Пагубная любовь - Камило Кастело Бранко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Двое разошлись, а Балтазар постоял немного, прислонясь к ограде. Пробило три четверти одиннадцатого. Сеньор Кастро-Дайре приложил ухо к калитке и, заслышав шорох сухих листьев под башмачками Терезы, поспешно удалился.
Едва Балтазар скрылся, с другой стороны показался человек, закутанный в плащ. Не останавливаясь, он быстрым шагом обошел все места, где очертания теней позволяли заподозрить присутствие человека. Затем обогнул церковь, отстоявшую от сада Албукерке шагов на двести. За выступом в укромном простенке, погруженном в тень от колокольни, он увидел две фигуры. Пригляделся к ним и заподозрил неладное; он не узнал стоявших, но, когда скрылся, один из двоих сказал:
— Если это не Жоан да Круз, кузнец, стало быть, это сам дьявол...
— Что ему здесь делать в такое время?
— Откуда мне знать!
— Может, тоже замешан в дельце, как по-твоему?
— Да что, коли замешан, так на нашей стороне. Он же лакеем был у нашего хозяина.
— И денежки на кузню сеньор Балтазар ему дал, тоже известно.
— Так чего ты боишься?
— Бояться не боюсь, а только знаю еще, что от виселицы-то его спас коррежидор...
— Ну и что! Коррежидора эти дела не заботят, он и не знает, что сынок тут.
— Может, оно и так; да все же мне тревожно... Кузнец — головорез из головорезов...
— Эка важность... пуля-то и его прострелит, как любого другого...
Они потолковали еще некоторое время. Из всего, что было сказано, истине несомненно соответствовало одно: человек в плаще был Жоан да Круз, кузнец.
Кузнец отшагал уже с три сотни шагов, когда люди Балтазара заслышали доносившийся издали топот копыт. В тот миг, когда они вышли из прикрытия, Жоан да Круз поспешил навстречу всаднику. Симан взвел курки пистолетов, а стремянный — мушкета.
— Новостей нет‚— сказал кузнец, — но знайте, ваша милость, что вы уже могли бы лежать под копытами коня со свинцовой начинкой в груди.
Стремянный узнал родича и спросил:
— Ты, Жоан?
— Я. Пораньше сюда пришел.
Симан протянул кузнецу руку и проговорил растроганно:
— Вашу руку — хочу пожать руку честного человека.
— Люди в деле узнаются, — отвечал кузнец, — но не будем тратить время на разговоры. Вас тут поджидают, сеньор доктор.
— Поджидают? — переспросил Симан.
— За церковью притаились двое, я их не опознал; но могу поклясться, это слуги сеньора Балтазара. Спешьтесь, пахнет порохом. Говорил я вам, останьтесь; но вы, ваша милость, прискакали, и теперь надо не спасовать.
— Поглядите на меня, я не дрожу, местре Жоан, — сказал коррежидоров сын.
— Знаю, что не дрожите; но враг тут, так что поглядим.
Симан спешился. Кузнец взял коня под уздцы, отвел на несколько шагов подальше и привязал к кольцу, вделанному в стену какого-то постоялого двора.
Возвратясь, он сказал Симану, чтобы тот следовал за ним и за стремянным на расстоянии двадцати шагов; а коли увидит, что они остановились возле сада Албукерке, пускай тоже остановится.
Студент хотел было поспорить, ибо план казался ему унизительным, ведь он оказывался под защитой двоих; но кузнец не дал ему говорить:
— Делайте, как я сказал, сеньор фидалго, — проговорил он властно.
Обшаривая взглядом каждый закоулок, Жоан да Круз и его родич подошли к саду Терезы и увидели, что из-за угла высунулся человек в плаще.
— Пойдем-ка навстречу, — сказал кузнец, — они подались на церковный двор; доктор тем временем успеет войти в сад, а потом воротимся, будем охранять выход.
Оба ускорили шаг, а Симан Ботельо пошел к калитке с пистолетами наготове.
Напротив сада Терезы улица отвесно поднималась вверх, а затем переходила в тенистую аллею.
Когда стук копыт стих, слуги Балтазара вспомнили, как велел им действовать хозяин в том случае, если Симан придет пешком. Они отыскали удобное место, чтобы подстеречь его при выходе, а затем, когда студент подошел к калитке, скрылись в аллее.
— Теперь он у нас в руках, — сказал один.
— Коли не останется там... — отвечал другой, ибо Симан в этот миг вошел в сад и калитка затворилась.
— Но вон идут двое... — сказал тот, что был трусливее, глядя в другой конец аллеи.
— Прямо на нас идут... Изготовь мушкет...
— Лучше убраться подобру-поздорову. Мы ведь не их поджидаем. Пошли-ка отсюда...
Второго не пришлось уговаривать: он скатился с откоса. Его приятель, что был похрабрее, тоже выказал благоразумие, свойственное всем наемным убийцам: последовал за пугливым и подумал, что тот прав, ибо услышал за спиной торопливые шаги преследователей. Когда они завернули за угол сада, им навстречу вышел хозяин и проговорил:
— Бежать вздумали, трусы?
Слуги пристыженно остановились, сжимая мушкеты.
Тут показались Жоан да Круз и стремянный, и Балтазар двинулся на них, заорав:
— Стой!
Кузнец шепнул родичу:
— Говори ты, не хочу, чтобы он меня узнал.
— Кто приказывает? — сказал стремянный.
— Три мушкета, — ответил Балтазар.
— Поморочь-ка их разговором, чтобы доктор успел выйти, — шепнул Жоан да Круз на ухо стремянному.
— Ну что ж, вот мы стали и стоим, — подал голос слуга Симана, — чего вы от нас хотите?
— Я хочу знать, что вы здесь делаете.
— А вы что?
— Без вопросов, — сказал сеньор Кастро-Дайре, не очень решительно шагнув вперед. — Я хочу знать, кто вы.
Местре Жоан шепнул на ухо родичу:
— Скажи ему, что всадишь в него пулю, коли сделает еще шаг.
Стремянный повторил фразу, и Балтазар остановился.
Один из его приспешников отозвал сеньора в сторону и шепнул, что тот из двоих, кто молчит, вроде бы Жоан да Круз. Помещик усомнился и хотел проверить; но кузнец расслышал, что говорит слуга, и сказал родичу:
— Пошли отсюда, они меня узнали.
С этими словами он повернулся и пошел вдоль сада Тадеу де Албукерке. Слуги Балтазара, возликовав при отступлении противника, словно оно сулило им верную победу, поспешили вслед уходящим в убеждении, что те спасаются бегством. Владелец майората хотел было остановить своих молодцов, но
