Режим бога - 2 (СИ) - Неизв.

   На весь здоровый холл, кроме меня, тут было только два чувака в хороших костюмах и при галстуках. Явные иностранцы. Они сидели на небольшом диванчике, курили каждый по вонючей сигаре и вели неспешную беседу, о чем-то о своем...

   Когда я вошел, они замолчали и проводили меня взглядами, видимо, не сумев идентифицировать. Зато, когда я вернулся в мраморную курилку, из непосредственно туалета, то один из них, в очках с тонкой золотой оправой, поприветствовал меня на английском:

   - Привет!

   - Salute, - вернул ему в ответ, с улыбкой.

   "Пиндос! С первого слова понятно..."

   А вот они так и остались в "непонятках", поэтому второй, с усиками "под Батлера", с любопытством начинает играть в "угадайку":

   - Германия?

   - Oh, nein! - отвечаю по-немецки и смеюсь. Изнутри поднимается непреодолимое желание "отмочить что-нибудь этакое"...

   - Британия? - включается в игру "очкастый".

   - Нет, - я сама доброжелательность.

   - Канада?! - азартная попытка "Батлера "

   Мое лицо каменеет и на нем появляется волчий оскал. От столь резкой перемены, улыбки на лицах "пиндосов" тускнеют.

   - Я из КГБ! Но те, кто это узнает, как правило, живут не дольше полета пули, - мой "американский" рык приводит их в состояние ступора.

   Я медленно засовываю правую руку за полу куртки. Оба америкоса сопровождают ее завороженными взглядами, их лица начинают бледнеть.

   Я выхватываю... пустую ладонь и громко щелкаю пальцами. Сухой щелчок громко звучит в мраморном пространстве, отдаваясь в углах затихающим эхом:

   - Я пошутил, джентельмены. Спасибо вам за столь увлекательную беседу.

   Иду к выходу, а сам себя негромко и с удовлетворением информирую:

   - Сделал гадость - день в радость. Мдя... а ведь верно!

   ...Уже подходя к нашим столикам, вижу, что народу прибавилось. Ко мне спиной сидят две женщины и мужчина.

   Клаймич, заметив меня, начинает улыбаться и, дождавшись, когда я подойду, встает и провозглашает:

   - А вот, позвольте представить... Прошу любить и жаловать... Виктор! Очень одаренный и талантливый молодой человек!

   "Нет!!! Ну, что же это за "еb твою мать"?! Так уже даже не смешно..."

   Два незнакомых лица мне улыбаются, третье аж посерело от... эмоций.

   - Добрый вечер! - я само воспитание и дружелюбие, - очень приятно познакомиться, Виктор!

   Приятный мужик, лет пятидесяти, даже вежливо встал, здороваясь со мной за руку:

   - Александр Павлович! Здравствуй...

   - Очень приятно!

   Я вежливо наклоняю голову и перехожу к его жене, она, улыбаясь, тоже протягивает руку:

   - Татьяна Геннадьевна!

   - Очень приятно! - я галантно целую ее руку, вызывая одобрительный смех мужчин.

   И... перехожу к следующему персонажу нашего... трагифарса!

   "Персонаж" справляется с собой, как может...

   Мне протягивают руку:

   - Вера.

   Я держу ее абсолютно ледяную ладонь в своей руке, и пристально смотрю ей прямо в глаза. Когда в них начинает плескаться откровенная паника, радостно восклицаю:

   - О! Вера, здравствуйте! А мы с вами знакомы...

   Я крепко держу ее ладонь, не давая вырваться.

   - Вы меня не помните?! Вы брали у меня интервью в Ленинграде! Мама, Вера это та корреспондент "Комсомольской правды", статья которой тебе так понравилась!

   Ладонь выпустил.

   За столом завязывается оживленное обсуждение тем: "о, как бывает!" и "какой же ты герой!".

   В этот момент подходят, теперь уже ленинградские, знакомые Клаймича. Начинается новая церемония взаимных представлений.

   Естественно, когда собирается компания незнакомых людей, первым делом ищутся общие темы для общения. Тут такой темой, без всяких усилий, стал я. И наше "интервью" с Верой!

   Кстати, Клаймич опять не обманул. Дочка у его ленинградских знакомых - Ольга и, правда, оказалась юной весьма миленькой блондиночкой. "Няша", как будут называть таких, лет через тридцать...

   Раз я стал центральной фигурой разговора, то стоило себя преподнести в самом выгодном свете. О своем "подвиге" я скромничал. Зачем эта самореклама, если все, что нужно за меня рассказывает мама?! Мне стоит лишь бубнить фразы, типа: "ну, мам...чего ты" и "это никому не интересно".

   Интересно! Еще как... Даже Клаймич, зная историю в общих чертах, слушал внимательно, и стал смотреть на меня с неподдельным уважением.

   Когда за мое здоровье выпили уже второй раз, я посчитал, что дело сделано и градус пафоса можно понизить.

   Всем взрослым я уже, однозначно, нравился! Оля, та вообще пожирала меня восторженными глазами. Только Вера сидела, как будто "кол проглотила", бледная и неразговорчивая, но она отговаривалась тем, что устала с дороги.

   Поэтому, на слова Вериной мамы, что девять из десяти на моем месте просто убежали бы, я ответил:

   - Я бы убежал, но, ведь, бессмысленно, Татьяна Геннадьевна. Если не убегать от маньяка, он будет колоть тебя ножом в бок. Если убегать, в боку будет колоть само по себе...

   После этой фразы я, с совершенно невозмутимым лицом, принялся накладывать себе салат.

   До первого "дошло" до Клаймича, он задергался и придушенно захрюкал, а вслед за ним "волной хи-хи" накрыло и всех остальных. Ну, кроме Веры... Она вымученно улыбнулась и опять уставилась на сцену, где шли последние приготовления к выступлению варьете.

   Наконец, зазвучали трубы и ритмично забили барабаны. В зале медленно стал гаснуть свет и, одновременно с этим, увеличивалась яркость прожекторов направленных на сцену. Неожиданно весь свет погас полностью. В ресторане повисла тишина, смолкли голоса, стих даже стук вилок и ножей.

   Очень тихо, словно издалека, свое одинокое соло завел саксофон и, в медленно наливающимся круге света, на сцене появился конферансье в смокинге. Негромко, словно делясь чем-то доверительным, он начал:

   - Дорогие зрители, в этот прекрасный летний вечер, мы Вам расскажем совершенно удивительную историю, которая произошла в одном маленьком городе, где жили три лучшие подруги.

   Саксофон продолжал свою грустную песню и конферансье, не меня тона, повторил эту же фразу на хорошем английском.

   Появился второй круг света и осветил небольшую лавочку на которой сидели три девицы в платочках.

   Конферансье начал задушевно рассказывать, что эти три девушки никогда из своего городка не выезжали, но однажды они нашли на старом чердаке волшебный ковер самолет и полетели на нем посмотреть мир.

   Дальше, этот "острореалистичный" сюжет был построен вокруг экскурсионного полета "Кover Airlines" по странам и континентам.

   Девицы прилетали на очередной континент и местные аборигены танцевали им свои "песни и пляски народов мира". Ну, а три подруги, на алаверды, исполняли что-то русское с элементами спортивной акробатики!

   Музыка наяривала, костюмы менялись, барабаны барабанили, огоньки мигали, трубы дудели, девки прыгали и дрыгали ровными и прокачанными ножками - публика радостно хлопала и балдела...

   Я сначала смотрел с интересом, но довольно быстро заскучал. Когда же наши русские девчонки в коротких юбчонках стали отплясывать канкан с пингвинами в Антарктиде, я решил, что пора "проветриться"...

   Поскольку за столом все были поглощены происходящим на сцене, моему "дезертирству" никто не помешал.

   Сначала я отправился к стойке бара и на чистом "американском", с акцентом Восточного побережья, заказал растерявшемуся бармену коктейль "Bloody Mary". При этом чуть не спалился, поскольку только в последний момент сообразил, что названия тех коктейлей, которые знаю я, могут ничего не сказать даже самому "продвинутому" бармену этого времени. Но спасительная красотка "Кровавая Мэри", вероятно существовала вечно!

   Глядя на меня, бармен колебался. Чтобы направить ход его мыслей в правильное русло, я небрежно положил на стойку "четвертной" и отвернулся.

   В момент представления, у бара клиентов не было и царил полумрак, с виду "Мэри" от томатного сока не отличишь... ну, и 25 рублей... Короче, спустя минуту, я получил свою "Bloody Mary", в которой оказалось много сока и почти не было водки!

   "Не-еее! Так не пойдет... Стакан сока за 25 рублей, это жирно даже для "Жемчужины"!" Я обернулся к, деловито протиравшему стаканы, бармену и, показывая на свой коктейль медленно сказал по-английски:

   - Мистер, "Кровавая Мэри" хороша русской водкой, а не русским соком. Водка! Тут нет водки!

   Бармен бросил опасливый взгляд мне за спину и, схватив стакан, начал совершать с ним какие-то манипуляции под стойкой. Когда мой напиток вернулся ко мне, водки в нем, вероятно, было больше, чем сока! Дрогнула рука бармена в ответственный момент! Ха-ха...