Незабываемость - Алеата Ромиг

уверен, что все оставшиеся у меня тенденции к доминированию исчезли. Я думал, что смогу войти в бурбон-бар и поднять бокал за утраченную сторону своей жизни, которой больше не существовало.

Чего я чертовски не ожидал, так это встретить новенькую, которая приведёт меня в восторг.

Когда я сказал Мойре, что отправлю на неё запрос, я был искренен. Это единственное, что пришло мне в голову, пока она смотрела на меня своими широко распахнутыми и гипнотизирующими из-под белой маски, завораживающими голубыми глазами, с дерзкими красными губами и теплым обнаженным телом, прижатым к моему. Это был ее гребаный первый раз, и она не могла быть более совершенной, более искренней или доверчивой. Она нажимала на каждую чертову кнопку и ставила галочки в каждом пункте моего списка желаний, даже в тех, которые, как мне казалось, больше не существуют.

Я провел воскресенье с Кэлли, прилагая все усилия, чтобы выкинуть Мойру из головы. Мы вышли за панкейками. Затем отправились зоопарк, а следом заглянули в аквариум. В тот момент, когда я предложил пойти в кино, мой четырехлетний ребенок призвал меня к порядку.

- Папа, я хочу домой. У бабушки и дедушки было весело, и мне понравились блины с клубникой, и животные, и рыбки. Но я устала. Не могли бы мы пойти домой?

Она была права.

Еще не осознавая своей четырехлетней головкой, она подтолкнула меня встретиться лицом к лицу с тем, что я не хотел видеть. Одно дело быть отцом-одиночкой. И совсем другое - вести себя подобным образом в собственном доме, быть человеком, который вдруг стал ощущать себя пустым.

В течение дня я пытался спрятаться от правды, которая притаилась в нашем доме, правды, которая становится реальностью, когда Келли спит. Я скучаю по общению со взрослыми людьми. Одно дело - чувствовать эту потребность абстрактно, и совсем другое, когда эта эмоция сопровождается дразнящим лицом под маской и чертовски сексуальным телом с готовностью испытать неизведанное.

Вернувшись домой, я осознал, что пытался занять свою голову и не думать о великолепном сабмиссиве, которая скрасила мое существование, а также мои сны в ночь после нашей встречи.

Отказ воспринимать реальность утомляет, и Келли была права.

Это не означило, что я хотел снова встретиться с Мойрой.

В понедельник, во вторник и даже в среду я твердил себе, что стремление увидеть ее ненастоящее. И все же каждый раз, когда я смыкал веки, я видел, как на меня смотрят ее большие голубые выразительные глаза. Я вспоминал, как она, взяв меня за руку, сказала мне - человеку, которого она не знала, - что доверяет мне. Я вспомнил её вкус с кончиков её пальцев.

Наконец, вчера поздним вечером, убедившись, что мои родители не возражают против ещё одной ночёвки в гостях, я позвонил Дороти в «Кружево и кожу». Если я собираюсь быть тем, кто приведёт Мойру к этому образу жизни, я хочу сделать это правильно. Я также не думаю, что мне потребуется много времени на возвращение к себе прежнему, или что я не готов морально и эмоционально. Мне нужно знать, что Мойра способна на такое доверие, как мне показалось при первой встрече, и мне нужно убедиться в этом, прежде чем я еще сильнее влюблюсь в покорную красавицу.

Мы с Дороти обсудили план.

Сейчас он в процессе реализации, и я окончательно разнервничался.

И это объясняет то, почему я пришел на эту встречу.

- Люк, скажи мне, почему ты хотел меня видеть сегодня, - начинает доктор Кайзер, когда мы оба садимся и ставим чашки с кофе на кофейный столик, я на софе, а она в кресле со своим блокнотом.

Я размышляю о том, не взять ли в руки кружку с кофе, чтобы чем-то занять себя, но вместо этого поворачиваюсь к доктору Кайзер.

- Я сделал это.

- Ты сделал это?

На моем лице появляется улыбка, с которой я боролся с субботнего вечера.

С моей точки зрения, как доминанта, я считаю, что один из величайших даров доктора Кайзер - это ее способность побуждать людей говорить и делиться друг с другом без какого-либо сложного манипулирования с её стороны. Со мной это не сработало бы, но, несмотря на то что я вижу насквозь ее манипуляции, я также знаю, насколько она помогла в моём браке с Бет.

- Я пошел в «Кружево и кожу».

- О, ты сделал это, - она была искренне довольна моим поступком. - Было ли всё так, как ты помнил?

- Ничего особо не изменилось, если вы спрашиваете об этом.

- Но все же ощущается по-другому?

Я вздыхаю.

- Там нет Бет.

Доктор Кайзер кивает.

Присутствие Бет нет уже во многих привычных местах.

Я встаю и пересекаю кабинет доктора, подойдя к окнам, выходящим на парковку. Глядя в окно, я произношу:

- Я не знал, смогу ли я войти внутрь. Всю дорогу я раздумывал над тем, чтобы развернуться и поехать домой, - я поворачиваюсь к ней. - Отличный Дом, не правда ли?

- Ты считаешь, то, что тебе не хватает твоей жены, делает тебя менее доминантным?

- Я не знаю, чёрт возьми. Я думал, так оно и есть. Я верил, что способности и желания исчезли из моей жизни. Пока не увидел... - я качаю головой. Была ли встреча с Марджи в супермаркете тем триггером, который заставил проявиться мои потребности, или все дело в том, что она упомянула доктора Кайзер?

- В любом случае так было до тех пор, пока я не позвонил вам. До этого я отталкивал ту часть себя.

Она кивает.

- Но ты позвонил мне, и мы поговорили о... - ее слова смолкают, позволяя мне заполнить пробелы в нашем последнем разговоре.

- Я это сделал, и я пошел в «Кружево и кожу». Персонал в основном остался тем же. Меня встретили так, как будто не было этих лет отсутствия.

- И что ты почувствовал?

- Это как кататься на велосипеде или как в любом другом банальном высказывании. Здание, богатый декор из дерева, архитектура, ароматы... все было таким, как я помнил.

- Это отличное начало, Люк, - она наклоняет голову. - Ты хотел, чтобы это стало началом, или, возможно, ты искал свою лебединую песню?

Глубоко вздохнув, я снова поворачиваюсь к окну:

- Вы знаете, когда я ехал туда, я думал об этом. Я думал, что войду в клуб и пойму, что это больше не для меня,