Дальний полет - Г. Хромов

Он остановился и снова отхлебнул из стакана.

– Ну, ты же знаешь, какая быстрая здесь вода… Их сразу отнесло на несколько ярдов. Ивенс подумал - все, конец, и вдруг видит: Мэтью пробивается к Полли. Больше он ничего не видел, потому что поднял тревогу, побежал в яхт-клуб. За ним кинулся полковник Саммерс, но даже на моторке они догнали ребят только в миле от берега. Мэтью все еще держал Полли. Полковник очень растрогался. Говорит: "Кто-кто, а Мэтью заслужил медаль!" Он будет о ней хлопотать. Мы были дома. Мои двое ничего не сказали, пока не увидели, что моторка отчалила. Мы и сделать ничего не могли! О Господи, как мы извелись, пока ждали!.. Не хотел бы я провести еще такой час. Ну, обошлось, слава Богу, - и слава Мэтью, конечно. Если б не он, Полли погибла бы, это уж точно. Молодец! Если полковника нужно поддержать насчет медали, я готов. Мэтью ее заслужил.

Алан залпом прикончил виски и снова потянулся к бутылке.

Я тоже приложился. Мне это было очень нужно. Последние два года я часто думал: как жаль, что на воде Мэтью не может продержаться и минуты…

Меня выгнали из комнаты, где жили Полли с Эммой.

– Она спит, - сказала Мэри. - Знаешь, она сильно расшибла правое плечо. Наверное, об лодку. А так все в порядке, только очень устала. Дэвид, Дэвид!..

– Все обошлось, Мэри. Все прошло.

– Да, слава Богу. Фил мне рассказала. Дэвид, как же он ее спас?

Я зашел к Мэтью. Свет у него еще горел. Мэтью лежал на спине и смотрел на лампу. Я успел уловить его озабоченный взгляд, прежде чем он меня заметил.

– Привет, папа, - сказал он.

На секунду ему как будто стало легче, потом он опять погрузился в мрачное раздумье.

– Привет, - сказал я. - Ну как ты?

– Ничего. Озябли мы здорово. Тетя Фил сделала нам горячую ванну.

Я кивнул. С виду он и правда был ничего.

– Слышал про твои подвиги, Мэтью.

Взгляд его стал еще озабоченней. Он опустил глаза и стал вертеть в пальцах простыню. Потом снова взглянул на меня.

– Это все неправда, - сказал он очень серьезно.

– Я и то удивился, - вставил я. - Еще на днях ты и плавать не умел.

– Да папа… только… - Мэтью снова принялся закатывать уголок простыни. - только… Чокки умеет, - закончил он, неуверенно глядя на меня.

Я постарался изобразить на своем лице только внимание.

– Расскажи-ка мне все.

Мэтью стало как будто полегче.

– Это случилось очень быстро. Я увидел, что лодка сейчас врежется, и сразу же оказался в воде. Попробовал плыть и очень испугался - я же знал, что не выйдет и я все равно утону. Тут Чокки сказал: "Не дури! Без паники". Знаешь, он рассердился. У него был голос, как у мистера Кефера, когда он орет в классе, даже еще хуже. Я никогда его такого не слышал, удивился, и страх прошел. Тогда он сказал: "Теперь ни о чем не думай, как тогда с рисованием". Я попробовал и вижу - плыву! - Мэтью нахмурился. - Не знаю уж, как я плыл - Чокки показывал, что делать ногами и руками… ну, вроде наших рисунков. Так что, видишь, это правда он, а не я. Понимаешь, папа?

– Да, - сказал я не совсем честно.

– И ты меня плавать учил, и другие, и я сам пробовал, а до Чокки ничего не выходило.

– Да… - я снова притворился, что понял. - Значит, ты увидел, что плывешь, и повернул к берегу?

Внимательный взгляд Мэтью стал настороженным.

– Как же я мог? А Полли? Она ведь тоже в воду упала.

Я кивнул.

– Да, - в третий раз сказал я, - Полли тоже упала… в том-то и дело…

Мэтью подумал минутку и вздрогнул - наверное, вспомнил первые, страшные секунды. Потом лицо его стало твердым.

– Ее Чокки спас, - упрямо повторил он.

Наутро Алан смотрел на меня смущенно.

– Наверное, это от волнения… Ждал чертову лодку… Не знал, спасли их или нет - и помочь не мог… Сорвался, понимаешь…

– Ладно, - сказал я, - оставь.

Мне было не лучше.

Мы присели на солнышке, пока не позовут завтракать.

– Нет, - сказал Алан, - не пойму, как это он. Полковник говорит, когда они подплыли, он ее еще держал. Больше мили продержал, а течение быстрое. Устал, говорит, но не сдавался. Два дня назад Мэтью мне сам жаловался, как ему стыдно - все плавают, а он нет. Я пробовал его учить, но дело не пошло.

– Да, он никак не мог научиться, - сказал я и - поскольку он знал про Чокки, сам привел Лендиса - поведал ему версию Мэтью. Он недоверчиво смотрел на меня.

– А, черт… Не хочу обидеть Мэтью, но ты-то ему веришь?

– Я верю, что он в это верит. Как же объяснить иначе? И потом… - я рассказал про рисунки. - После этого мне не так трудно поверить хоть наполовину.

Алан задумался. Он закурил и молчал, глядя на реку. Наконец он промолвил:

– Если это то, что нам кажется… а иначе никак не объяснить, если это так, на вашего Чокки надо смотреть по-новому…

– И я так думал, - согласился я. - Мэри, бедняга, совсем не рада. Она боится за Мэтью.

Алан покачал головой:

– И зря. Существует Чокки или нет - а Лендис вроде бы думает, что он в каком-то смысле существует, - дети живы только потому, что Мэтью в него верит. Разве Мэри не понимает? Это бы ей помогло.

– Помогло бы, - согласился я. - Только - ох, не знаю! Почему это в злых духов верят чаще, чем в добрых?

– Из осторожности? - предположил Алан. - Как-то верней считать неизвестное враждебным, пока его получше не узнаешь. Может, Чокки только начал проявлять себя. Что ж, начало неплохое.

Я кивнул:

– Хотел бы я, чтоб Мэри посмотрела на это так… но ей очень не по себе…

К завтраку Мэтью опоздал. Я отправился искать его и нашел на развалинах старой дамбы. Он разговаривал с неизвестным мне, приятным на вид блондином. Завидев меня, Мэтью поднял голову.

– Здравствуй, папа, - сказал он. - Неужели завтракать пора?

– Да, - ответил я.

Молодой человек вежливо встал.

– Простите, сэр. Это я виноват. Я расспрашивал вашего сына о его подвиге. Он ведь наш герой со вчерашнего дня.

– Возможно, - сказал я, - но ему пора завтракать. Пошли, Мэтью.

– До свиданья, - сказал Мэтью блондину, и мы зашагали домой.

– Кто это? - спросил я.

– Так, один, - отвечал Мэтью. - Хотел узнать, как Полли. Говорит, у него такая же дочка, вот он и волнуется.

Мне показалось, что незнакомец для этого слишком молод; но теперь всякое бывает, и к концу завтрака я о нем забыл.

Следующие дни Мэтью плавал так много, что его едва удавалось оттащить от воды.

Но вот отпуск мой кончился. На прощание полковник Саммерс зашел к нам выпить и заверил нас, что он уже написал в Королевское общество насчет медали.

– Хороший у вас парень. Есть чем гордиться. И подумать - говорит, что плавать не умел! Не поймешь их, мальчишек. Ну ладно. Да, здорово он это, дай ему Бог!