Звездный меч (сборник) - Генри Пайпер

Третий город находился на разветвлении реки, как танитский Трейдтаун, но, в отличие от него, он был настоящей столицей. Им вообще следовало бы прийти сначала сюда. На продуманное мародерство потребовалось два дня. У хепирцев был хорошо развит речной транспорт, имелись пароходы с рулевым механизмом в кормовой части, вдоль берегов тянулись склады, набитые любым товаром. Но самое важное — хепирцы пользовались деньгами, и большей частью то были золотые монеты, а подвалы банков ломились от них.

К сожалению, город строился после падения Федерации, в период восхождения от варварства, и многие здания были деревянными. Почти сразу начались пожары, и к концу второго дня почти весь город пылал. Это было видно на телескопическом экране даже после их выхода за пределы атмосферы: черное пятно исчезло, когда планета совершила оборот и унесла его во тьму, и тогда экран осветился мертвенно-бледным светом.

— Грязное дело!

Харкеман согласно кивнул:

— Грабеж и убийство — всегда грязное дело. Не спрашивайте у меня, кто сказал, что космические викинги — профессиональные грабители и убийцы. Но кто сказал, что им все равно, сколько планет подверглись нападению и сколько невинных было перебито в Старой Федерации?..

— Покойный Лукас Траск Трасконский. Он не знал, о чем говорил.

— Теперь вам хочется вернуть Траскон и остаться на Грэме?

— Нет. Если бы хотелось, я бы все время думал о деле, которым занят. Похоже, я могу к нему привыкнуть.

— Думаю, привыкнете. По крайней мере вы едите, как прежде. После первого рейда меня стошнило, он мне снился около года. — Отдав кофейную чашку роботу, Харкеман встал. — Отдохните пару часов. Возьмите у медика таблетки от алкоголя. Когда все успокоится, на корабле пойдут вечеринки, и на каждой будут ждать, что мы появимся, выпьем и скажем: “Здорово сработано, ребята!”

Отдыхавшего Траска посетила Элейн. Она с ужасом на него взглянула, он попытался спрятать от нее лицо, а потом понял, что прячется от самого себя.

V

Идя рядом, они стали снижаться прямо на Эглонсби, что на Аматерасу, — “Немезида” и “Бич космоса”. Радиолокатор засек их, когда они находились в световой полусекунде полета, к тому моменту вся планета знала об их возвращении, но причина возвращения никого не интересовала. Пол Корефф прослушивал по крайней мере двадцать радиостанций и, как только удавалось радиостанцию опознать, следил за ней. Передачи велись постоянно возбужденным тоном, даже с паническими нотками, причем все — на неплохом языке Терры.

Гарвен Спассо был взволнован. На экране связи появился Боук Валкенхейн с “Бича космоса”.

— Они получили радиограмму и засечку на радиолокаторе! — прокричал он.

— Ну и что? — удивился Харкеман. — Они получили радиограмму и засечку на радиолокаторе двадцать лет назад, когда Рок Морган был здесь на “Угольном мешке”. Но у них нет ядерной энергии, верно?

— Действительно, нет. Я принимаю много электрических разрядов промышленного происхождения, но не ядерного.

— Хорошо. Человек с дубинкой побьет человека, полагающегося только на свои кулаки. Вооруженный винтовкой перебьет полдюжины людей с дубинками. А два корабля с ядерным оружием повергнут планету, не имеющую такого оружия.

Кивком головы Траск согласился.

— Пол, можете ли еще связаться с одной из этих эглонсбийских станций?

— Что вы собираетесь делать? — Валкенхейн хотел знать все наперед.

— Потребуйте сдачи. Если не сдадутся, сбросим водородную, выберем другой город и предложим его сдать. Не думаю, что второй откажется. Если уж быть убийцами, станем ими сейчас же.

Валкенхейн был ошеломлен — вероятно, от намерения сжечь неразграбленный город. Спассо лопотал что-то вроде “дать урок этим грязным неоварварам”…

Корефф сказал Траску, что входит в связь, Траск взял трубку.

— Космические викинги, корабли “Немезида” и “Бич космоса”, вызывают город Эглонсби, космические викинги…

Более минуты он повторял вызов — ответа не последовало.

— Вэнн. — Траск вызвал начальника артиллерийских и ракетных установок. — Применить изделие; срабатывание — мили четыре над городом.

Он положил трубку телефона и посмотрел вниз сквозь южную полусферу корабля. Вышел телескопический экран, а закрытый фильтрами обзорный потемнел. На другом корабле Валкенхейн кричал, требуя закрыть светофильтрами экраны.

На “Немезиде” открытым остался лишь экран, с помощью которого наводили падающую ракету. Город Эглонсби на экране подпрыгнул, и экран вдруг погас. Другие экраны светились оранжево-желтым ярким светом. Вскоре фильтры были подняты, и телескопический экран ожил. Траск поднял трубку.

— Космические викинги. Вызываем Эглонсби. Это последнее предупреждение. Свяжитесь немедленно.

Менее чем через минуту в одном из громкоговорителей зазвучал голос:

— Эглонсби вызывает космических викингов. Ваша бомба нанесла большой ущерб. Просьба прекратить огонь до связи с представителем власти. Говорит главный оператор центрального государственного телевидения. Не уполномочен говорить с вами или что-либо обсуждать.

— О боже, это напоминает диктатуру, — сказал Харкеман. — Схватите диктатора, ткните в лицо пистолет — и получите что угодно.

— Обсуждать нечего. Разыщите того, кто мог бы сдать нам город. Если через час это не будет сделано, и город, и все население окажутся сметенными с лица земли.

Через считанные минуты зазвучал другой голос.

— Я — Гансалис Джэн, секретарь Педросана Педро, президента Совета синдиков. Мы дадим связь с президентом Педросаном, как только ему будет предоставлена возможность говорить непосредственно с командующим кораблями.

— Это — я, немедленно переключайте его на меня.

Не прошло и пятнадцати секунд, как заговорил президент Педросан Педро.

— Мы подготовились к сопротивлению, но понимаем, что оно обойдется нам потерей людских жизней и уничтожением хозяйства, — начал он.

— Не тяните. Знаете ли вы, что такое ядерное оружие?

— Из истории, у нас нет никакой ядерной энергии. Не можем найти расщепляющихся материалов на планете.

— Сопротивление, говоря вашими словами, обойдется вам потерей всего и всех как в Эглонсби, так и в радиусе почти ста миль. Вы все еще готовы к сопротивлению?

Президент Совета синдиков не был готов, о чем и сообщил. Траск спросил, какой властью тот располагает.

— В критических ситуациях обладаю всей полнотой власти. Думаю, — равнодушно произнес голос, — это — критическая ситуация. Совет автоматически утвердит любое мое решение.

Харкеман отпустил находившуюся перед ним кнопку.

— Что я и говорил: диктатура с псевдосплоченным парламентом.

— Если сам он — не диктатор псевдосплоченного парламента и не ставленник какой-то олигархии. — Траск сделал знак Харкеману убрать руку от кнопки. — Сколько человек в Совете?

— Шестнадцать, избранных синдикатами, представителями которых они являются. Есть синдикат труда, синдикат промышленников, синдикат мелких предпринимателей, синдикат…

— Корпоративное государство Первого века Доатомной эры на Терре, — сделал вывод Харкеман. — Давайте-ка все спустимся и поговорим с ними.

Когда убедились, что народ получил указание не сопротивляться, “Немезида” снизилась до высоты двух миль и всей своей громадой повисла над центром города. По стандартам людей, применяющих антигравитацию, здания были низкими, а самое большое едва достигало трехсот метров. Лишь немногие были под сто метров, и располагались здания более скученно, чем принято было в Мирах Меча, причем между зданиями простирались широкие шоссе. В некоторых местах имелись странно распланированные скрещения шоссе, которые явно никуда не вели. Харкеман при виде их рассмеялся:

— Взлетно-посадочные полосы. Я видел их на других планетах, где забыли об антигравитации. Для крылатых самолетов, работающих на химическом топливе. Думаю, найду время осмотреться. Иду на спор, у них даже есть железные дороги.

“Большой ущерб”, нанесенный бомбой, по своим масштабам был соизмерим с разрушениями вследствие урагана средней силы. Траску доводилось видеть в Трасконе и большие разрушения от мощного ветра. Но, что и требовалось главным образом, был нанесен моральный ущерб.

Они встретились с президентом Педросаном и Советом синдиков в просторной, хорошо обставленной палате почти под самым шпилем здания средней высоты. Валкенхейн был удивлен и громким голосом сообщал, ни к кому не обращаясь, что эти люди должны быть почти цивилизованными. Их представили. На Аматерасу фамилии стояли перед именами, что намекало на культурно-политическую организацию, с большой пользой занимавшуюся регистрацией по спискам, составленным в алфавитном порядке. Одежда хозяев неопределенно и в то же время безошибочно напоминала военную форму. Когда все уселись за большим овальным столом, Харкеман вынул пистолет и превратил его рукоятку в председательский молоток.