Считайте это капризом - Елена Яковлева

Тем временем дамочке из ресторана надоели ванильные Маринины комплименты, и она, покачиваясь, подошла к мутному зеркалу, достала из сумочки блестящий тюбик губной помады, мазнула им по губам. Вышло неровно, но она, похоже, не собиралась придавать особое внимание подобным мелочам и, мурлыкая неверным голоском какой-то мотивчик, выкатилась из туалета.

Глава 11

УНИВЕРСАЛЬНАЯ ОТМЫЧКА

Герман стоял у входа в ресторан и курил. Прежде чем подойти к нему, Марина ненадолго задержалась на ступеньках ресторана и полюбовалась им, пользуясь тем, что он ее не видит. Рассеянно смотрит на ночное море, глубоко затягиваясь и как-то особенно, по-мужски держа сигарету. Чей-то совершенно чужой мужчина, уж точно не страдающий от недостатка женского внимания. Такому стоит только свистнуть - и выстроится целая очередь молодух, готовых биться до последнего вздоха за почетное право штопать ему носки и завязывать галстуки. Даже удивительно, что он холостой. Впрочем, это он сам так сказал, а там неизвестно. Она ведь в паспорт к нему не заглядывала. В отличие от него, между прочим! Горячая кровь бросилась Марине в голову: господи, да как же она сразу не сообразила, он же наверняка знает, что она в разводе! А впрочем, этого она, кажется, в милицейском заявлении не указывала... Хотя чего тут указывать, когда на ее физиономии и без того, поди, написано, что нормального мужика она уже лет десять не видела!

Каперанг выбросил окурок в урну и обернулся:

- А, милая женщина, вы уже здесь!

Марина робко улыбнулась, словно она уже стояла в символической очереди за его благосклонностью, причем в самом ее конце.

- Вижу - настроение бодрое, - отметил каперанг, - следов уныния не наблюдается, и все неприятности остались позади.

К сожалению, Марина его оптимизма не разделяла и пожаловалась со вздохом:

- Боюсь, до этого еще далеко. Прямо не знаю, что за напасть такая, честное слово, ну почему все на мою голову, спрашивается? Кому я на ногу наступила? Приехала отдыхать по горящей путевке, чтоб она и вправду сгорела! Чего тут со мной только не случилось! Сначала соседка утонула, потом сумку украли. И все за одну неделю! Меченая я, что ли?

- Ну меня-то вы хотя бы не заносите в список своих злоключений? лукаво усмехнулся Герман.

Марина покраснела: и правда, чего она его всю дорогу грузит своими проблемами. Обрадовалась, что человек проявил сочувствие!

- Да что вы... - горячо забормотала она. - Вы только не подумайте... Я вам очень, очень, очень благодарна! Вы просто не знаете как. Просто... Просто, знаете, немножко обидно, что так вышло. Сидела себе в Москве, никуда не высовывалась, и все было в порядке, а стоило высунуться - сразу столько приключилось... - Конец своей пространной тирады она скомкала, ибо поняла, что опять съехала на свое фирменное хныканье.

Каперанг приобнял ее за плечи (при этом у Марины появилось странное ощущение, похожее на то, что она испытывала только во время процедуры электрофореза, - такие легкие, приятные иголочки) и посоветовал:

- Отнеситесь к вашим приключениям философски, поймите, что это всего лишь стечение обстоятельств, и сразу посмотрите на жизнь другими глазами. Поверьте, на свете случаются истории и похуже. Скажите мне лучше, часто ли вы на моря выезжаете?

Он все еще не убирал руку с Марининого плеча, и от этой "физиотерапии" по ее телу разливалось сладкое тепло. Такое сладкое, что до нее не сразу дошло, о чем он ее спрашивает:

- Что-что?.. Ах, на моря! Совсем не часто. Кажется, в последний раз моря были в пионерском лагере.

- Так в чем же дело! - воскликнул каперанг. - Тогда вы просто обязаны наслаждаться жизнью! Посмотрите-ка лучше, какая ночь, какое небо! Таких ночей в Москве не бывает.

- Это уж точно, - согласилась Марина, глядя на полную луну, особенно яркую на черном бархатном небе, а про себя добавила: "И слава богу, иначе я бы просто взбесилась, как мартовская кошка!"

- Так-то лучше! - Рука каперанга по-прежнему лежала на Маринином плече, а Марина и не возражала, словно сама природа предусмотрительно изваяла ее плечо по спецзаказу - аккурат для каперанговой руки.

Набережная постепенно пустела, народ разбредался по домам, музыка и та оборвалась буквально на полутакте, а они все стояли у каменного парапета и смотрели на призрачную лунную дорожку, пролегающую по морю от берега российского до берега турецкого. И может, в противоположном ее конце кто-то тоже стоял у моря, обнявшись.

Марина не вдруг сообразила, что объятия несколько затянулись, и тихо напомнила:

- Уже поздно, мне пора возвращаться...

- Что, мама ругать будет? - сострил Герман.

Марина вспыхнула до корней волос, но каперанг этого, конечно, не заметил из-за темноты, и пробормотала:

- Вы же сами сказали, что завтра уезжаете... Вам еще собраться нужно...

- Ах да, чуть не забыл, я ведь и правда завтра уезжаю! Спасибо, что напомнили. - Герман коснулся ладонью своего выпуклого лба. - И в самом деле пора. Позвольте мне хотя бы проводить вас.

- Позволяю, - чуть слышно отозвалась Марина, с грустью осознавая, что каперангова рука с минуты на минуту покинет свое "законное" место на Маринином плече.

А потом каперанг медленно повел ее по набережной. Марина, уверенная, что они идут к пансионату, шла, не поднимая головы, однако спустя некоторое время с удивлением обнаружила отнюдь не трехэтажный корпус с неоновой вывеской "Лазурная даль", а небольшой деревянный коттедж, вход в который освещал одинокий фонарь.

Первым делом она, конечно, испугалась и стала озираться по сторонам:

- Ой, где это мы?

- Не бойтесь, - поспешил развеять ее опасения Герман, - ваш пансионат совсем рядом, вон там, видите?

Марина посмотрела туда, куда он показывал, и впрямь увидела пансионат "Лазурная даль". Он находился неподалеку, в каких-то трехстах метрах от коттеджа, только повыше. Отсюда же, судя по тихому шелесту волн, до моря было рукой подать.

Каперанг пояснил:

- А это моя скромная обитель. Может, зайдем?

Марина так растерялась, что не сразу сообразила, что и ответить, а он расценил ее молчание вполне традиционно, то бишь в качестве согласия. В результате она и сообразить ничего не успела, как оказалась в коттедже. Каперанг щелкнул выключателем, Марина зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела очень симпатичную комнату, чем-то напоминавшую мансарду, которую ей предлагала сдать наследница платья Кристины, уже успевшая его продать.

- Что, нравится? - поинтересовался Герман. - Я здесь уже в третий раз отдыхаю и всегда в этом самом коттедже. Заранее созваниваюсь с директором базы отдыха, он всегда идет мне навстречу. Лучшее местечко на всем побережье, тихое, до моря три шага, так же, впрочем, как и до благ цивилизации. Хочешь - уединяешься, хочешь - по набережной гуляешь.

- Действительно неплохо, - обронила Марина только для того, чтобы не показаться невежливой. А сама тем временем думала, как бы ей поскорее отсюда унести ноги. Не то чтобы она боялась этого каперанга или не доверяла ему, но ситуация получалась какая-то двусмысленная, а двусмысленных ситуаций она всегда старалась избегать.

До сих пор, по крайней мере.

- Ага, вы думаете, как бы вам улизнуть, - догадался Герман, - через десять минут я вас сам провожу. Сделайте мне приятное на прощание.

Марина покорно села в плетеное кресло и стала ждать, что же будет дальше. Не то чтобы с ужасом, но с сильным волнением.

- Вот и отлично, - обрадовался каперанг и заметил:

- Как вы напряжены, боитесь, что ли? Ничего я вам не сделаю. Все, чего я хочу, - это чтобы вы вспоминали свою поездку к морю не только благодаря утопленнице и грабителю, но также и мне. Такой уж я нахал. Ну что, будете вспоминать?

- Буду, - потерянно призналась Марина. - А вы разве не будете?

- И " буду, - согласился каперанг, доставая из холодильника бутылку коньяка. - За это и выпьем...

- Нет-нет! - Марина сделала большие глаза: несмотря на свой стабильный социальный статус разведенки, в душе (ох, эти женские души!) она оставалась примерной шестиклассницей, переживающей, как бы о ней не подумали чего плохого.

Каперанг совершенно обезоруживающе улыбнулся:

- Это исключительно в профилактических целях. Средство от бессонницы. И потом вы что же, не хотите выпить за приятные воспоминания?

Марине стало неловко. Отказать ему решительно и твердо она не могла, все-таки он сделал для нее много хорошего, опять же денег одолжил... Она взяла протянутую рюмку, пригубила и осторожно поставила на стол. Пожалуй, теперь уже можно было сослаться на позднее время и вежливо откланяться.

- Ну что, уже пора? - угадал ее намерения Герман и снова положил руку на Маринино плечо. Ох, лучше бы он этого не делал!

- Пора, - чуть слышно прошептала Марина.

- Не смею задерживать, - сказал он и погасил свет.

Марина шагнула к двери, а угодила в его объятия. И вместо того, чтобы вырваться или, на худой конец, возмутиться, безропотно положила голову ему на плечо. Как это было на нее не похоже! Вот так стоять и обниматься, можно сказать, с практически незнакомым ей мужчиной! Действительно, что она о нем знала? Лишь то, что он каперанг, а это вроде бы почти то же самое, что и полковник. А он легко толкнул ее на кровать, именно легко и совсем не обидно, словно всего лишь придал нужное ускорение ее невесомому телу. Тем не менее в решающий момент в ней, хотя и с запозданием, сработала знаменитая система сдержек и противовесов. Она вспомнила, что женщина она серьезная и порядочная и с кем попало не спит, а он может подумать про нее черт знает что... Встретивший сопротивление каперанг не стал упорствовать и с тихим смешком откинулся на спину: