Первый поцелуй - Кейт Хьюит

– В вашем случае обстоятельства иные.

– Обстоятельства? Это какие? – ядовито поинтересовалась Калила. – Когда мой отец и ваш выбрали мне мужа? Я хочу сама определять, как мне жить.

– Иногда мы лишены подобного выбора, Калила, – неожиданно мягко произнес Аариф.

– А вы сами? Разве вы не хотите жениться по любви? Любить и быть любимым?

– То, что я хочу, – не важно, – сухо сказал Аариф, ясно давая понять, что на этом ей лучше остановиться. – И никогда не было важно. Имеет значение только то, как хорошо я исполню свой долг перед семьей и страной.

– Вам плевать на собственные желания? – не поверила Калила.

Аариф прямо встретил ее взгляд:

– Совершенно верно.

У Калилы вдруг возникло ощущение, что она затронула что-то глубоко личное, чего Аариф избегал касаться сам.

– Давайте укладываться спать, – сказал он и стал расстилать одеяло. – Силы нам еще понадобятся.

Калила кивнула. Аариф лег на бок, спиной к ней, подальше от нее, насколько это было возможно, и все равно был слишком близко…

Больше никто из них не произнес ни слова. Ветер без конца ударял в палатку, и она дрожала от его порывов.

Калила закрыла глаза. Так она и лежала, слушая завывания ветра, а когда он стихал, – ровное дыхание Аарифа. Постепенно ею овладевала дремота. Наконец Калила незаметно для себя провалилась в сон. Она не знала, сколько проспала, но внезапно ее что-то разбудило.

Стояла полная тишина, не слышалось никаких звуков, – похоже, буря стихла так же внезапно, как налетела. И однако же, что-то было не так. Стоило ей об этом подумать, как Калила услышала слабый стон. Она не сразу сообразила, откуда он мог раздаться. Может быть, это лошади чего-то испугались?

Стон повторился, и все ее сомнения мигом рассеялись. Этот сдавленный звук был не громче прерывистого дыхания, не громче произнесенной шепотом мольбы.

Калила поняла, что это стонал Аариф.

Глава 5

Сегодняшний сон ничем не отличался от тех, что ему всегда снились. И как всегда, Аариф мог только беспомощно наблюдать за тем, что происходило и чему уже нельзя было помочь. Он также знал, что ему это только снится, но не мог стряхнуть с себя сон, не мог не слышать отчаянный плач своего младшего брата…

– Аариф!

Мужчина заметался и снова застонал.

– Аариф…

В этот раз голос звучал мягче, нежнее, но это только усилило его страдание. Он заметался, не зная, что его лицо исказилось от боли.

Калила нерешительно дотронулась до его плеча, надеясь, что это поможет Аарифу проснуться, но он резко им дернул, сбрасывая ее руку.

– Нет… Нет!

Этот крик заставил Калилу похолодеть – она еще никогда не слышала такой смертельной боли в таком коротком слове.

Аариф дышал тяжело и прерывисто, голова его беспокойно металась. Калила не выдержала.

– Аариф! – уже громче, тверже сказала она. – Это всего лишь сон.

Про себя же она подумала: «Что же это за сон, который держит в столь цепких объятиях такого сильного мужчину? Или, может, это даже не сон, а что-то страшное, что ему когда-то пришлось пережить, и он так до конца не смог избавиться от пережитого страха?»

Положив руку на его мокрый и холодный лоб, Калила снова произнесла его имя.

Аариф вдруг открыл глаза. Их лица были так близко, что Калиле показалось, будто он коснулся ее своими губами. В ту же минуту она осознала, что по-прежнему гладит его по волосам – как мать успокаивает испуганного ребенка.

Его лицо все еще хранило следы переживаний, но это длилось всего несколько секунд. Затем, словно полностью очнувшись, Аариф издал какой-то нечленораздельный звук и хотел было отодвинуться, но Калила не позволила. Она сама не понимала, что ею движет, но подчинилась инстинкту. Что бы это ни было, Калила твердо была убеждена, что никого нельзя оставлять наедине со своей болью.

– Не вырывайтесь, – прошептала она. – Лучше скажите, что вас мучит?

Аариф сглотнул, но ничего не сказал. Снова повинуясь инстинкту, Калила, едва касаясь кожи, провела пальцем по его шраму. «Может, этот кошмар связан с ним?» – мелькнула у нее догадка.

Он резко перехватил ее руку и замер. Аариф словно хотел что-то сказать, но не мог…

Калила молча ждала. Аариф закрыл глаза, тело его содрогнулось. И Калила – это было так естественно! – обняла его и прижала к себе.

Теперь голова Аарифа лежала на ее плече. Калила продолжала гладить его по слегка влажным волосам, и он даже не пытался от нее отстраниться. Наоборот, он обнял ее, прижал к себе.

Никогда еще Калилу не обнимал ни один мужчина, но ощущения, что она поступает безнравственно, у нее не было. Наоборот, словно все было так, как и должно быть. Калила была только немного ошеломлена тем, что даже такие сильные и гордые мужчины, как Аариф, могут нуждаться в утешении. Эта мысль привела ее в смущение и трепет.

Они оба молчали.

Сердце Аарифа продолжало все так же учащенно колотиться у ее груди. Прошло не меньше минуты, прежде чем оно забилось ровнее, его дыхание стало более спокойным и глубоким. Калила знала, что если она сейчас заговорит, то этот драгоценный миг близости и понимания будет нарушен, а ощущение необычности, почти сказочности происходящего исчезнет.

Вдруг тело Аарифа слегка напряглось. Калила поняла – настал момент возвращения в реальность, когда они оба будут делать вид, что ничего не произошло.

Но сможет ли она забыть этот волшебный миг? Сможет ли Аариф его забыть?

Словно следя за ее мыслями, Аариф поднял голову. Почувствовав на себе его ищущий, пристальный взгляд, Калила поняла, что сейчас произойдет.

В его поцелуе не было настойчивой жадности, которую она подсознательно ждала, безрассудной страсти, порожденной пониманием, что ничего подобного больше не повторится. Нет, его губы касались ее губ нежно, мягко, словно он старался запомнить ее вкус. Взяв ее лицо в свои ладони, он притянул Калилу к себе, как будто ему жизненно важно было от нее что-то получить.

Калила не только позволяла себя целовать, но и отвечала на поцелуи. От нахлынувших на нее чувств голова у нее приятно закружилась. Так вот он какой – первый поцелуй! Такой сладкий, волнующий, невыразимо чудесный… Разве можно его забыть? Она будет помнить его всю жизнь.

Она забыла, что целоваться с мужчиной, будучи обрученной с другим, – неправильно, грешно. Она ни о чем не могла думать. Только чувствовать и наслаждаться ощущениями, которые ей дарили губы Аарифа.

Где-то на краю сознания возникла мысль, что это предательство по отношению к Закари. Но ее сердце возразило: «Как может быть то прекрасное, что сейчас происходит между мной и Аарифом, быть неправильным? Наоборот, это единственный миг, ради которого и стоило жить!»