Бернарда - Вероника Мелан

За этот вечер со мной несколько раз пытались познакомиться. Думаю, помимо выплывшей из-под слоя старой краски внешности их привлекало что-то еще: движения, выдававшие уверенность, взгляд, в котором читалось «Я – Женщина», а еще легкость и едва заметная философская грустинка в глазах. Мир – не то, что он есть. Но зачем об этом вслух, правда?

Сегодня Прага. И просто чарующий вечер. Сегодня еще один замечательный день моей жизни. Здесь и сейчас.

Впрочем, магазин богемского стекла не был обойден моим вниманием.

В качестве подарков домой были принесены два подсвечника, набор великолепных сияющих бокалов и высокая ваза.

Клэр с восторгом открывала перевязанные шелковыми лентами отделанные бархатом изнутри коробки, долго, трепетно и с благоговением крутила каждую вещь в руках, придумывала, как найти приобретенному богатству наилучшее применение. Я улыбалась.

Пока в гостиной умиротворяюще бубнил телевизор, я приняла пенную ароматную ванну, неторопливо, будто в первый раз лицезрея собственное тело. Почему я раньше не замечала, какие у меня тонкие лодыжки, аккуратные икры и красивые коленки? А этот шаловливый просвет между ног, как у моделей на подиуме…

М-м-м… Виват, Дрейк! Теперь ясно, к чему ты так упорно старался. Женщина должна быть не просто женщиной. Она должна быть ей с Большой буквы. Внутри, снаружи, в каждой клетке. И ты, старый пройдоха, точно знал, какое это великолепное чувство – любить себя.

Ласково намыливая кожу бархатистым гелем, я послала Начальнику мысленный поцелуй. Давай, улови его, почувствуй, увидь. И удивись…

Просыпаться было тепло.

Непривычно тепло.

Пошевелившись, я открыла глаза и спросонья встретилась глазами со Смешариками, сидевшими повсюду на одеяле, в том числе и у меня на груди.

– Это что еще?

Лежащий на соседней подушке Миша приветственно муркнул и тут же вернулся к предыдущему занятию – вылизыванию растопыренной розовой пятки. Соседство с кучей меховиков его, по-видимому, совершенно не волновало.

– Эй! – возмутилась я, стягивая с себя одеяло (Смешарики предусмотрительно откатились в сторону). – Вы теперь на мне спите? У вас корзина есть. И подушка!

Те, слыша в голосе ворчание, робко сбились в кучу, переглянулись и старательно выговорили:

– Есь! Нас! – потом подумали и снова повторили: – Нас! Нас!

Я спустила на пол пятки и сонно потерла лицо.

– Что значит «Есть вас?»

– Не! – хором ответили пушистики. – Нас! Нас! Есь…

– Ничего не пойму… Зачем кому-то есть вас?

– Не! – снова раздалось в ответ. – Дём!

Окончательно продрав глаза, я завернулась в лежащий на стуле белый халат, в который куталась после вчерашней ванны, и с удивлением уставилась на питомцев.

– Что значит «Дём»? Идем? Куда?

На полу возле входа тут же выстроилась стрелка из Смешариков, указывающая на дверь.

Я многозначительно хмыкнула. Умно.

– Ну, ладно. Идем.

Как оказалось, ушедшая за продуктами на рынок Клэр забыла выключить телевизор в гостиной, и сейчас по нему транслировался кулинарный канал. Бойкая рыжеволосая женщина на экране возилась на чистенькой кухне в окружении горы посуды, рассказывая, как запекать в духовке курицу.

Смешарики столпились перед экраном на ковре и снова заголосили:

– Есь! Нас!

Я перевела взгляд с них на экран, не в силах сообразить, что же все-таки имеется в виду. Ну, женщина, ну, курица… при чем тут «нас»?

– Да что есть-то? Не пойму…

Смешарики напыжились, потом старательно выговорили новое слово:

– Нанас!

– На вас? Ну что за головоломки с утра! А вам не проще мне показать то, что требуется?

Перед глазами тут же возникла яркая картинка спелого ананаса с зеленым хвостиком наверху.

– Ну, так бы сразу и сказали, что вам нужен ананас!

– Нанас! – радостно подтвердили глазастики и облизнулись. – Есь!

– Тьфу…

Некстати вспомнился анекдот про мужика, которого жена отправила в магазин, а тот никак не мог вспомнить, что именно нужно купить и поэтому бубнил: «Он ее… Она его… Она их… Она нас… А-а-а! Девушка, дайте мне, пожалуйста, ананас!»

Добравшись до телефона, я набрала номер:

– Клэр? Привет! Ты еще на рынке?.. Да, ты тут забыла телевизор выключить, и наши пушистые друзья увидели на экране ананас, а теперь очень хотят попробовать. Купи им, ладно?

Услышав выдавленное сквозь смех согласие, я отключила звонок и посмотрела на Смешариков:

– Будет вам «есь нанас»…

Качая головой на радостный гвалт за спиной, я прошла в ванную. Пора умываться – и в Реактор. Начинается рабочий день.

– Твоя задача – представить, что на этой стене есть либо впадины, либо выступы, за которые смогут уцепиться руки и ноги. Тогда ты выберешься.

Я оцепенело смотрела на ровную стену перед собой.

Белая, гладкая, без единой трещины.

Если вытянуть руки вверх и попробовать подпрыгнуть, то пальцам не хватало сантиметров тридцати, чтобы уцепиться. И это только, если подпрыгнуть максимально высоко. То есть обычным способом не вылезти.

Дрейк стоял наверху, на краю той ямы, в которой я теперь сидела. Ну, ямой-то ее нельзя было назвать – скорее, утопленным вниз на три метра полом. Казалось бы, обычная комната, только часть пола уходила на три метра вниз. На дно я по приказу Начальника спустилась по лестнице, чтобы через секунду обернувшись, увидеть, что лестницы больше нет. Просто нет. Хотя только что была. Это вгоняло сознание в транс.

Дрейк не уходил, стоял на краю, наблюдая за моими попытками ощупать гладкую стену.

– Твои глаза передают мозгу информацию о том, что стена ровная, – назидательно звучал его голос. – Но если ты закроешь глаза и перестанешь ее трогать, то есть передавать мозгу информацию о гладкости через тактильные ощущения, ты сможешь представить, что в стене есть углубления.

Сердце гулко колотилось от страха. В этом новом незнакомом спортзале было тепло, но я почувствовала, что начинаю потеть. Как выбраться? Он и правда думает, что я смогу представить эти углубления настолько реально, что они появятся? А если нет?

– Мне не выбраться…

Он укоризненно качнул головой.

– Обычному человеку не выбраться. А ты сможешь.

Было утро. Через окна, находящиеся под потолком, в комнату лился белый свет. Дрейк, одетый в привычную серебристую форму, сложил руки на груди, наблюдая.

– Перестань мыслить логически. Я учу тебя принципам преобразования материи, трансформирования ее. Здесь логика обычного человека только мешает. Если ты будешь уверена, что правда есть только то, что видишь глазами, то застрянешь в этой яме надолго.

– Я перемещусь из нее.

– Нет. Если ты выберешься наверх с помощью телепортации, урок не будет засчитан, и мы начнем сначала.