Эпицентр - Кевин Андерсон

— Ну раз так, попробую какое-нибудь крепкое. Но только одну кружку. Мириел слегка улыбнулась.

— Как хотите. — Она пошла к стойке, а Скалли принялась изучать меню. — Возьмите мне хот-дог с соусом чили, — попросила Мириел. — Я так понимаю, платит Дядя Сэм?

— Да, плачу я, — сказала Скалли и, взглянув на цены, поняла, что обед на двоих обойдется ей не дороже десяти долларов.

Вернувшись за стол, Скалли села и, придвинув кружку темного солодового пива, заметила:

— Какое густое! В нем, наверное, ложка стоит.

Отпив глоток, она поразилась густоте напитка и сильному, почти шоколадному вкусу. Да это настоящий пивной ликер, не то что горьковато-кислое пойло, которое она изредка пила из банки на пикниках или вечеринках. Приподняв брови, Скалли одобрительно кивнула сидевшей напротив Мириел.

Скалли не могла решить, с чего начать, но Мириел ее опередила. Проблемы самовыражения для нее явно не существовали, и она, не тратя времени на любезности и пустые разговоры и лишая Скалли возможности перейти к вопросам, с ходу приступила к делу:

— Хотите, я скажу, зачем вы приехали? Одно из двух. Либо вы думаете, что я или кто-то из моих людей имеет отношение к смерти доктора Эмила Грэгори, либо вы зашли в тупик не без помощи любезных провожатых по Центру Тэллера. Там все засекречено, вас никуда не пускают, никакие документы смотреть не дают. Никто вам ничего не говорит, и вот вы, думая, что у меня есть ответы, пришли задавать свои вопросы. Так?

— И того, и другого понемножку, миз Брэмен, — осторожно ответила Скалли. — Я сделала вскрытие. Что касается причин смерти, то сомнений у меня нет, но я никак не могу понять, как это случилось. Что конкретно привело к смерти доктора Грэгори? Вынуждена признать, что у вашего общества был веский повод избавиться от доктора Грэгори, так что я должна проверить и эту версию. Еще я знаю, что доктор Грэгори, с которым вы длительное время работали, руководил секретным проектом нового ядерного оружия «Брайт Энвил». Что это такое, нам никто не говорит. Так что вы, миз Брэмен, оказались как раз на пересечении двух направлении расследования.

— В таком случае позвольте сказать вам вот что, — начала Мириел Брэмен, обхватив пальцами кружку с темным пивом и отпив большой глоток. — Я прекрасно понимаю, что избитая фраза «Мне скрывать нечего» звучит весьма неоригинально, но в данном случае она вполне уместна. Ведь в мои задачи как раз и входит рассказывать как можно большему числу людей о том, что на самом деле происходит в стенах Центра ядерных исследовании Тэллера. Весь последний год я только этим и занимаюсь. Кстати, я захватила парочку наших брошюр. — И она извлекла из кармана и протянула Скалли две самодельные книжечки, явно сверстанные на персональном компьютере одним из активистов движения.

— А ведь раньше, когда я работала в Центре Тэллера, я была преданным помощником Эмила Грэгори, — задумчиво продолжала Мириел, подперев голову рукой. — Он много лет был моим наставником. Всячески помогал мне с бумажной волокитой, чтобы у меня оставалось больше времени на настоящую работу. Только не подумайте, ради Бога, что мы были любовниками или еще что-нибудь в этом роде, ничего подобного не было, уверяю вас. Эмил годился мне в дедушки. Он принимал во мне такое участие только потому, что считал: у меня есть способности и желание стать хорошим сотрудником. Он научил меня очень многому, и мы с ним отлично ладили.

— А потом поссорились?

— Пожалуй… но только не совсем так, как вы себе это представляете, — туманно ответила Мириел, ловко уклонившись от вопроса. — Знаете, что такое Брайт Энвил? Это абсолютно новый, нетрадиционный тип ядерной боеголовки. Хотя «холодная война» давным-давно кончилась и предполагается, что мы сворачиваем разработки ядерного оружия, проекты новых типов вооружения все-таки есть. Брайт Энвил — это боеголовка, принцип действия которой… — Она замолчала и перевела рассеянный взгляд на стены, словно ее вдруг заинтересовали декоративные металлические вывески.

— Так какой же у нее принцип действия? — осторожно переспросила Скалли.

Вздохнув, Мириел встретила ее взгляд.

— Принцип ее действия, я бы сказала, противоречит всем законам физики, агент Скалли, а я в физике разбираюсь, и неплохо. Не знаю, насколько глубоки ваши познания в этой области, почерпнутые в академии ФБР, но…

— Представьте себе, мой диплом был как раз по физике, — прервала ее Скалли. — Первый курс я проучилась в Беркли, а потом перевелась в университет в Мэриленде. Тема моей дипломной работы — «Двойной парадокс Эйнштейна».

Мириел округлила глаза.

— По-моему, я ее читала. — Подумав, она уточнила: — Дана Скалли, верно?

Скалли удивленно кивнула. Мириел выпрямилась и посмотрела на нее совсем другими глазами.

— Интересная работа! Отлично. Значит, мне нет нужды говорить с вами на детском языке, хотя, если честно, я и сама до конца всего не понимаю.

С самого начала проект «Брайт Энвил» финансировался весьма хитрым образом: судя по ведомостям, такого проекта нет вообще. Деньги на него перекидывали с других тем, причем деньги немалые — на испытания, на научные исследования, на разработку нетрадиционных концепций, но деньги эти не включили в бюджеты, представляемые Конгрессу. Так что пытаться отыскать концы — дело безнадежное.

Эмил занимался разработкой ядерного вооружения лет пятьдесят, а то и больше. Принимал участие в испытаниях первой атомной бомбы в 1945 году. — Мириел улыбнулась. — Он любил рассказывать разные истории… — У нее задрожали губы, и чтобы скрыть волнение, она быстро отправила в рот кусочек вегетарианского чили. — Но в последнее время Эмил здорово сдал. Правда, он старательно скрывал это, но я догадывалась, что он серьезно болен.

— Вы были правы, — подтвердила Скалли. Мириел кивнула, но уточнять ничего не стала.

— Эмил хотел сделать что-то значительное, чтобы его карьера завершилась на высокой ноте. Хотел оставить наследие. Но последние десять лет ему не везло на серьезные проекты.

И вот наконец ему поручают Брайт Энвил. Проект попал нам в полуготовом состоянии. Мы получили расчеты и чертежи источников высоких импульсных энергий. Компоненты работали. Уж не знаю, как и почему, но работали. Эмила это ничуть не волновало. Он словно обрел второе дыхание. Он понял, что из этих компонентов можно создать принципиально новую боеголовку, ухватился за эту идею, и с этого момента ничего, кроме работы, для него не существовало.

А меня с самого начала одолевали сомнения, но я сама себя обманывала и продолжала работать: ведь Эмил столько для меня сделал. Это был наш новый проект, и я помогала ему, хотя мне казалось, что проект вряд ли пойдет дальше лаборатории, но чем больше я над ним работала, тем страшнее становилось. Для меня Брайт Энвил был каким-то техническим монстром, не признающим ни законов физики, ни существующих технологий. Часть компонентов мы получили в готовом виде. Кто их изготовил и как, мы так и не узнали: нам их привезли из Вашингтона, вот и все.