Последняя ночь Вампира - Дмитрий Рыков

Но, надо признаться, странный отшельник начинал утомлять его самого.

К вечеру, однако, испытуемый стал видимо слабеть, начал сознаваться в преступлениях, обмяк, несколько раз терял сознание, а на мучителей смотрел остекленевшими глазами. Оба палача, потные от физических нагрузок и близости огня, тоже устали, и только этим можно объяснить потерю ими бдительности. Не подававшего признаков жизни преступника сняли с «ведьминого стула» и повели по приказу судьи к столбу для насаживания. Последний решил, что пленник потерял от мук сознание, и приказал одному из палачей облить узника ведром воды.

Тут вдруг подсудимый, оставшись наедине с одним из палачей со свободными, не связанными веревками руками, резко схватил его за голову, притянул к себе и впился ему зубами в шею. Жизненные силы будто сразу покинули здорового и крепкого слугу церкви — он совсем не сопротивлялся, а пленник на мгновение оторвал свою окровавленную пасть от артерии, издал протяжный воинственный клич, похожий на вой, и вновь принялся — в этом не оставалось никаких сомнений — высасывать кровь несчастного. Под руку второму палачу попалась только палка, он ударил пару раз по плечам убийцы, но тот лишь протянул руку, ухватил палача за ворот рубашки и, не отрываясь от своей ужасной трапезы, ударил того лбом о стену. Только после этого истошно завопил помощник и стал тянуть судью за рукав к выходу, но лестница была крута и находилась далеко, Робер Жакле не шевелился — он мысленно уже отдал себя в руки Господа.

Узник отбросил от себя труп палача и шагнул к судьям. Кожа порозовела, полученные раны стали на глазах затягиваться. Помощник выставил вперед ладошки и продолжал кричать, зовя подмогу. Но наверху привыкли к крикам из подвала, и ни разу не случалось, чтобы это кричал не подсудимый, поэтому, какими переливами ни звучал вопль помощника, никто не обратил на это внимания. Вампир развел ему руки в стороны, открыл рот — месье Жакле был готов поклясться, что видел перед собой волчьи челюсти — и сомкнул его на шее мучителя. Перекусив таким образом горло, он повернулся и выплюнул в сторону огромный кусок плоти. Тело, которое уже покинула жизнь, упало к ногам судьи.

Узник схватил единственного оставшегося мучителя, крепко связал ему руки, подвел к дыбе и повесил на нее. После нескольких движений колеса судья оказался под потолком. Он не выдержал и закричал от боли. Тем временем пленник произнес:

— Обычно одного достаточно, но я слишком много сил с вами потерял, — подошел к лежащему без чувств второму палачу и так же припал к его шее. Ноги жертвы забились в судорогах.

Почтенный судья замолчал, стиснул зубы и стал шепотом молиться.

Тем временем преступник стащил с более рослого мучителя одежду и сапоги, затем торопливо оделся. Подойдя к Роберу Жакле, он произнес:

— Клянись, что теперь свою власть ты употребишь не на казнь несчастных, а на их защиту!

— Сгинь, Сатана! — ответил старик и вновь зашептал молитву.

— Дурак! Я даже не знаю, есть ли твой сатана. Я просто — ошибка природы, ее побочная ветвь. Ну и виси, раз не хочешь дать клятву.

— Я согласен уйти на покой, — еле слышно сказал судья. — Но защищать слуг дьявола не стану.

— Ну, хотя бы так — уже хорошо, — кивнул преступник и отпустил веревку. Судья оказался на полу. — Но, извини, развязать тебя я не могу. Ты вызовешь подмогу, и за мной отправят погоню. Посиди здесь до утра — вот и время о жизни подумать.

Он снял с пояса помощника связку ключей, затем вынул из висевших на стене ножен шпагу, поднялся по лестнице, с минуту постоял перед ней, прислушиваясь к тому, что происходит снаружи, и распахнув ее, с боевым кличем кинулся на стражей темницы. Послышался лязг холодного оружия, одиночный выстрел, крики — и вскоре все стихло.

На следующий день Робер Жакле отправил письмо генеральному прокурору Лотарингии с просьбой об отставке и о разрешении удалиться в монастырь. Несмотря на все удивление почтенного Николя Реми, отставку Жакле получил, после чего сразу же отправился в монастырь Санкт-Румольд, где в постах и молитвах провел еще целых пятнадцать лет до самой кончины. Свой труд о Демонологии после того рокового вечера он продолжать не стал…

6. Бегство

Те вампиры, которые не насыщались кровью животных, оседали в городах, где всегда имелось множество никому ненужных нищих и бродяг. Но приходилось вести такой же бродячий образ жизни, ибо если ты поселялся в своем доме, но никогда не выходил наружу, ты рано или поздно становился жертвой доноса на свое странное поведение и оказывался на том же костре, что и твои лесные братья.

Конечно, некоторым из них удавалось во время войн под шумок награбить серебра и золота, построить укрепленный замок, купить преданность окружавших их людей, но кровь… Ее ведь нужно пить постоянно, и тайна все равно выходила наружу.

Эпоха просвещения принесла освобождение. Ведьм и колдунов больше не сжигали на кострах, а бродяг не становилось меньше. Или можно было устанавливать коммерческие отношения с мясниками и получать свежую кровь с боен «для медицинских исследований». Именно тогда появился тот, кто назвал себя Отцом, самым древним из всех существующих представителей их племени, он пересек всю Европу в поисках сородичей, и у них появилась организация. Тайные шифрованные списки, секретные коды, пароли… Зачем все это — де Грасси не понимал. Выживать всегда легче было в одиночку. К концу XIX века в поисках преступников появилась система, стали составляться картотеки, возникла дактилоскопия, похожие убийства — когда тела не удавалось уничтожить или спрятать — начали приписывать одному преступнику или одной группе лиц, одержимой идеей бессмысленных, возможно, ритуальных, убийств, колесящей по континенту. Его это очень пугало — он хотел жить.

Выяснилось, что вампиров гораздо больше, чем думал Филипп, у них появилась своя иерархия, нашлись друзья — посвященные люди в правительствах разных стран и даже служители церкви. Со временем Отцом завладела идея мирового господства — уничтожить человечество было глупо, тогда бы все они остались без пищи, но тот хотел аккумулировать в своих руках как можно больше власти и как можно больше денег. Нашлись в их среде свои философы, которые стали под эти идеи искать некую основу — понятно, что они всего лишь мстили за годы унижений и скитаний, но к чему бы привело реальное воплощение их мечтаний? Если одной половине человечества дать свою кровь и бессмертие, а другую — уничтожить, то кто будет поддерживать это бессмертие? Если загнать людей в резервации и контролировать их численность, как у скота, кто будет добывать нефть, производить электроэнергию, управлять железными дорогами, полетами и так далее — ведь все вернется в первобытное состояние?

Единственный раз, когда он видел Отца — это было на их съезде в Париже в декабре 1930 года, они тогда сняли для своего собрания кинотеатр, — он задал ему вопрос об этом. И услышал столь гневную проповедь, что лишь последующее заступничество Наставника уберегло его от гибели. Отец сказал, что бурное развитие науки приведет к тому, что им больше не удастся скрывать существование своего племени, и человек захочет его истребить. Люди изобретут оружие, которое сможет мгновенно их уничтожать всех до единого. И так будет. Все его поддержали бурными аплодисментами и решили сосредоточиться на формировании сообщества верных людей, способных помогать им в дневное время.

Но разразившаяся война посеяла большие сомнения в том, что человечество не хочет уничтожить прежде всего само себя. Многие из таких с трудом налаженных связей пропали, расставание с Наставником не расстроило его, ведь он не раз сожалел о том, что, приобретя вечное существование путем еженедельных убийств, потерял свою душу.

После второй мировой образовалось интереснейшее занятие — торговля ценными бумагами на фондовых рынках. У него в запасе было много времени и много золота, так что спустя годы смог во много раз увеличить свое предвоенное богатство. Только, воспользоваться им, чтобы остаться незамеченным для остальных членов своего племени, он, увы, не мог.

Дела его продолжал вести сын бывшего поверенного, тот мотался по миру, собирал информацию, все важное сразу передавал барону. С появлением Интернета они даже перестали встречаться лично, только обменивались электронными письмами. Для любой жизненной ситуации у них были установлены условные знаки. Поэтому когда он как-то вечером увидел в почтовом ящике письмо от адресата с оговоренным заранее именем и словом «Пора 5», что означало «тебя скоро найдут, срочно скройся, на связь выходи не раньше, чем через пять лет». Взяв комплект документов, две кредитные карты на имя гражданина Германии Дитриха Прадта, чемодан якобы с вещами, а на самом деле со спрятанной там маленькой стеклянной баночкой с темной жидкостью, его главной ценностью, и с лежащими вдоль стенок тремя миллионами английских фунтов, он вывел из гаража самую неприметную из своих машин — «фольксваген-поло» — и вскоре уже подъезжал к чешской границе. За два километра до поста он бросил автомобиль и бегом пересек пограничный рубеж по лесу.