Труп на английской лужайке - Юлия Алейникова

«Ладно. Смотри дальше», – кивнула ей Юля, чувствуя, что закипает. Лучше бы она притворилась папуасом из Новой Гвинеи, черным, с жутким акцентом, но все же имеющим право на обычную речь.

Изобразив в руках спицы и клубок на асфальте, она начала споро набирать петли. Подействовало.

– Вязать! – радостно воскликнула миссис Бабкок. Интересно, она играла в детстве в шарады?

Для закрепления материала Юля еще раз изобразила Шарлотту, а потом вязание.

Далее шло непростое словосочетание «с русской мафией». Господи? Как это изобразить? В отчаянии Юля схватилась за голову, а на лице ее застыло выражение муки.

– Страдать? – предположила миссис Бабкок.

Юлю так и подмывало кивнуть головой, но она побоялась сбить старушку с панталыку. Помотав головой и поправив в очередной раз шиньон, она приступила к финальной части повествования.

Сделав страшное лицо, прищурив один глаз, Юля взяла в руки виртуальный автомат и выпустила по соседке длинную очередь. Та пригнулась, Юля подняла ствол и сдула с него неизвестно что. Этот жест был ей никогда не понятен, но в фильмах смотрелся эффектно.

– Мафия! – севшим голосом проговорила миссис Бабкок, подпав под действие неотразимой Юлиной харизмы.

Потом пришлось повторить всю логическую цепочку. Шарлотта, вязать, мафия. Перечислять дикие версии, которые выдвигала миссис Бабкок, смысла не имеет, поскольку в них тоже не было никакого смысла. Вот лишь одна из них: «Шарлотта вязала носки русской мафии».

После двадцатого такого озарения Юля была уже готова прикончить тупоголовую старуху, благо тяпка валялась поблизости, а уж Юля-то знала о ее смертоносных свойствах.

Но тут миссис Бабкок осенило.

– Связана с мафией! – радостно воскликнула она. Должно быть, ангел-хранитель несчастной старушки счел нужным вмешаться, спасая ее жизнь от явной и почти неотвратимой угрозы.

Юля кивнула и присела на стену, чувствуя себя совершенно измочаленной.

– Шарлотта связана с русской мафией, – еще раз повторила, довольная своей проницательностью, миссис Бабкок. И тут до нее дошел смысл сказанного.

От такого дикого предположения у миссис Бабкок затряслась челюсть и запрыгала панама на макушке.

– Что вы! Что вы! – замахала она руками на мисс Кендал, словно та высказала предположение, не является ли принц Уильям инопланетным шпионом. – Леди Грейсток была сама благопристойность! На таких, как она, держится наше общество! Именно они стоят заслоном на пути разврата, современной распущенности и прочих американских штучек.

– Кто бы мог подумать, что и у Шарлотты имеются поклонники? – устало покачала головой Юля.

– Но тогда почему ее убили? – Она достала платок и вытерла со лба обильно стекающий пот. А некоторые еще считают, что у артистов работа не бей лежачего, попробовали бы сами! Легче, кажется, паркет во всем Гарте натереть, чем еще минут пять побеседовать с миссис Бабкок. Нет, хватит этой изматывающей самодеятельности, надо вернуться домой и прихватить блокнот с ручкой. Писать вопросы гораздо легче, к счастью, с грамматикой у нее проблем меньше, чем с акцентом.

Но она все же донесла этот вопрос до миссис Бабкок доступными ей способами.

Вопрос оказался слишком сложным для пожилой леди, и когда Юлия уже с блокнотом в руках покидала палисадник Тома Литтла, та все еще стояла, озадаченно глядя в пространство, видимо, так и не придя ни к какому выводу.

Юля не спеша шла по улице, почти забыв о цели своей прогулки и полностью утратив боевой задор. Как часто в юности она мечтала оказаться в настоящей английской деревне, с зелеными палисадниками, приземистыми домами, крытыми тростником, и извилистыми улочками, с пятичасовым чаем и местными кумушками в шляпках и с ридикюлями! Она часто рисовала себе этот мир, никогда не надеясь побывать в нем. И вот, пожалуйста, она словно оказалась на страницах книги. Коттедж Тома, сложенный из древнего серого камня, стоял почти на самом краю деревни. Маленький двухэтажный, вросший в землю по самые окошки, с поросшей мхом крышей, он выглядел лет на пятьсот, не меньше. Низкая каменная ограда, отделявшая его от улицы и соседних домов, производила впечатление такой же глубокой древности. Соседние дома были чуть больше, но похожи на него, как родные братья. Серый камень, изгрызенный ветром и изъеденный сыростью, плети вьюнов, цепляющиеся за выступы камней, свисающие с крыш, опутывающие окна, с мелкими квадратиками стекол. А садики и лужайки!

Юля обожала цветы, сады, деревья и прочую зелень, хотя ничего не смыслила в садоводстве. Даже дома у нее ничего не выживало, кроме единственного уродливого кактуса, подаренного ей лет пятнадцать назад детьми на Восьмое марта. Особенно же ее восхищали английские сады. Пестрый ковер разнообразных растений, выросших, словно по собственной воле, цветущих и не только, восхищал ее. Ни один регулярный сад не мог вызвать в ней такого прилива эмоций. Четкие линии, высаженные по линейке цветы, словно построенные на смотр солдаты, выглядели жалко и скучно. А вот пушистые, разноцветные, разновысокие, словно наперегонки лезущие из-под земли обитатели английских палисадников, всегда удивляли ее, особенно удивляло, как это можно сделать намеренно. Этот ворох цветов и форм создавался искусственно, и это больше всего ее удивляло. Пожалуй, надо будет устроить на их вилле в Ницце уголок английского сада, размышляла она, не спеша двигаясь вверх по улице.

Вот, например, что это за удивительный куст с оранжевыми листьями? На дворе начало июля, а он выглядит так, словно уже наступил сентябрь. Из-за высокой стены на улицу свешивался шлейф тонких веточек, усыпанных яркими желто-оранжевыми листьями, похожими на трепещущих бабочек, потом стена обрывалась, и за невысоким заборчиком Юле предстал чудный домик. Над каждым его окошком нависала маленькая треугольная тростниковая крыша, а белые стрельчатые рамы имели необычные, замысловатые переплеты. Узенькая улочка делала в этом месте плавный округлый поворот, словно обнимая дом и садик, а пушистые разноцветные кусты выглядывали из-за забора, как любопытные дети. Юля остановилась. Этот дом был самым чудесным во всей деревне.

Вчера, когда они с Томом ходили в паб, Юля была так поглощена предстоящим появлением на публике, что совершенно не смотрела по сторонам. А на обратной дороге она была занята разбором собственных полетов, так что деревни толком и не видела. А вот сегодня…

День был пасмурным, хоть и теплым, и солнце лишь изредка пробивалось сквозь плотную пелену густых кучевых облаков. И вот сейчас оно как раз выглянуло сквозь небольшую прореху в небесном пуховом одеяле и золотым светом окрасило сказочный домик, оживляя его, раскрашивая новыми, более яркими красками.

Юля восхищенно охнула и полезла за фотоаппаратом. Она уже напрочь забыла, куда так торопилась все утро, и только щелкала кнопкой, выбирая удобные ракурсы и планируя вернуться сюда завтра с Вероникой. Василий такую простую красоту вряд ли оценит по достоинству.

В этот момент из дома показалась хозяйка, ее Юля тоже с удовольствием щелкнула, потому что она чудесно гармонировала с пейзажем. Стройная, высокая, с длинными седыми волосами, спускающимися ниже талии, с аккуратными локонами, в длинном пестром платье, в сандалиях на босу ногу, с деревянными резными браслетами, обнимающими ее тонкие изящные запястья. Она была похожа на спящую красавицу в старости. Или на балерину на пенсии. У нее было на редкость одухотворенное лицо, хотя и несколько надменное.

Юля по привычке открыла рот для приветствия и тут же его захлопнула. Ну, что за беда такая! Хоть намордник себе для памятливости надевай. Она ущипнула себя за ногу, не забывая при этом радостно улыбаться.

Леди, а в этом сомневаться не приходилось, подошла к калитке и строго, хоть и вежливо, сообщила, что ее дом – частное владение и она запрещает проводить здесь фотосъемку. Юлина счастливая улыбка не произвела на хозяйку чудесного домика никакого впечатления. «Ну и фиг с тобою, – подумала Юля, – нет и не надо». Она убрала фотоаппарат, и, промычав что-то нечленораздельное, состроила кислую мину, долженствующую означать извинение, после чего развернулась в сторону центральной площади и уже собиралась отбыть, когда ее настигло легкое прикосновение. Юля резко обернулась, не понимая, кто это вздумал хватать ее за руки. Рядом с ней стояла и искренне открыто улыбалась неприветливая хозяйка домика.

– Извините, – едва слышно промолвила она. – Я думала вы туристка. Меня зовут Ариана Далтон. А вы, должно быть, мисс Кендал? – Юля уже оправилась от неожиданности и включилась в роль. А хорошо у них тут поставлена информация, эта женщина не похожа на завсегдатая паба или закадычную подругу миссис Ларкинз.

– Да, вы правы, в нашей деревне новости быстро разлетаются, – с улыбкой кивнула миссис Далтон, не дожидаясь Юлиного ответа.