Хранитель ключей (СИ) - "Воль"

— Я уничтожала все улики, а эта! — девушка раздражительно тёрла переносицу. — Послезавтра экзамены закончатся, я сдам все контрольные работы и закончу учиться на месяц раньше. И приступим к работе.

— Успеешь сбежать из школы, — улыбнулась Алёна и начала говорить о чудесных школьных годах.

— Времени нет. Если поджигатель узнал о ней?

— Прими её в свою команду.

— Что?

— А ты подумай, — Алёна подсела и внимательно взглянула на замолчавшую Анастасию, не ожидавшая такого предложения. — Я слишком стара; у девочки амбиции. Вложи в неё идею о сохранении мира. Пообещай, что она будет видеть, если станет слушаться тебя.

— Она видит без меня.

— Тебе нужна сила, что поднимет в воздух. Твой максимум же прыжки на сотню метров в высоту и режим невидимости? А её сила позволит пересекать даже границ стран. Должно быть, много ключей есть и ненайденных. С союзниками против врагов проще бороться.

— Но и они могут предать, не так ли?

— И ты можешь предать свои идеалы. Ничто не вечно, — и она положила свои ладони на её. Девушка скривилась в лице. — Мы сейчас в одной лодке.

Глава 11. «Хор электричества»

«Совсем скоро мы придём за тобой», — гласило сообщение, выведенное красной краской на окнах балкона. Женщина в ужасе заорала, увидев кровавую надпись и поспешила к телефону.

— Мам! Что? Что случилось? — Яра вышла из комнаты.

— Т-там! — заблеяла женщина и рассказала о случившимся.

Яра рухнула в бессилии. На ней не было лица. Показалось, что молодая самоуверенная девчушка поседела от ужаса и шока..

Всего на мгновение, пока мать была на кухне, говоря со своими знакомыми о сложившейся ситуации, девушка повернула ключ и увидела собственными глазами послание. Она хотела вновь геройствовать эту ночь, но получилось так, что и эту, и следующую, и даже через три дрожала, держала в руках ключ. Вслушивалась в звуки. Ждала, прекрасно понимая, что никто не поверит её россказням, да и это опасно.

Мать не унималась. Требовала объяснение у соседей, но те только крутили у виска.

— Мам, не переживай. Это просто шутка.

— Тринадцатый этаж?

— В мире так много непонятных вещей…

— Яра, всё будет хорошо, — мать потянулась к дочери, старавшейся успокоить её.

Женщина прогнала сиделку, посчитав, что только она могла устроить это происшествие. Женщина оправдывалась, просила поверить в её невиновность, но договор был расторгнут.

***

— У вас был опыт работы с детьми? — спрашивала мать Яры Алёну Викторовну. Та показала книжку с отметками о работе в детдоме.

— Мне больше нравится работать с подростками. С ними интереснее.

— Однако моя дочь слепа. Вы справитесь? Она очень самостоятельна, но ей не хватает общения. Почти полгода она ни с кем нормально не общалась, учиться не хочет. Очень трудно с ней совладать.

— Она ещё не до конца адаптировалась к новым условиям, — говорила Алёна, вспоминая то, вычитала в некоторых книгах по психологии. Женщины улыбались. Присматривались. Обсуждали рекомендательные письма. Зарплату. А после состоялась встреча с Ярой, на которой Алёна делала всё, чтобы понравится Яре. Была и мягкой, и послушной, и интересной. Она была так добродушна, играла роль той, что никогда не подшутит над клиенткой. И через два дня женщина приступила к работе.

Почти две недели они приживались друг к другу, изучали, были осторожными и не смелыми. Алёна испытывала очки Анастасии, снимала дом, как ведёт себя Яра, передавала онлайн на экраны девушки. Они работали как настоящая команда. Один координатор, второй исполнитель.

— Девочка очень спортивная, гибкая. Была. Она хотела даже выступать на Олимпиаде, — говорила Алёна за общим ужином со старшеклассницей.

— Была так хороша?

— Я найду запись выступлений.

— Хорошо.

— Она спортсменка. Дай ей цель, замотивируй, и она будет двигаться вперёд, — они наматывали пасту на вилку, которую как всегда готовила Алёна, прекрасно понимая, что без неё Анастасия даже есть не станет, так как забудет обо всём, но только не о работе. Девушка продолжала хмуриться, сомневаться, имела все права не доверять ребёнку, но ситуация в мире обострялось, а их на огромную Землю и семь миллиардов всего двое.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Её самооценка сейчас на нуле. Олимпиада — это серьёзно.

— Вот именно, поэтому хватай её за хвост!

— Точнее за ключ.

— Всё равно, — улыбнулась Алёна на едкую усмешку работодательницы. — И ещё, она становится всё более смелой. Забывает о предупреждении.

— Оставила письмо на наружном блоке кондиционера?

— Даже закрепила двусторонним скотчем. Он покрыт красками, светящихся в темноте, так что не беспокойся. Поскорей заканчивай учёбу.

***

Яра была высокомерной и ещё более надменной, чем Анастасия. Она быстро перескакивала с одного эмоционального состояния на другое, была активной и живой, а без прогулок и движения всё это выливала грязью на людей. Она была сносна в отношении с матерью, наедине с сиделкой вела себя как госпожа, повелевала, требовала, истерила. Ей недавно исполнилось пятнадцать. На этот период жизни ей выпало сложное испытание.

— Идея с браслетом замечательная! — воскликнула мать Яры и уже через день купила дорогой фитнес-браслет с трекером слежения. — Теперь вы сможете гулять, а я наблюдать за вами!

Ей нравилась новая няня. Более смелая; даже делала вид, что ей не всё равно на Яну. Не переставала говорить о положительных сторонах прогулки.

Долго Алёна уговаривала девушку на прогулку по бульвару. Готовила вкусную еду, играла роль шута, а после даже её одевала. Девушка раздражала, но терпение женщины было закалено железным деспотизмом Анастасии, не щадящего никого. Ребёнок долго поддавался уговорам не только из-за эго, больше из-за страха перед письмом, в котором была повторена фраза, что появилась на балконе. Она вновь не спала, сжималась в комок, думала, кто это мог быть. Даже Алёну стала подозревать, но всё это было нереальным.

Бывшая гимнастка долго стояла под кронами деревьев, наслаждая шумом деревьев. Она гуляла здесь, видела Хабаровск с птичьего полёта. Город казался ещё более роскошным, особенно, сравнивая его с Уссурийском, где она раньше проживала. Она изучала его, пока боролась с преступностью, оказывалась на вершинах и наблюдала за миром. Подросток был всюду, от южного до северного районов, пересекал железнодорожные пути, гулял и чувствовал себя свободным. Больше всего ей нравился просторный Северный парк с греческими статуями и каскадом из трёх прудов. Там и там можно было словить умиротворение, увидеть радостных молодожёнов, яркие салюты, как истинное наслаждение для глаз, посмотреть на крошечный, но уютный хабаровский Диснейленд, с его рыцарским замком, ареной, где проводились различные мероприятия. Подросток частенько сидел на ветках и наблюдал за неспешной жизнью, а после пулей летел через весь город, в свою тёплую кровать.

Сейчас новая нянька держала её за руку, направляла, говорила всякие глупости; они оказались на улице. И вдруг в сотнях шагах Яра расслышала один. Почти железный. Он был ровным, тяжёлым, слегка мужским. Они пересеклись, и в воздухе застыли слова: «Мы уже рядом», и шаги оказались позади. Яра резко обернулась, крикнула назад, но была одёрнута улыбающейся женщиной, глядящей в сторону Анастасии, решившей вступить в игру.

— Ты слышала?

— Что именно?

— Мы уже рядом.

— Нет.

— Нет?! — взвизгнула она, отстранилась и упала в клумбу, в которую ещё не высадили цветы. Со всех сторон послышался смех.

— Как вы так умудрились? Не стоит, — подлетела к ней Алёна, убрав с лица улыбку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

***

— Мам, давай переедем в другой город? — подошла к матери Яра, схватив её за локоть.

— Что случилось?

— Просто… просто мне не нравится этот город! Давай уедем! Хотя бы во Владивосток. Лучше в Москву, да!

— А не много ли ты хочешь? Я только недавно стала работать. Милая, — обняла дочь бедная женщина и принялась гладить по головке, — я знаю, тебе тяжело, друзей нет, но всё может измениться. Нужно только сделать шаг вперёд.