Ловец Видений (СИ) - Лукьяненко Сергей Васильевич

– Может быть то, что его считают правдой Снотворцы? – ответила Мария вопросом.

Григ неохотно кивнул. Спросил:

– А вы сами не слышали что-то про эту… Спираль Снов? Хотя бы – что она делает?

– Если верить автору, – охотно ответила Мария, – то Артефакт позволяет простецу проснуться и стать Сноходцем, потом – подняться до Снотворца. И, видимо, обрести такую мощь, что Снотворец способен управлять любой точкой Снов.

– Стать Богом, – сказал Григ.

Мария поморщилась, что наводило на мысль, что она относится к слову «Бог» серьезнее большинства Сноходцев.

– Локальным божком, – дипломатично сказала она. – Страны Сновидений.

– Меня бы устроило, – кивнул Григ. – Понятно, с чего вдруг такой интерес к Артефакту. Наши Снотворцы даже если и довольны жизнью, то друг другу доверять не склонны. То есть Артефакт дает настоящее всемогущество. Здорово. А хоть что-то в подтверждение слов автора имеется?

– Сходите на границу Войны, Траха и Моря, – ответила Мария.

– А! Тот самый мрачный замок! – воскликнул Григ. – Который был построен владельцем Спирали Снов, и так его устрашил, что он таинственным способом от Артефакта избавился! Как же я его не заметил-то, из своего Летнего Моря!

Мария улыбнулась и развела руками.

– Самого главного глазами не увидишь, как говорится.

– Да-да, чудовищный по размерам Черный Замок – это не самая заметная штука… – скептически сказал Григ. – Спасибо за помощь, Мария.

– Заходите еще, – дружелюбно ответила библиотекарь. – Вы занятный человек, с вами приятно поболтать.

Как и предполагал Григ, покидая такси, водитель его не дождался. Обижаться смысла не было. Сноходец заплатил ненастоящие деньги и получил ненастоящее ожидание. Все честно. Тем более, водитель наверняка не собирался его обманывать. Память рельефа коротка – он мог увидеть другого клиента и предложить свои услуги, а мог решить, что вышли все сроки ожидания, мыслимые и немыслимые.

Для самого Грига, впрочем, прошло всего полчаса времени – он понял это, поглядев на часы. Можно было возвращаться в уютное жилище Ли и Лины, где дожидался его Снотворец. Но прочитанная книжка разожгла любопытство. Ну что же это, право, такое? Из-за невнятной истории, полной заглавных букв (что для Грига служило верным признаком фэнтези), Снотворцы дерутся друг с другом, интригуют, собирают какие-то фракции и команды?

И Григ принял решение. Одно из тех, которые меняют жизнь, хотя сами по себе являются чепухой, пустяковиной.

Он сориентировался. Бесконечная Библиотека стояла в маленьком квартале Чистого Знания, который редко посещали даже простецы, что уж говорить о Сноходцах и Снотворцах. Квартал граничил со Старой Школой – одним из самых странных районов Города, а уж Старая Школа примыкала к Детской Площадке и Летнему Морю, причем как раз к тому углу, где Летнее Море граничило с Телесной Радостью. Так что, если сны будут к нему благосклонны, Григ мог за какой-то час выйти на границу Моря и Траха. Там же где-то будет и Война. Когда он обнаружит точку схождения трех кварталов, то попробует выяснить, есть ли там (ну или – был ли там) мрачный Черный Замок.

Приняв решение, Григ медлить не стал. Выбрал примерное направление и зашагал по улице. В принципе можно было и не выбирать, сны знали, куда он идет и рано или поздно вывели бы его в искомую точку.

Но Григ предпочитал «рано».

Быстрым уверенным шагом он двигался по улице, вдаль от Бесконечной Библиотеки. Было раннее утро – тут часто бывало раннее утро, гораздо чаще чем поздний вечер или ночь (а дня, как ни странно, не случалось почти никогда). С обеих сторон улицы (впрочем, уже через несколько шагов она как-то нечувствительно превратилась в широченный проспект) высились учебные заведения.

Тут были, наверное, все учебные заведения мира – только в искаженном, трансформированном снами виде. Григ заметил и Московский Университет, слегка искаженный, будто приплюснутый, но узнаваемый. Белые, с налетом готики, корпуса Оксфорда и Йеля; разбросанные по зеленым лужайкам небольшие здания – то ли канадский, то ли австралийский колледж; сверкающие башни новых азиатских университетов; сероватые, угрюмые здания заштатных провинциальных научных центров и институтов (быть может они и не могут похвастаться великими открытиями, но в них работают и видят сны миллионы людей, мечтающих стать великими).

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Да, квартал Чистого Знания невелик. Но все-таки есть люди, которые продолжают работать даже во сне. Заглядывая в окна, Григ видел людей, стоящих у досок, исписанных формулами, сидящих за компьютерами, проводящими вычисления, склонившихся над колбами и ретортами. В одном месте прямо из стены на улицу выходила исполинская труба коллайдера, наподобие тех труб-атракционов, что порой высовываются из стен северных аквапарков. Труба была прозрачной, в ней мерцала искристая тьма и временами проносился крошечный огненный шарик. Кто-то во сне ловил бозон Хиггса, не иначе…

Говорили, что если долго бродить по Чистому Знанию, то можно подсмотреть действительно интересные сцены, а то и стать свидетелем настоящего научного открытия, сделанного во сне (а потом, быть может, навсегда забытого – не всем везет проснуться вовремя, как Менделееву, чтобы записать Периодическую таблицу элементов).

Но Григ знал, что большинство открытий, сделанных во сне – полнейшая ерунда, которую и сами сновидцы-то вспоминают со стыдом или усмешкой. Поэтому он спокойно миновал маленького узкоглазого человечка, который кричал, стоя в дверях низкого белого здания: «Я нашел! Я нашел универсальное лекарство от рака, вы только посмотрите!» и пытался затащить прохожих в свою лабораторию. Пришлось даже ускорить шаг, ускользая от призывно протянутой руки.

Разумеется, средство, формулу которого Григ мог подсмотреть в сне японского фармаколога, не было универсальным лекарством от рака. Оно работало только против тридцати-сорока процентов форм, имело массу побочных эффектов и требовало нескольких лет доработки. Однако это было прорывное, потрясающее открытие, которое могло изменить человеческую жизнь, принести фармакологу Нобелевскую премию и даже изменить мировой финансовый расклад.

К сожалению, как это чаще всего и бывает, проснувшись японец не смог вспомнить деталей своего чудесного, ободряющего сна. Лишь через восемь лет он снова приблизится к своему гениальному открытию.

Но это, к счастью для Грига, осталось для него неведомым.

Григ прошел еще пол-квартала, а потом резко свернул, решив срезать дорогу через двор старого институтского здания – уж больно досаждали крики ученого за спиной, возникало глупое ощущение, что он что-то упустил или в чем-то ошибся. Григ быстро прошел через двор, миновав гуляющих студентов в мантиях (рельеф), открыл тяжелую дверь и вошел в незнакомый институт.

И остановился.

Вокруг было полутемно. Сыро. Повсюду на полу стояли лужицы воды. Остро пахло аммиаком. Низкий потолок, ряды кабинок вдоль одной стены, писсуары у другой.

– Только не это! – воскликнул Григ, хотя уже понял, что вляпался. Торопливо повернулся и распахнул дверь – но там, откуда он пришел, был уже не институтский двор, а маленькая грязная туалетная кабинка. По рыжему от отложений солей и ржавчины унитазу стекала тонкая струйка воды, на стенах незамысловатые граффити повествовали о разных людях и их разнообразных вкусах.

Григ попал в Сонный Туалет – место не опасное, но, во-первых, противное, а во-вторых – сложное для выхода. Несколько раз в жизни ему даже приходилось просыпаться, чтобы покинуть царство сломанных унитазов, текущей воды и мучительной неспособности пописать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Вот же угораздило, – тоскливо сказал Григ, возвращаясь в коридор.

Под потолком тускло светили редкие лампочки. Капала где-то вода. Кто-то тихо ругался вдалеке.

Надо было искать выход.

Глава 9. Детская площадка

Как правило сны похожи на слоеный торт, салат или сложный коктейль: они лежат рядом друг с другом, проникают друг в друга, пропитывают соседей, но не смешиваются. Квартал Летнего Моря неизбежно будет пересекаться с Телесной Радостью, иначе просто не может быть, если соединить вместе лето, море и обнаженные тела. Старая Школа, полная воспоминаний о взрослении и первой любви тоже неизбежно соприкоснется с кварталом Телесной Радости, а вот Чистое Знание – никогда. Детская Площадка (не путайте со Старой Школой!) при всей своей волшебности и лучезарности имеет протяженную границу с Вечной Войной. Некоторые дети мечтают о войне и подвигах. Другие дети, увы, просто встречались с ней не в снах – и Война мучает их, не отпускает, преследует, похуже чем ветеранов мировых и колониальных войн.