Созвездие Стрельца, или Слишком много женщин - Диана Кирсанова

Да, это была Марина. И она, вне всякого сомнения, была мертва!

На этом месте принято описывать состояние ужаса, охватившее главного героя после того, как до его сознания дошло, что он обнаружил труп, но я этого делать не стану. Во-первых, не хочется повторяться (все это я уже пережил тогда, в гостинице), а во-вторых, не так уж это приятно – признаваться в собственных слабостях.

Чтобы проскочить этот неприятный момент, следующие события я обозначу лишь пунктирно: прибывшая милиция допрашивала меня и Аду до самого вечера. В пятый, десятый, сотый раз я повторял, что понятия не имею, откуда в моей комнате взялся труп повесившейся Марины Дорониной, сухо, без лишних подробностей рассказывал историю нашего знакомства, вынужденно признавался в имевшем место романе, отрицал наличие у меня врагов…

А сам вспоминал, все время вспоминал (зачем? почему?) историю нашего знакомства…

Я хорошо помнил тот день.

Был какой-то благотворительный бал с последующим банкетом, на котором произносилось много речей и тостов в пользу Красного Креста. Как все благотворительные балы, целью которых служит не столько истинная помощь бедным, сколько возможность сильных мира сего засветиться перед телекамерами на богоугодном мероприятии, этот тоже отличался особым размахом: он проходил в знаменитых «Трех Пескарях», со всеми возможными кулинарными изысками, с приглашением большой компании близких и дальних знакомых, умеющих повеселиться.

На это мероприятие меня затащила Катька.

– Пойдем обязательно! Ты журналист – тебе это будет полезно: там столько нужных и интересных людей! А кроме того, может получиться очень интересный материал, просто гвоздь номера, честное слово!

Мы пришли вместе, но время проводили уже порознь. Катька, одетая в форму патронажной сестры Красного Креста, была сразу же подхвачена и куда-то уведена организаторами, и я остался один.

Марину я заметил сразу. Элегантно и дорого одетая, чуть-чуть полноватая – ровно настолько, чтобы ее тело можно было назвать «женственным», а фигуру – «чувственной», она сидела недалеко от юбиляра и исполненным внутреннего достоинства жестом подносила к карминовым губам бокал с «Кровавой Мери». На ней было облегающее, сильно декольтированное платье глубокого бордового оттенка. На груди и руках поблескивали со вкусом подобранные украшения.

– Кто это? – спросил я у своего соседа, меланхоличного толстяка с нездоровым пристрастием к квашеной капусте. Пышнотелый человечек весь вечер хрустел этим незамысловатым маринадом у меня над ухом, не обращая внимания на другие расставленные по Y-образному столу яства.

– Это? Это знаменитая Рина-Пылесос, – усмехнулся толстяк, убирая с губ повисшую капусту.

– Пылесос? Это не ее фамилия, надеюсь?

– Это ее кредо, – ответил сосед. И вдруг, наклонившись к самому моему уху, зашептал, обдавая меня кислым запахом:

– Молодой человек, я вижу, вы пришли сюда безо всякого сопровождения… Я имею в виду бабу, то есть – простите – женщину, даму сердца… Хотите поволочиться за ней? За Мариной? Она хорошая, страстная и, в сущности, очень неплохая женщина, могу вас уверить! Сделайте одолжение, поухаживайте, могу устроить…

– Вы пьяны! – Я брезгливо отодвинулся от сводника.

– Ничего подобного! – с жаром откликнулся любитель капусты. – Ничего подобного! Я просто хочу, чтобы три симпатичных человека доставили себе приятные минуты. Поухаживайте за ней, за Мариной. Ну что вам стоит, приударьте! Всем троим будет хорошо: вам, ей и…

– И?..

– И мне, – признался толстяк. – И не смотрите на меня так. Я не развратник. Я в этом деле, можно сказать, самая заинтересованная сторона.

– Почему? – Дурацкий разговор стал вызывать мое любопытство.

Собеседник мрачнел на глазах. Хрустнул очередной порцией капустки.

– Так почему же?

– Потому, – огрызнулся он, вытирая руки салфеткой, – потому что я ее муж.

Опаньки! У женщины со столь презентабельной внешностью и столь непрезентабельным прозвищем такой нескладный муж! Нескладный, но, как потом выяснилось, очень богатый – ему принадлежали несколько огромных мебельных салонов в Москве, а кроме того, господин Доронин был известным депутатом и меценатом.

Ничего необычного в этом не виделось. Необычное виделось в том, что капустоед спал и видел, как бы сбыть с рук грациозную супругу, которая стала причинять ему слишком много хлопот.

– Рина-Пылесос? Так и сказал? А знаешь, хоть и грубо, но верно, – засмеялся мой коллега-фотограф, когда я попытался прояснить ситуацию в курилке. – Знаю я эту Марину, она, брат, опасная женщина… Я лично ни одного мужика не знаю, который бы из ее объятий ушел без того, чтобы его банковский счет не облегчился на несколько десятков тысяч! Долларов, разумеется. Знаешь анекдот? У армянского радио спросили: «Может ли женщина сделать мужчину миллионером?» Армянское радио ответило: «Может, если до встречи с ней он был миллиардером». Этот анекдот – точно про нее, про Марину!

– Погоди! Но как же… муж?

– А что муж? «Муж объелся груш» – так она обычно говорит. Этот мебельный королек спит и видит, как бы от нее избавиться. Женился по глупости, уж не знаю, как она его охмурила, только теперь он Марину как огня боится.

– Бьет она его, что ли?

– Да не бьет, а деньги тянет. Тянет – это еще мягко сказано! Высасывает, заглатывает, вбирает – ну точно, Рина-Пылесос! А толстяку и денег жалко, и на развод он подать опасается, знает, что супруга у него большую часть имущества оттяпает на раз-два. Она же хищница, такие своего не упустят. И муж, значит, поступает хоть и не по-мужски (я бы с такой в два счета разобрался, кукиш в зубы – и гуляй), но, согласись, остроумно: сам подбирает жене любовников, чтобы она их обирала, а его, болезного, не трогала.

– Не семья, а вертеп какой-то!

– Это так, конечно, но женщина она и прям роскошная, с этим не поспоришь…

С этим я и не думал спорить. Весь остаток вечера наблюдал, как особи мужского пола вились вокруг нее, будто мухи, и даже жужжали, – а незадолго до окончания банкета Марина, легко поднявшись с места, сама подошла ко мне, блеснула ровным жемчугом зубов, обласкала теплым взглядом продолговатых глаз, пахнула ароматом чистой кожи:

– Не знаю, как вас зовут, но вы загадочный молодой человек. Весь вечер не спускаете с меня глаз, а не подошли даже познакомиться. Я вам не нравлюсь?

– Нравитесь, – спокойно ответил я, улыбнулся.

– Вы влюблены?

– Пока еще нет.

– Хотите, я избавлю вас от этого «пока»?

– Вы так уверены в своих силах?

– Уверена. Ну, что же вы? Боитесь?

– Нет, конечно. Но не понимаю, как…

– Ах, боже мой! – Она презрительно повела гладкими смуглыми плечами. – Поехали.

И так уверенно прошла к выходу, ни разу не оглянувшись удостовериться, иду ли я за ней, что, завороженный, я двинулся следом…

Была ночь, был день, и еще ночь, и снова день – и шепот ласк, и рев страсти, и опустошенность коротких передышек, а потом она снова приближала ко мне свое лицо, засыпала пряно пахнущими волосами, целовала, гладила, кусала, пробовала на вкус, исторгала из моей груди особый, ни на что не похожий торжествующий стон, переходящий в рык обезумевшего самца. И сдавалась на милость победителя, и баюкала в объятиях…

В любовном угаре время летело на всех скоростях, мы оба похудели, смотрели друг на друга темными, ввалившимися глазами. Наконец головокружительный аттракцион стал притормаживать, возвращая нас к действительности со всеми будничными заботами.

– Ты познакомился с Мариной? – не заподозрив ничего дурного, спросила Катька, однажды увидев нас вместе. – Я рада. Про нее часто говорят много лишнего, но это не так. Я знаю ее лучше других, ведь мы подруги.

– Вот как?

– Да, представь! Дружим с самого детства. У нас в детском саду шкафчики стояли рядом: мой – с клубничкой, ее – с грушей. Сейчас мы стали «девушками из разных социальных слоев», но это ничего! Мы все равно дружим!

Катьке и в голову не могло прийти, что здесь сильно пахнет предательством. А саму Марину эта ситуация, казалось, только забавляла:

– Катька – просто наивная дурочка. Разве можно так верить людям? Я бы никогда не оставила без присмотра такого шикарного парня, как ты!

Я долго не мог понять, зачем я ей нужен. Не только же из-за секса, который, надо признаться, всегда был у нас на высоте. Потом начал кое-что понимать.

– Я поговорила с мужем, – сказала она однажды. – Ты включен в штат спичрайтеров, которые будут работать на него во время очередной предвыборной кампании. Ты знаешь, она начнется через месяц.

– Погоди, но я же тебя не просил!

– Ну и что? – она пожала плечами: это был ее любимый жест. – Тебе что, не нужны деньги? А кроме того, это даст нам легальную возможность встречаться как можно чаще. А кроме того…

– Что?

– Вместе мы сможем сделать кое-какой запас на черный день, вот что. На то, чтобы в очередной раз избраться в Думу, мой толстый дурачок готов потратить миллионы, миллионы… сотни, сотни миллионов! У тебя связи в СМИ, у меня связи в других местах. Мы поможем моему благоверному переложить лишние деньги из его кармана в наши, – она удовлетворенно улыбнулась. – Ты согласен получать десять процентов?