Пантеон - Евгений Гаглоев

Феофания долго на нее смотрела и наконец спросила:

– Ты не боишься, что они придут за тобой?

– Меня уже мало чем можно испугать, – ответила стеклянная женщина. – Чего мне бояться, Людмила? Я вернулась в пустой разгромленный дом, где меня никто не ждет, где никто не радуется моему возвращению. Все как тогда… в ту ночь, когда они пришли за мной. Знаете, смерть позволила мне иначе взглянуть на многие вещи. Да, всю жизнь я была гордой, чванливой и высокомерной. Я разрушила свою семью и выгнала из дома Аглаю и Катерину. Но чем все закончилось? Я превратилась в одинокую, никому не нужную старуху… Когда они пришли ко мне, люди с той стороны зеркала… Я была совершенно одна. Так что теперь я буду рада принести хоть какую-то пользу! И у меня есть лишь одно желание – увидеть Катерину, узнать, какой она выросла. Хоть одним глазком взглянуть на нее до того, как мне снова придется уйти. А если удастся, я хочу попросить у нее прощения. У нее и у Аглаи… Ведь с самого начала именно я стала причиной всех их бед. Сейчас я могу лишь попытаться сохранить это тело до возвращения Аглаи. Она хорошо воспитала Катерину, и я не позволю каким-то сумасшедшим отобрать такую добрую мачеху у своей внучки!

– Катерина замечательная! – воскликнул Артем. – И Аглая тоже!

– Теперь и я это понимаю, – вздохнула Евдокия.

– Я рада, что ты наконец изменила свое мнение, – сказала Феофания. – Но тебе нельзя оставаться здесь одной. Поехали с нами? Жить здесь небезопасно! Взгляни на решетки на зеркалах. Они установлены не просто так!

– Они следят за мной, я это знаю, – кивнула Евдокия. – Иногда я слышу, как зеркала издают тот ужасный стеклянный звон… Но от них не скрыться. Они везде достанут меня…

– Платон Долмацкий сможет тебя защитить!

– Скорпион. – Неожиданно Евдокия мечтательно улыбнулась. – Когда-то мы были друзьями. Пока жизнь не развела нас по разные стороны баррикад. Но захочет ли он меня видеть? Слишком многое изменилось с тех пор.

– Не узнаешь, если не попробуешь, – ответила ей Феофания.

– Даже не знаю, – засомневалась стеклянная женщина.

И тут в пустом доме раздался тот самый перезвон, о котором говорила Евдокия. Тот самый звук, от которого у Артема волосы вставали дыбом всякий раз, когда он его слышал, ведь это всегда означало скорое появление кого-то из зеркала с той стороны.

Мелодичный звон хрустальных кристаллов звучал все громче, отражаясь от стен старинного особняка. Зеркало в прихожей начало потрескивать. Феофания и Евдокия испуганно огляделись. Артем и Никита застыли, напряженно вслушиваясь.

– Что происходит? – обеспокоенно спросила Серафима.

В этот момент входная дверь особняка с грохотом слетела с петель в прихожей. Кто-то вынес ее одним мощным ударом. Звон тут же прекратился. Все переполошились и вскочили со своих мест.

Никита выбежал из гостиной и издал угрожающее шипение. Феофания и Артем вышли вслед за ним и замерли, увидев Матвея Воронина. Тот стоял в коридоре и зловеще улыбался. За его спиной появились Иннокентий Бест со скипетром Макропулоса в руке и Шахиня.

Евдокия неторопливо подошла к старинному шкафу, стоявшему у стены, и достала из него длинное охотничье ружье. Серафима испуганно охнула.

– Держу заряженным на случай непрошеных гостей, – сухо произнесла женщина.

– Матвей?! – удивилась Феофания.

– Уже нет, – ухмыльнулся тот.

– Ах, да, – помрачнев, припомнила гадалка.

– Так, так, так! – изрек Бест, выходя из-за лже-Матвея. – Все нужные нам люди собрались в одном месте. Какая неосторожность с вашей стороны и какая неслыханная удача для нас!

– Что вам нужно в моем доме?! – нахмурилась Евдокия.

– Всего три вещи, – начал загибать холеные пальцы Бест. – Первое! Отплатить тебе за убийство княгини Щергиной, хоть ты и сделала мне большое одолжение, избавив мир от этой психопатки. Теперь во главе Клуба стою я, ведь последний претендент – граф Орлов – трагически погиб прошлой ночью!

Шахиня и лже-Матвей злобно усмехнулись.

– Второе! Нам приказано доставить оборотня для опытов Гертруды. – Бест загнул еще один палец. – И третье – схватить Феофанию и выведать у нее, где эта ведьма прячет третье зеркало Трианона! Вы хорошо скрываетесь, голубчики. Пришлось установить слежку за этой развалиной. Я знал, что рано или поздно вы здесь объявитесь.

– Все еще служишь зеркальной ведьме, Бест? – презрительно спросила Феофания. При упоминании Гертруды Шахиня недовольно скривилась, и гадалка это заметила. – Она погубит наш мир, а ты поможешь ей в этом!

– Не погубит, а сделает его лучше! – усмехнувшись, ответил Иннокентий.

– Лучше для кого? – нахмурился Артем.

– Ну уж не для вас, – засмеялся фокусник. – Гертруда Волховская даст мне все, о чем я мечтал. Богатство, славу, независимость! Больше я не стану пресмыкаться перед людьми, подобными Скорпиону! Это они станут выполнять мои приказы.

– Мой отец никогда такого не допустит! – выкрикнула Серафима.

– Мы заставим его сделать это! – ответил Бест. – Заставим вас всех!

– А справитесь? – выступил вперед Никита.

– Постараемся, – процедил сквозь зубы Бест, раздвигая скипетр Макропулоса. – Нас больше, чем ты думаешь, оборотень. Советую сдаться без шума, тогда никто не пострадает, кроме стеклянной старухи! Ничего личного, Евдокия. Ведь ты обманула наше доверие, но больше мы этого не допустим. А теперь, оборотень, медленно подойди ко мне и вытяни руки. Где наручники?

Это уже адресовалось лже-Матвею, не сводившему глаз с Никиты и остальных.

– В рюкзаке, – бросил тот.

Бест запустил руку в рюкзак, висевший на спине лже-Воронина, и достал оттуда стальные наручники.

– А где же толстуха? – тем временем спросил лже-Матвей. – Решили не брать ее с собой? Или она все еще не оклемалась после падения с лестницы?

– А ты лучше заткнись, – не выдержал Артем.

– А иначе что? – хохотнул доппельгангер. – У тебя еще хватает смелости угрожать мне, дистрофик? Да я одной рукой могу переломать хребты всем вам! Слабаки и толстухи, вечно сующие нос куда не следует! С чего вы взяли…

Никита, не дослушав его тираду, взмыл в воздух и обеими ногами ударил доппельгангера в грудь. Он полетел назад и, врезавшись в Беста и Шахиню, сбил их с ног.

Евдокия, улучив момент, вскинула свое ружье. Но тут на крыльце показался тип в черной форме – один их охранников Беста. Он увидел стеклянную женщину и от испуга вытаращил глаза.

– Взять их! – завопил Бест.

Евдокия спустила курок, и ружье с ужасным грохотом выстрелило. Тип в черном с воплем отскочил назад и рухнул с крыльца, поскользнувшись на ступеньках.

– Я вижу, что мне придется принять ваше приглашение, – со вздохом сказала Евдокия Феофании.

Бест и Шахиня уже поднимались с пола.

Лже-Матвей подтянул колени к груди и рывком вскочил на ноги. Никита, развернувшись, ударил его еще раз. Доппельгангер врезался головой в стену, оставив в ней внушительную дыру. Феофания, схватив ружье за ствол и вырвав его из рук Евдокии, обрушила его на поднимающуюся Шахиню. Но та откатилась в сторону, и ружье едва не проломило ветхие половицы.

Евдокия бросилась к выходу, и ребята поспешили за ней.

Бест размахнулся скипетром, но Феофания на ходу ударила его прикладом, и фокусник снова растянулся на полу.

Артем сбежал с крыльца первым. Он заметил неподалеку от ворот имения две черные машины. В них сидели люди Клуба Калиостро. Когда Феофания, Евдокия, Никита и Сима выбежали во двор, из машин выскочило несколько человек, все в черной форме, и в руках у них блеснули пистолеты.

В этот момент у ворот притормозила машина с эмблемой Департамента безопасности на дверцах. Из нее выскочили следователи Панкрат Легостаев и Эмма Воробьева, тоже вооруженные.

– Черт! – выругался Никита и опустил на лицо балаклаву[1], что сразу же сделало его похожим на бойца спецназа.

– Что здесь происходит? – выкрикнул Панкрат, вскидывая пистолет. – Всем не двигаться!

Но Феофания и ее спутники не подчинились и бросились бежать: не тот момент, чтобы выполнять приказы полиции. Тут на крыльце появились Бест и Шахиня. Увидев полицейских, они остолбенели, как и их люди.

Беглецы быстро пересекли лужайку и запрыгнули в грузовичок, Феофания завела двигатель. Напоследок она взглянула на Эмму, не сводившую с нее глаз.

– Я говорила тебе, что скоро все начнется, – громко сказала она. – Так вот этот момент настал!

Женщина нажала на педаль газа, и машина резко сорвалась с места. Бест, Шахиня и лже-Матвей быстро сбежали с крыльца.

– Стоять! – крикнул им Панкрат.

Шахиня выхватила пистолет и выстрелила, Эмма и Панкрат проворно пригнулись, скрывшись за своей машиной.

– Иннокентий Бестужев! – рявкнул Панкрат. – Ни с места!

– Черта с два! – ответил Бест.

Он быстро пересек двор и сел в одну из машин, Шахиня и лже-Матвей не отставали от него.