Мне не страшно теперь умирать - Любовь Дмитриевна Бурнашева

что кто-то вытащит его из этой ямы. Молодец, вот, что любовь делает. — Она по-доброму улыбнулась Лиле.

— Я тоже рада знакомству с вами. Мы вас много раз приглашали в гости, ждали, но Игорь все время занят был. Жаль раньше не познакомились, — Лиля смотрела на брата Славы, тот почему-то отводил от неё взгляд, — Очень рада вас сейчас видеть. Слава приглашай всех за стол. Игорь, а мы с вами нигде раньше не встречались? Мне кажется лицо ваше знакомым.

— Нет, вряд ли — Помотал головой Игорь, — Пойдем, Катя, тост за брата хочу сказать. — Он похлопал по плечу Славу, — Рад за тебя, очень рад. Но потом поговорим. — И взяв жену под руку увел её куда-то вглубь зала.

— А где ты его могла видеть? — Слава обнял Лилю, — Вспоминай моя красавица. Ты же просто так не могла это сказать? Значит правду где-то видела, и он почему-то на тебя не смотрит. Что за тайны?

— Он приходил к нам, был очень пьян, стучал в ворота. Я вышла, а он долго молча на меня смотрел, ничего не сказал и ушел. Я не знала кто он и поэтому тебе не сказала, думала ошибся воротами.

— Игорь был пьяный? — Удивился Слава, — Как это его жена проглядела? Он же, по её словам, совсем не пьет. Ладно я потом с ним поговорю, пойдем за стол, моя жена, как я рад, что ты моя жена. Теперь никуда от меня не денешься, всегда со мной будешь.

— Милый я и так с тобой навечно, — Грустно улыбнувшись сказала Лиля, — Пойдем, милый, нас уже поздравляют.

Гости произносили тосты, кричали — «Горько,» танцевали и пели. В самый разгар веселья Роман вышел на сцену:

— А сейчас наша дорогая невеста будет поздравлять жениха.

Следом за ним вышли остальные музыканты и заиграла тихая, нежная музыка. Слава тоже было собрался пойти за ними, но его усадили напротив сцены в кресло. Лиля, не спеша, прижав руки к груди, подошла к микрофону:

Из черемухи белой и нитей тумана.

Платье мне соткала весна.

Но цветы облетели. Утопая в дурмане

Ручейками весна утекла.

А ты мне шепчешь — Не грусти,

У нас с тобой все впереди.

Лето пело рассветом, соловьями звенело,

Лепестки с цветов собрала,

Но умылась дождями и улетела,

Платье белое сшить не смогла.

Ты тихо шепчешь — Не грусти,

У нас с тобой все впереди.

Ты повел меня дальше, по осенним тропинкам.

Осень белого не нашла,

А на спицах дождя из паутинок,

Платье мне связать не дала.

Ты улыбнулся- Не грусти,

У нас с тобой все впереди.

У зимы попрошу себе платье на вечер,

Белым снегом осыплет, смеясь,

Закружит, заметет и накинет на плечи,

В Новый год повенчает нас.

Ты говорил мне — Не грусти.

У нас с тобой все впереди.

Голос был звонкий, он заполнил всё помещение, проникая каждым словом в души и сердца. Слава растерянно и удивленно смотрел на Лилю. Он не знал, что она может так проникновенно читать, впервые услышал её голос таким сильным. Опять поймал себя на мысли, что она всегда будет загадкой, и он будет разгадывать эту загадку всю свою жизнь. Мысленно поблагодарил судьбу за встречу. Лиля осталась растерянно стоять на сцене, Слава поднялся к ней, взял гитару и встал рядом.

— Спасибо, милая, это очень красиво, ты у меня богиня. А сейчас, — Он обратился к зрителям, — Мы это повторим, а слова — «Не грусти, у нас с тобой все впереди,» я буду петь.

Они смотрели в глаза друг другу, и даже гости видели, как между ними пробегала искра. Вечер закончился концертом, гости и случайные посетители подпевали, танцевали и все разошлись по номерам, когда уже наступало утро.

— Лиля, ты почему свет не включила? Ты не замерзнешь там у окна? — Слава вошел в номер и увидел Лилю, стоявшую в темноте, — Иди ко мне сюда, — Он протянул руку, от неожиданности широко открыл глаза, сел на кровать и прижал руки к сердцу.

Фигура невеста, стоявшей в темноте у окна стала прозрачной и выплыла туманом в открытое окно. Вздрогнув он оглянулся, в номер зашла Лиля.

— Тут сейчас такое было, или мне спьяну померещилось, — Он растерянно показал рукой на окно, из которого на пол ползла морозная дымка, — Я такое, милая испытал, — Он встал, закрыл окно и подошел к Лиле, заглянув в глаза, продолжил, — Мне на секунду показалось, что тебя нет в этом мире, вообще нет и никогда не было и такая страшная черная тоска на меня навалилась. Это было очень страшно. С такой болью на сердце бы я не смог прожить даже несколько минут. Да и никто бы не смог.

Лиля обняла его, и убирая боль прижала свою ладонь к его груди, тихо прошептала, — «Прости,» целуя увлекла его за собой на кровать. Осознание того, что она его жена, навечно, навсегда принадлежит только ему, придали Славе какое-то чувство власти над ней. Он остановил поток её поцелуев, прижал руку к её губам, заглянул в её непонимающие глаза и сам стал целовать, легко касаясь губами по контуру её губ, они раскрылись, пытаясь прижаться к его губам, но он улыбнувшись прошел губами по шее и стал сантиметр за сантиметром снимать с Лили платье целуя каждый обнажившийся участок тела. Он как можно дольше хотел продлить это восхитительное томительное ожидание, разжигая в ней и в себе жгучее желание обладать друг другом. Сердца стучали в тишине комнаты, заглушая стук часов, висевших на стене. Сбивчивое со стонами дыхание заглушали свист ветра за окном, поток ласковых ощущений перерос в чувственную страсть. Поцелуи из легких, воздушных стали более настойчивыми, сильными и уводили в свой волшебный, принадлежащий только им и ими же созданный сумасшедший мир. Кровь стучала в висках в такт их телам. Между поцелуями Лиля опять что-то шептала на непонятном, каком-то нездешнем языке слова. Он не понимал их, но они действовали на него опьяняюще, заставляя погружаться в страсть, как и в её глаза, их омут затягивал, заставляя забыть обо всем, кроме счастья любви и обладания такой удивительной колдуньей, русалкой.

Ветер перестал завывать за окном и пошел тихий легкий снег. Его воздушное падение было видно в свете фонаря, светившего за окном. Дыхание постепенно восстанавливалась, сердца вошли в свой ритм подстраиваясь под тихую мелодию падающего снега.

Новогодние праздники прошли весело, с катаниями на лыжах, с выступлениями по вечерам и