Страсть к мятежнику - Бетина Крэн

Девушка проскользнула через черный ход, горячо надеясь, что слуги заняты делами и никто ее не заметит. Перескакивая через две ступеньки, она время от времени замирала и прислушивалась. Что с ней стало! Прокрадывается в свой дом, словно воришка, пугаясь собственной тени и страшась услышать чей-нибудь голос.

Только очутившись в своей комнате, Эрия позволила себе расслабиться и хорошенько обо всем подумать. Она шла в пресыщенные объятия, как ягненок на заклание. Как, должно быть, позабавило графа, что он овладел ею в дубраве, которой она так восхищалась и так гордилась! Краска стыда залила нежное лицо, Эрия нервно закусила губу.

Боже мой, как глубоко ошибается отец, считая, что человек благородного происхождения отличается от других. Где оно, это «благородство»? Как можно быть «достойнее» других, если относиться ко всем с презрением, а на женщин смотреть лишь как на источник удовлетворения похоти? Что такого «благородного» в мужчинах, подобных графу Пенритскому? Нет, отец абсолютно не прав.

Интересно, где сейчас граф? Сердце встрепенулось. Мать ожидает увидеть его за ужином примерно через чес!

Эрия бросилась к туалетному столику, чтобы взглянуть на себя в зеркало. На нее смотрела незнакомка со спутанными волосами и затравленным взглядом зеленых глаз. Дотронулась рукой до зеркала, словно желая убедиться – ей ничего не привиделось. Слезы медленно покатились по щекам. Вот что с ней сделали его поцелуи, объятия и ласки!

Схватив щетку для волос с ручкой из слоновой кости, девушка принялась яростно раздирать спутанные пряди. Прочь, прочь следы оскорбительных прикосновений! Затем налила в небольшой тазик прохладной воды из кувшина и тщательно умылась.

Нужно взять себя в руки. Она должна отыскать графа до начала ужина и отправить восвояси. Но прежде нужно тщательно очистить платье от травинок и сухих листьев. Эрия быстро повернулась и бросила взгляд через плечо, проверяя, все ли в порядке. Неожиданно девушка почувствовала слабость в коленях – под прикрытием нижних юбок оставалось несмытым еще одно свидетельство того, что произошло сегодня между ней и графом!

Тинан Рутланд вошел в парадную дверь усадьбы, но не успел сделать и нескольких шагов, как к нему подошел седой дворецкий в элегантной черной ливрее.

– К вашим услугам, милорд.

– Джозеф, кажется, не так ли?

– Да, милорд, – слуга выпрямился и довольно улыбнулся.

– Джозеф, я только что получил записку от сэра Лоуэлла Стерлинга. Похоже, нам срочно нужно встретиться. Мне необходимо сейчас же отправиться в Саттерфилд. Я не смогу присутствовать за ужином, пожалуйста, передай мое глубочайшее сожаление вашей госпоже… и мисс Эрии. Не представляю, как я мог ее потерять во время нашей прогулки по окрестностям!

– Хорошо, сэр, – Джозеф протянул графу его элегантную шляпу и проводил до двери. – Счастливого пути, сэр, – он остановился в дверях, наблюдая, как грум подводит к графу лошадь. Дворецкому понравилось, что граф ловко вскочил в седло без посторонней помощи и погнал во весь опор. Джозеф поднимался по лестнице, когда перед ним неожиданно появилась Эрия.

– А-а-а, мисс Эрия, – лицо слуги посветлело, затем озабоченно нахмурилось. – Его сиятельство граф просил передать свои извинения. Он не может присутствовать за ужином. Его неожиданно вызвали в Саттерфилд, – увидев огорченное лицо молодой госпожи, старый слуга вздохнул и потрепал ее по руке. – Пойду-ка я на кухню и скажу Друсилле. То-то она расстроится, что его сиятельство не отведает ее стряпни.

Эрия беспокойно металась во сне. Длинные волосы прилипали к вспотевшему лбу и шее. В воспаленном сознании тяжелые пряди вдруг превратились в сильные мужские пальцы, которые сначала гладили и возбуждали, а потом постепенно утратили свою нежность и начали неистово тискать ее тело, причиняя боль. Время от времени пальцы вонзались в кожу, словно норовя проникнуть внутрь. Эрия всеми силами старалась избавиться от ужасных прикосновений, но цепкие пальцы становились все настойчивее, и уже неумолимо сжимали ее горло, желая задушить.

Тяжело дыша, Эрия резко села в постели и огляделась по сторонам. Сердце готово было выскочить из груди, но знакомая обстановка несколько успокоила, и девушка облегченно вздохнула. Сон, всего лишь сон, расслабленно твердила она, отбрасывая с лица влажные пяди волос. Подтянула к себе колени и обхватила их руками. Это движение вызвало болезненные ощущения в самом сокровенном месте и напомнило о том, что с ней произошло. Эрия стиснула зубы. Жуткая реальность немногим отличалась от жуткого кошмара.

Теперь ничего не осталось таким, как прежде… ни будущее, ни отец, ни она сама. Когда-то их дом был полон гостей и веселья, теперь это мрачное место, казалось, жило ожиданием очередной выходки Джорджа Даннинга. Когда-то будущее было определено спокойным замужеством и безмятежным существованием в усадьбе Томаса. Теперь навсегда придется забыть о замужестве, из-за перемены, происшедшей в ней несколько часов назад, у нее никогда не будет достойного будущего. Отец сумел вдолбить дочери, что потеря девственности означает потерю всего. И теперь ее ждет только бесчестье и позор.

Эрия бессильно откинулась на подушки и уставилась на вышитый тамбуром[2] балдахин. Она вспомнила графа, его циничный искушенный взгляд, мощное мускулистое тело. Пульс учащался всякий раз, когда граф пожирал ее глазами. Грешно ли, что Эрия откликнулась на его желание? Согрешила ли она, поддавшись искушению? И не является ли ее падение расплатой за грех? Теперь у нее нет будущего… Но неужели Господь так жесток?

Возможно, подсказал внутренний голос, это наказание не за грех, в котором она повинна лишь частично, а за желание, которое все еще гнездится в сердце.

Горячая слеза проложила влажную дорожку.

Что это? Неужели сквозь пелену слез все стало видно гораздо отчетливее? Вдали послышалось конское ржание. Эрия приподняла голову и прислушалась. Действительно, лошади громко и испуганно ржали, а пляшущие тени на балдахине приобрели контраст.

Эрия отбросила одеяло и подбежала к окну. Яркие языки пламени лизали стены конюшни. В зловещем свете, который отбрасывал огонь, виднелись клубы дыма, поднимающиеся над амбарами. Пожар! У Эрии разом ослабели ноги, и от лица отхлынула кровь. Она увидела всадников и подумала, что это конюхи, спасающие лошадей от гибели.

Эрия выбежала из комнаты и повстречала Джозефа, который на ходу засовывал рубашку в наспех надетые бриджи.

– Пожар… в конюшнях… мисс… – он задыхался. В свете масляной лампы его лицо казалось совсем серым.

– Знаю, Джозеф. Отец…