Лучший друг девушек – Мендельсон - Алина Кускова

– Хорошо, я спрошу, – кивнула Маринка и принялась наблюдать за тем, как подруга заваривает чай. – А почему тебе самой это кажется странным? Нормальный парень, начитался классиков вместо того, чтобы целыми днями порнушку разглядывать в Интернете. Пушкина знает, обалдеть. Женька, кроме своей модели, ничего знать не хочет. Весь вечер твердил, какая она у него эгоистка, сволочь и растеряха, а потом все равно отправился к ней. Настена, в любви я ему так и не призналась. Не успела, и красотища моя нечеловеческая не помогла. Женька с меня глаз не сводил, но соображал быстро. В чем-то я сделала ошибку, ведь не профессор же Селезнев ошибся. Нужно будет повторить эксперимент, добавить к нему пылкий поцелуй…

– Лучше не надо, – тоскливо сказала Настя.

– Как это не надо? Давай договаривай до логического завершения своей мысли. Значит, вы с Владиком целовались?! И это видела Вишневская?! – Марина сунула вафлю в рот и захлопала в ладоши.

– Это видели Вера Павловна и Олимпиада Григорьевна, – вздохнула Настя. – И теперь они сживут меня со свету потому, что Владик им не понравился. Вернее, им Пушкин не пришелся по душе. Они его напрочь забыли. А еще говорят про наше нечитающее поколение! Толку-то с того, что они когда-то читали классиков. Марина, ты думаешь, это нормально, когда вместо разговоров о футболе и рыбалке парень цитирует Пушкина? Меня гложет сомнение. Мне до этого никто «Медного всадника» наизусть не читал.

– Мне тоже, – махнула рукой Маринка, – странный вкус у твоей вафли. Подумаешь, никто ей «Медного всадника» не читал. Радуйся и наслаждайся искусством. Закажи ему в следующий раз что-нибудь полиричнее. «Я помню чудное мгновенье…»

– И это он мне уже читал.

– Нет, Перепелкина, так нельзя! – всплеснула руками Марина. О чем вы с ним станете разговаривать-то теперь? Футболом, как я поняла, он не интересуется. Я бы на твоем, Настена, месте позвонила бы Вишневской и осторожно так поинтересовалась, а нет ли у ее бойфренда еще каких-нибудь закидонов. Для того чтобы подготовиться к ним заранее. На ночь, думаю, ты «Руслана и Людмилу» начнешь учить? Это мое любимое произведение. «У Лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том…» Или что-то в этом роде. Вот я нашла бы, о чем с твоим Владиком поговорить.

– Маринка, – взмолилась Настя, – что ты заладила, «твой», «твой», никакой он не мой, а Вишневской. Тоже, небось, к ней вечером намылился. Сидим мы тут как две дуры.

– Почему это как? – рассмеялась Маринка и подтянула к себе кружку с чаем. – Дуры-то мы дуры, только умные. Обе прекрасно понимаем, что мужика с наскока брать нельзя. Подкрадываться к нему нужно осторожно, как к необъезженному жеребцу, чтобы раньше времени не испугать своим натиском. Вот жирафа Копейкина испугала, он мечется в поисках успокоительного. И в этот момент я осторожно, заметь, Настена, очень осторожно подставляю ему под понурую голову свое мягкое, нежное плечо. И что он делает? Плачет? Ничего подобного!

– Смеется, что ли? – удивилась Настя.

– Понимает, что нашел родственную душу!

– Маринка, да зачем нам такие родственники! Любви ведь хочется. И замуж за любимого человека.

– А если ты ее никогда не встретишь?! Селезнев говорит, что на самом деле любовь – очень редкое чувство, чаще за него мы принимаем увлечение, страсть, похоть, да что угодно, только не любовь. Ладно, про профессора больше не вспомню! – увидев мольбу на лице подруги, смилостивилась Маринка. – Но здесь я с ним снова согласна. Сидишь год, сидишь другой, а мы, заметь, уже десять лет сидим, а она все не приходит, любовь эта. Что делать дальше? Отсиживать еще срок? За что? Разве мы не симпатичные, очаровательные обаяшки, которые смогут соблазнить любого? Или почти любого, это уж как себя настроишь. Лично я настроена соблазнять Женьку Копейкина. Кстати, информация не подтвердилась. Заявления в загс они еще не подавали, не сошлись в дате знаменательного события. Слушай, Настена, как только они сойдутся, давай все-таки устроим в твоем загсе потоп с катаклизмами.

– Там и так сплошные катаклизмы, – вздохнула Настя, – Вишневская увлеклась местным олигархом.

– Что ты говоришь?! – Маринка аж подпрыгнула. – А чего раньше молчала, когда я тут рассуждала про любовь? Теперь тебе все пути к отступлению отрезаны. Мальчика обидели, он приник к твоему плечу, что еще надо?

– Катаклизмы и странности, – повторила Настя. – У меня складывается впечатление, что этим всем руководит некто свыше.

– А ты выверни наизнанку свое впечатление, – посоветовала Марина, – возьми дело в свои руки. Судьба судьбой, а если мы не двинемся с места, никто нам жениха в подарочной упаковке на дом не доставит. Слушай, было бы здорово позвонить и сделать заказ.

И Марину Соловьеву понесло, хотя фантазийным буйством всегда отличалась Настя.

– «Доставка на дом»? – она изобразила звонок по телефону. – Очень хорошо, говорят, доставляете. Из рук в руки, как товар первой необходимости. Кто нужен? – Маринка закатила глаза к потолку, вспоминая приметы мужчины ее мечты. – Высокий, стройный, но не худой, если будет жилистый, то так уж и быть, не жевать же мне его. Нет, со вставными челюстями не надо, и без них тоже! Как это нет? Как это нет суперменов?! Уже заказали всех? А нам-то что осталось? Копейкин и Моржов. Настена, ну, что ты сидишь такая угрюмая?! Как у Владика фамилия, не Моржов случайно? Нет? Жаль. Не переживай, бывает и хуже. Возьмет в загсе твою фамилию, станете оба Перепелкиными.

– Ты его видела? – отстраненно прошептала Настя.

– Владика? Видела, конечно, когда он с распростертыми конечностями возле стеклянных дверей валялся, а ты ему помогала. Оказывала первую медицинскую помощь, восстанавливала дыхание по принципу «рот в рот». Не дуйся, ну, не восстанавливала, какая разница. Еще успеешь.

– Ты наше платье видела? – более адресно поинтересовалась Настя.

– Платье? – растерялась Маринка. – А чего на него смотреть? Копить надо. Дожили! Ни одного нормального мужика себе не завели, чтобы он нам платье дорогущее купил. Висит оно, кто его еще за такие деньжищи-то купит. Вот, все возвращается на круги своя. За что ни зацепись, везде требуются надежные мужские руки, а ты сидишь и рассуждаешь, отчего тебе вдруг парень стал Пушкина декламировать! Учи на ночь «Руслана с Людмилой», завтра встретитесь, будет о чем поговорить.

– Мы с ним на завтра не договаривались, – ответила Настя. – Завтра он уйдет с Вишневской.

– Вот с кого нужно брать пример! – Маринка подняла палец вверх. – Один вечер с одной, другой вечер с другой. Сплошные запасные варианты. Правильно, человек готовит себе запасной аэродром в случае чего. Так давай ему этот случай и устроим!