Леонардо да Винчи. О науке и искусстве - Габриэль Сеайль

IV. Портрет Джиневры Бенчи. – Портрет Моны Лизы, жены его друга Джокондо. – Винчи и Джоконда. – Франческо Рустичи. – Канализация реки Арно.

V. Леонардо на службе у Людовика XII. – Спор с флорентийскими властями. – Смерть его отца, Пиеро да Винчи. – Процесс Леонардо со своими братьями. – Возвращение Леонардо в Милан с двумя мадоннами, предназначенными для французского короля. – Французы изгоняются из Италии.

VI. Вступление на престол папы Льва X. – Леонардо отправляется в Рим с братом папы, Джулиано Медичи. – Испытания и заботы. – Две картины («Мадонна с младенцем» и «Младенец») для папской датарии. – Фреска в монастыре Сан-Онофрио.

VII. Франциск I в Италии. – Леонардо присоединяется к нему в Павии. – Его пребывание в замок Клу (Cloux), близ Амбуаза. – Последние празднества. – Канализационные работы. – Картины: «Леда», «Помона». – Посещение кардинала Арагонского. – Паралич правой руки. – Завещание и смерть Леонардо.

Быть гениальным человеком – суровая доля. Лучшие годы Леонардо уже протекли. Ему было около пятидесяти лет. Его радость заключалась бы в окончании начатых произведений: конной статуи, миланских каналов и обширной энциклопедии, для которой он до последних дней своих собирал материалы. С этих пор его участь – не быть в состоянии устроиться надолго где бы то ни было. Он не был маляром, готовым на всякую работу. Он нуждался в могущественном покровителе, который, уважая его независимость, принял бы участие в его высоких замыслах. Изменчивость итальянской политики сделала его жизнь безалаберной. Когда он примыкал к какому-нибудь государю, счастье изменяло тому. Победа при Мариньяно доставляет ему, наконец, покровительство Франциска I и – Францию, чтобы там умереть в печали и мире.

I

Для Винчи стала невозможной дальнейшая жизнь в Милане, который был отдан во власть военных под управлением Тривульцио. В марте 1500 г., во время краткого междуцарствия Людовика Мора, мы находим его в Венеции. Проезжая через Мантую, он нарисовал углем портрет герцогини Изабеллы д’Эсте, сестры Беатрисы. Лоренцо да Винчи писал герцогине 30 марта 1500 г.: «Леонардо да Винчи, находящийся теперь в Венеции, показал мне портрет вашей светлости, который отличается поразительным сходством. Право, он сделал так хорошо, что лучше невозможно»[21]. В этом путешествии Салаино сопутствовал своему учителю: «На память: сегодня (8 апреля 1503 г.) я дал три дуката золотом Салаино, заявившему мне, что нуждается в них, чтобы заказать розового цвета штаны, и на их отделку; ему еще остается доплатить 9 дукатов, но он сам мне должен 20; из них семнадцать я ему одолжил в Милане и три – в Венеции». В рукописях, находящихся в Виндзоре, два эскиза воспроизводят статую Коллеоне, нарисованную на память.

В Венеции он пробыл недолго. В 1501 г. Леонардо находится во Флоренции. Это его родина, он там не чужой. В течение 16 лет, проведенных им в Милане, он несколько раз возвращался туда. Однако ему никогда не нравилось жить в этом демократическом городе, беспокойном, разделенном на враждующие партии, к мелким распрям которых он относился индифферентно. Ко времени его возвращения Флоренция едва оправилась от потрясений, приведших ее в крайнее расстройство. Савонарола искупил на костре свои мечты о политической и религиозной реформе (1498 г.). Его смерть опечалила немало сердец: Фра Бартоломео поступил в монахи, в монастырь Сан-Марко; Лоренцо ди Креди, сильно расстроенный смертью пророка, отказался от занятий живописью; прелестный, меланхолический художник, Сандро Боттичелли – единственный, о ком Леонардо упоминает в своем «Трактате о живописи», называя его «нашим другом», – не мог очнуться от пламенных грез, возбужденных в нем огненным красноречием мученика, и весь погрузился в сочинения Данте, делая к ним комментарии и рисунки. Микеланджело, во время долгих часов уединенной работы под сводами Сикстинской капеллы, вновь перечитывал проповеди Савонаролы. В голове Леонардо было нечто иное, чем монашеские поучения. Его светлый ум питал отвращение к этим несбыточным мечтам: он знал, что идеал не берется приступом, путем отречения от всего земного, но что он завоевывается день за днем, что до него доходят продолжительными усилиями, опираясь всеми силами ума на земную действительность.

В это именно время Изабелла Гонзаго старалась привлечь его к себе на службу. То была одна из замечательнейших женщин эпохи Возрождения; ее имя связано с историей всех знаменитых людей того времени. Она чувствует признательность к художникам за доставляемое ими наслаждение. Ее нежная ласковость проявляется в тоне, которым она говорит с ними. Ей придает прелестную скромность само сознание, что она имеет право на место в обществе, которое составляют, не сговариваясь, благородные умы всех времен. Она мечтает воздвигнуть в Мантуе статую Виргилия и просит у Мантенье проект. Корреджио и Тициан работали для нее. Бембо, Банделло, Ариосто, Тассо посылают ей свои произведения. От Леонардо она получила, по крайней мере, всевозможного рода обещания.

26 апреля 1498 г. она пишет Цецилии Галлерани: «Имев возможность видеть несколько прекрасных портретов, сделанных Джованни Беллини, я стала думать о произведениях Леонардо, желая их сравнить между собою; зная, что он изобразил вас в натуральном виде, я прошу вас прислать мне ваш портрет через подателя сего письма». В марте 1501 г. она пишет Петру да Нуволариа, вице-генералу кармелитского ордена: «Если флорентийский живописец Леонардо снова находится во Флоренции, то мы просим вас собрать справки: какова его жизнь, начал ли он какое-нибудь новое произведение и что говорят о нем, если оно закончено; каков сюжет этого произведения; сообщите также, сколько времени он там еще пробудет. Пусть ваше преподобие узнает, как он принял бы предложение нарисовать для нас картину; если бы он согласился, то выбор сюжета и времени вполне предоставляем на его усмотрение. Если вы найдете, что он не расположен к этому, то уговорите его, по крайней мере, сделать небольшую картину с изображеньем Мадонны (devoto е dolce) со свойственными только ему одному прелестью и нежностью». Петр да Нуволариа отвечает герцогине 3 апреля 1501 г.: «Я сделаю то, о чем ваша светлость меня просите. Что же касается жизни Леонардо, то она разнообразна и изменчива (й varia е indeterminata forte), так что кажется, что он живет со дня на день (а giornata). С того времени, как он живет во Флоренции, он сделал только эскиз одного картона (uno schizo in uno cartone). На этом картоне изображен Младенец Иисус (около одного года), который, порываясь из материнских объятий, наклоняется к ягненку и как бы обнимает его. Мать, поднимаясь с колен св. Анны, удерживает ребенка, чтобы отвлечь его от ягненка, который означает собою страсти Христовы. Св. Анна немного приподнимается и словно хочет удержать дочь: это, может быть, изображает церковь, которая не хочет, чтобы помешали страданиям Христа. Эскиз этот еще не окончен. Другого он ничего не делает, разве только то, что двое его учеников пишут портреты, а он время от времени поправляет их работу: da opra forte а 1а geometria, impacientissimo al penello; он сильно пристрастился к геометрии и не хочет прикасаться к кисти».

Только вера спасает. В этом творении, исполненном прелестной и смелой задушевности, добродушный монах нашел какой-то теологический ребус. Для нас оно имеет более человеческую прелесть. Среди чудного пейзажа, где виднеются синева небес, текущая вода и отдаленные вершины, сидит св. Анна на холмике, у источника. Мария, с привычкою доверчивого ребенка, заняла свое старое место на коленях у матери; с тревогою и улыбкою она склоняется к играющему ребенку: а он, схватив ягненка за уши, делает движение, чтобы вскарабкаться на животное, которое не поддается. Двойное материнство, ток любви, передающейся и распространяющейся, как сама жизнь, от св. Анны к Богородице, а от нее к Иисусу, соединение в Марии детски-доверчивой позы и материнского движения – все это, вместе взятое, возвышает семейную сцену до предания, придает ей что-то святое, придает какой-то религиозный характер глубоким инстинктам, соединяющим радость с жертвой. Тем не менее письмо доброго монаха для нас ценно: из него мы узнаем, что Луврская «св. Анна» не была сделана, как некоторые думают, во Франции[22]. Копии с нее были сделаны в Италии учениками художника. Джироламо Медичи сочинил сонет с таким эпиграфом: «О св. Анне, нарисованной Леонардо да Винчи; она удерживает Марию, которая не дозволяет сыну садиться верхом на ягненка». Это, наконец, единственная картина, на которую, совместно с «Тайной вечерей» и «Битвой при Ангиари», указывает Паоло Джовио в своей краткой биографии: «Существует также картина (in talubâ), на которой изображен Младенец Христос, играющий со своей матерью, Богородицей, и своей бабушкой, св. Анной. Французский король Франциск I купил ее и поместил в какой-то церкви (in sacrario)». Мы не знаем, каким образом эта картина была увезена из Франции; достоверно только то, что ее купил Ришелье, когда он в ноябре 1629 г. лично руководил осадой Казаля на границе Миланской области.