоном).

— Ко-о-отенька! Мил, гляди, котенька же!

В глазах подруги зажёгся фанатичный огонёк.

В самом деле, у наших ног крутилась большая чёрная кошка. Она потёрлась головой о мою ногу и доверительно заглянула в глаза: «Погладишь?»

— Это не ко мне, это вот к ней, — ответила я кошке, указав на Лесю.

Замотавшись шарфом до самых глаз — иначе нельзя: аллергия — подруга принялась старательно наглаживать кошку, попутно восхваляя её красоту, интеллект и шерсть.

— Котенька чёрная, ни единого белого пятнышка. Чёрная-чёрная, темнее чёрного! — изумилась Леська.

— Мяу, — великодушно согласилась кошка.

— Ого! — продолжала восхищаться моя не в меру впечатлительная подруга. — Ты слышала?!

— Все кошки так делают, — попыталась объяснить я. — Тебя в детстве не учили? Уточка говорит «кря-кря», поросёнок — «хрю-хрю», кошка — «мяу-мяу»…

— …а Милка постоянно ворчит! — закончила Леся. — Наша котенька говорит не «мяу», а «ня», совсем как в аниме. Котенька-японочка! Ты ведь японка? — строго спросила она у кошки.

Та в ответ сощурила зелёные глаза, придавая им более азиатский вид. (Кошка прикрыла глаза просто потому, что в этот момент Леся чесала её за ушком. Тем не менее, подругу поразил сам факт сужения глаз. Поминутно восклицая, что никогда не встречала столь умного зверя, Леська усиленно тёрла ладонью гениальную кошку).

Было решено дать животному имя (угадайте, чья идея).

— Надеюсь, не Белла? — устало поинтересовалась я.

— Нет, вот и не угадала! Какая же это Белла. Это Тьма. Хотя, учитывая, что она японка, это Тьма-тян.

— А ты уверена, что это «она»? Может, он кот. Тогда… Тьма-кун?

— Не, если кот — тогда Эдвард! — засмеялась Леська, с удесятерённым усердием наглаживая кошку. Казалось, что ещё немного — и от шерсти полетят ослепительные искры статического электричества.

Тьма переключилась на беззвучный режим и принялась вибрировать.

— Ур-р…ур-р… — гудела она.

— Я погрузила руку во Тьму! — радостно сообщила Леся, запуская пальцы в мягкую кошачью шерсть. — Классный каламбур, а?

— Блеск, — похвалила я. — Уже, между прочим, половина девятого.

— О-о-о. Я обещала в девять быть дома, — расстроенно протянула подруга, приостановив натирание кошки и разглядывая свои ладони. Они были чёрными от грязи. — Пока, Тьма, — попрощалась Леся, соскребая кошку с колен. — Я тогда пойду! До завтра!

Я тоже пошла.

Я шла медленно. Когда гуляешь в центре города — можно не торопиться. А вот в нашем районе в это совсем не позднее время уже жутковато. Я не трусиха. Но вряд ли кого приводят в восторг все эти пьяные компании, шатающиеся по плохо освещённым улицам. Даже днём я стараюсь обходить их стороной. Попадёшься таким на глаза — и всё, началось. Особенно мерзко, когда тебя снимают на камеру мобильного. Мне, конечно, всё равно… Но как-то неприятно.

По-моему, человек уже неплохо выглядит, если на нём чистая и подходящая по размеру одежда. А уж вопрос стиля — личное дело каждого. И вообще, кружево на моих перчатках и чёрная фетровая шляпка выглядят куда более эстетично, нежели их растянутые на коленях треники и залитые пивом футболки. Хотя сейчас, разумеется, уже похолодало, и поверх футболки набрасывается некое подобие ветровки (или потёртая кожаная куртка — но это, конечно, уже высший шик. Надевший такую куртку считается в их кругах настоящим франтом).

Их девушки выглядят не лучше — пережжёные краской волосы, тени с блёстками и такая же помада, мини-мини-мини юбка, остроносые сапоги (визуально увеличивающие ногу размера на три). Макияж нанесён столь интенсивно, что веки и губы кажутся серебряными.

Юбка натянута, как кожа на барабане. От ежедневных попыток в неё втиснуться шов сбоку разошёлся и торчат нитки…

Мои рассуждения о стиле прервало настойчивое мяуканье.

За мной бежала кошка.

— Тьма настигает меня, — пробормотала я и подумала, что Леська наверняка оценила бы этот каламбур. — Иди домой, — посоветовала я кошке. — Или… Или в подвал. Где ты там живёшь? Туда и иди.