Последняя надежда обреченных - Ирина Градова

На автовокзале Фисуненко навел справки об автобусах, отъезжающих в Ичмелер. Выяснилось, что дорога занимает больше пятнадцати часов! Это капитану совсем не понравилось, но выхода не было.

Пришлось выдержать жестокий бой с менеджером, который никак не хотел возвращать деньги за те оставшиеся десять дней, что Фисуненко не собирался проводить в гостинице. Наконец, ему удалось-таки получить свои кровные, и Евгений отправился в номер паковать чемодан. К счастью, накануне он не успел толком разобрать вещи, поэтому подготовка не заняла много времени.

Остаток вечера он провел на балконе, попивая пиво, которое удалось незаметно пронести мимо столика администратора. Садилось солнце, и зрелище это было поистине великолепным. Огромный красный солнечный диск быстро катился к горизонту, словно стремительно падая за крыши домов. Из-за горизонта на город постепенно наползала тьма.

Рита медленно приходила в себя, ощущая во рту странный привкус, как будто наелась песка, перемешанного с пеплом. Она попыталась выплюнуть эту массу и открыла глаза. В нескольких сантиметрах от собственной головы Рита увидела широкую потолочную балку, которая, свалившись вниз, по счастью, не задела ее, а упала под углом, защитив от летящего во все стороны стекла. Рита попыталась пошевелиться, и ей это удалось: конечности не были сломаны.

Она почувствовала сильный запах гари, защипало в глазах. Несомненно, поблизости что-то горело, и следовало немедленно выбираться! Пытаясь перелезть через балку, Рита услышала:

– Gibt es jemand lebend?[3]

С трудом сообразив, что говорят по-немецки, она крикнула, а вернее, прокаркала, так как в горле нещадно саднило:

– Ich bin hier, hierher![4]

В воздухе висели мелкие частицы гари и пыли, поэтому Рита с трудом различала предметы, находившиеся всего в полуметре от нее. Постепенно материализуясь в этой взвеси, которая, как занавес, заслоняла все вокруг, перед Ритой возникла огромная, мощная фигура мужчины.

– Sind Sie in Ordnung?[5] – спросил он низким, хриплым голосом.

– Ich denke, ja[6], – пробормотала Рита.

Легко подхватив ее за плечи, мужчина помог ей подняться. Рита вскинула голову: даже при ее росте этот человек казался настоящим гигантом.

– Konnen Sie gehen? Ist nichts zerbrochen?[7] – спросил он.

– Ich denke, nein[8], – покачала головой Рита, отметив про себя, что краткость является сестрой таланта только в том случае, когда говоришь на чужом языке. Если бы ее спаситель понимал по-русски, она разразилась бы потоком слов, так как ее переполняли эмоции, вызванные страхом, радостью от того, что избежала смертельной опасности, и благодарностью за помощь.

– Dann laufen Sie zum Ausgang[9], – сказал мужчина. – Drei von ihnen waren hier, sie sind schon drauben[10].

– Drei?[11] – переспросила Рита. – Aber… sie waren zu viert![12] – Она прекрасно помнила группку немцев, толпящихся возле холодильников.

– Zu viert? Dann habe ich jemanden entkommen gelassen![13]

Рита медленно, ощупывая предметы вокруг, так как могла лишь смутно их различать, двинулась в тот угол, где видела немцев. Она помнила, что трое из них, мужчина и две женщины, стояли у дверей холодильника, а парень лет семнадцати чуть поодаль потягивал кока-колу. Рита продралась сквозь горы битого стекла и штукатурки, которая до сих пор осыпалась с потолка, и увидела ногу в кроссовке.

– Hierher![14] – закричала она и тут же взвизгнула, почувствовав острую боль: – Черт, рука!

Неловко повернувшись, Рита порезала локоть об осколок стекла.

Огромный мужчина застыл, как в стоп-кадре, а потом произнес по-русски с раздражением:

– Если ты русская, так чего же мне голову морочишь?

Рита собралась возмутиться и сказать, что он первый заговорил по-немецки, но тут парень, чью ногу Рита заметила выглядывающей из-под разбитого холодильника, тихо застонал. Продвинувшись вперед, она поняла, что раненый придавлен к полу.

– Ну-ка помоги! – приказал мужчина и, схватившись за угол холодильника, с усилием дернул его на себя. Рита собиралась взяться за другой конец, но соотечественник остановил ее:

– Нет, попытайся вытащить его, а я подержу.

Она нашарила руку немца, потом вторую и потянула. Он снова застонал и что-то пробормотал по-немецки. Рита никогда не могла пожаловаться на слабосилие и почти без труда выволокла щуплого парнишку на открытое пространство.

– Молодец, – похвалил великан, отпуская холодильник, который с грохотом рухнул на пол. – А теперь – ноги!

Вскинув немца на плечо и подталкивая Риту в спину, он быстро двинулся в направлении выхода. Запах гари становился все сильнее, и наконец Рита увидела открытое пламя, бушевавшее среди стеллажей магазина.

– Отдел хозяйственных товаров, – бросил мужчина, снова подталкивая ее вперед. – Хорошо горит!

В дверях они столкнулись с группой мужчин. Один из них спросил что-то по-турецки, и Ритин спутник ответил ему, махнув рукой в глубь супермаркета. Группа быстро исчезла в клубах дыма и пыли.

Очутившись на улице, Рита увидела толпу людей, с ужасом наблюдающих за происходящим. Несколько человек лежали на тротуаре. Рита отвела взгляд, поняв, что им уже ничем не поможешь. В другой стороне расположилось человек двадцать раненых, которым какие-то люди из толпы оказывали первую помощь.

Осторожно опустив немецкого парнишку рядом с ними, спутник Риты сказал:

– Займись им! – и направился ко входу в магазин. К тому времени пламя охватило большую часть супермаркета, и клубы дыма начали вырываться из дверей. Она схватила мужчину за руку.

– Не ходи! – закричала она. – Сейчас приедут пожарные!

Он аккуратно разжал ее пальцы и, подмигнув голубым глазом, казавшимся еще ярче на фоне черного закопченного лица, вбежал в супермаркет. Вдалеке уже слышался вой сирен. Рита склонилась над спасенным парнем, который понемногу приходил в себя.

Под аккомпанемент отчаянного визга тормозов на расплавленном от солнца асфальте к бордюру подкатила машина реанимации, за ней – вторая, а в конце улицы показался полицейский патруль. Из первой машины выскочили люди в белых халатах. Один из них, мужчина лет пятидесяти, подбежал к Рите и заговорил по-турецки. Она сказала ему по-английски, что является туристкой. Тогда врач подозвал санитаров из второй машины, и они принялись осторожно перекладывать пострадавшего с тротуара на носилки. С воем подъехала машина пожарной бригады, но не успела она затормозить, как раздался оглушительный грохот, и все присутствующие увидели, что часть супермаркета, выходящая на сторону дороги, рухнула, сложившись как карточный домик. В воздух поднялись клубы пыли и дыма.

Рита в ужасе вскочила на ноги, подумав о своем спасителе и еще нескольких мужчинах, которые находились внутри здания. Она в панике кинулась к месту, где раньше располагался вход в магазин, но в воздухе висели клубы дыма, пепла и песка, сквозь которые невозможно было ничего разглядеть. И тут на ее плечо легла чья-то тяжелая рука. Рита взвизгнула от неожиданности и, обернувшись, уперлась взглядом в широкую грудь, обтянутую когда-то белой, а ныне черно-серой футболкой.

– Живой?! – с облегчением выдохнула она.

– А ты как? – подмигнул он и ухмыльнулся. На лице гиганта, словно на растрескавшемся от времени камне, вызванные улыбкой мимические морщинки проложили белые бороздки.

– Цела, – ответила Рита. – Я боялась, что ты остался под завалом!

– Ну да, я еле успел.

– А те, другие?..

– Похоже, все выскочили, – успокоил ее мужчина. Его руки по-прежнему лежали у нее на плечах, и от их тяжести Рите почему-то становилось уютно и безопасно.

– Я видел, как выбегали мужики, которых мы с тобой встретили на входе, – продолжал он. – Надеюсь, внутри больше никого не осталось… Хотя, – он почесал в затылке, – нельзя сказать наверняка. А тебя-то как угораздило оказаться в самом пекле? Я вижу, ты тут недавно, не больше суток, верно?

– Как ты догадался? – поинтересовалась Рита.

– Да по загару, – рассмеялся он. – Ты себя в зеркало-то видела?

И тут Рита в ужасе осознала, что, должно быть, выглядит ужасно! Учитывая, что из-за толстого слоя сажи с трудом могла разглядеть черты стоящего перед ней человека, она представила себе, на кого похожа сама. Кроме дискомфорта от грязи и пыли, которые Рита ощущала на всем теле, она испытывала дискомфорт от саднящего локтя, порезанного о стекло дверцы холодильника, и, видимо, на коже лица тоже имелись мелкие ранки, так как местами она ощущала неприятное пощипывание.

Чтобы скрыть смущение, Рита принялась сбивчиво объяснять, как оказалась в супермаркете, в то время как ее группа проводила время в ювелирном магазине через дорогу.