Битва за Клык - Крис Райт

«Посох Хомека» стал добавкой, присоединившись в забвении к «Ахеоникалу», «Исчислению» и «Фулькрумеску». «Скрэмар» своим сопротивлением собрал тяжелую дань, но его конец быстро приближался. Скользя в волнах медленно вращавшихся обломков, словно хищник в глубинах океана, из теней выплыл громоздкий корпус «Херумона» и вышел на линию огня.

«Скрэмар» повернулся. Невероятно, но быстро терявший кислород и израненный ударный крейсер сумел заметить опасность и каким-то образом произвел расчет ведения огня. На каждой из палуб оставшиеся кэрлы взвалили на себя ношу выживания и проявляли чудеса героизма, удерживая плазменные двигатели от взрыва.

Ньян Анъеборн, прозванный Серобоким, единственный выживший в руинах командного мостика, все еще пилотировал израненный крейсер, готовясь к очередному залпу и зная, что на этот раз это скорее всего будет не убийство, но лишь последняя кровавая дань.

Безжалостно, не встречая преград, «Херумон» держал курс. Не давая противнику ни единого шанса, с холодной точностью наведя бортовые батареи, флагман Тысячи Сынов свел все возможности к единственному безжалостному решению.

Он занял позицию, открыл огонь, и пустота заполнилась ослепительным светом.

Когда сияние померкло, изувеченный «Скрэмар» объяло ледяной агонией. Последний из его щитов изогнулся и с шипением отключился. Серия взрывов пробежала по левому борту, извиваясь подобно клубку разъяренных змей. Приблизились другие вражеские суда, зная теперь, что флагман Волков лишился зубов.

На командном мостике окровавленный Анъеборн сражался с железной паутиной, в которую попал. Все экраны вырубились. Системы жизнеобеспечения вышли из строя, обрекая еще живых членов команды на удушье или гибель от ледяного холода. Он оглянулся, думая, что бы такое сделать, прежде чем приближающиеся копья энергии обрежут жизнь последнего из них.

Ничего не было. Машинный дух был холоден и безответен. Анъеборн поднял голову, посмотрев через плексиглас окуляров реального пространства в космос. Последним, что он увидел, был громадный корпус «Херумона», заполнявший все поле зрения. Совсем радом он видел ряды десантных капсул, набитые посадочными модулями стартовые отсеки, линии испепелителей «космос-земля» и бронзовые выступы торпедных аппаратов. Все они еще не применялись в бою.

Оружие, которое принесет на Фенрис Хель.

Пока взрывы с нижних палуб прогрызали себе путь на мостик, сотрясая все, что осталось от его корабля, и разнося обломки в небытие, Анъеборн смотрел, как идет к нему смерть. С трудом поднимаясь с колен, он встретил ее на ногах, расправив плечи, оскалив клыки и с дерзким высокомерием глядя на врага, который обладал таким превосходством.

— По делам вашим узнают вас! — зарычал он, когда последовал последний, подобный молоту удар и в недра корабля наконец ворвался вакуум. — Вероломные. Предатели. Трусы.

Волчья Гвардия ринулась в бой. Россек, Скриейя и остальная элита Двенадцатой роты разошлись по постам, каждый во главе своей Стаи. Только три Волка остались в Зале Стражи, и даже они не собирались оставаться там надолго.

— Орбитальной защиты не осталось, — мрачно промолвил Грейлок, отворачиваясь от свидетельств ее разрушения. — Что посоветуете?

Клинок Вирма почесал жесткую шею и сморщил орлиный нос, обдумывая происходящее. На пикт-экранах светились данные авгура, показывая движения в космосе над ними.

— Они спустят на планету десант вне пределов досягаемости зенитных орудий и придут к нам по земле.

Стурмъярт непонимающе посмотрел на него.

— Они контролируют космос. Почему не бомбить нас оттуда?

Клинок Вирма криво усмехнулся:

— Занимайся своими заклинаниями, жрец. Щиты над Эттом построены так, что выдержат осаду флота, который больше этого раза в четыре. У колдунов нет такой огневой мощи. По крайней мере, с тех пор как мы разбили их на Просперо.

— В любом случае, — спокойно промолвил Грейлок, — они пришли не для того, чтобы сеять смерть издалека. Они хотят взять это место, осквернить его.

— Я ничего не чувствую, — пробормотал Стурмъярт. Он переводил взгляд с Клинка Вирма на Грейлока, и на его лице отражалось сомнение. — Я вообще ничего не чувствую.

Волчий жрец пожал плечами:

— Они мастера вюрда.

— Они ничего не знают о вюрде! — выпалил рунный жрец.

— Но при этом все равно оказались способны ослепить тебя и всех твоих аколитов. Их защищает нечто очень могущественное.

Никто не стал произносить это имя.

— Но у нас есть защита, — промолвил угрюмый Стурмъярт. — Внутри Этта есть обереги, целые сотни оберегов. В скалах вырезаны символы отвращения, исполненные мирового духа. Ни один колдун не сможет войти сюда, даже самый могущественный.

Грейлок кивнул.

— Твои братья заботились о них с исключительной бережливостью. Теперь наша очередь. Сколько рунных жрецов осталось?

— Шестеро, но четверо из них аколиты, и их силы еще не опробованы. Только мы с Лауфом Разгоняющим Облака равны по силе колдунам Тысячи Сынов, так что один из нас должен быть у порталов.

Грейлок вновь про себя обругал Железного Шлема.

Тебя предупредили, Великий Волк. Ведь были же знаки. Магнус сделал из тебя дурака, а мне следовало говорить убедительнее.

— Тогда им придется учиться — и быстро. Удостоверься, что обереги освящены и что ривенмастеры Этта знают об их значении. Именно там защита должна быть сильнейшей.

Стурмъярт склонил голову.

— Будет сделано, — сказал он, поворачиваясь, чтобы уйти. Когда жрец выходил, поступь его была менее величавой, чем обычно.

— Считает себя виноватым, — промолвил Грейлок, когда рунный жрец удалился.

— А не должен, — прямо сказал Клинок Вирма. — Ты знаешь, кто стоит за всем этим. И тот, кто оставил нас беззащитными, сейчас не на Фенрисе.

— Мы выдержим. Какой-нибудь из кораблей прорвал блокаду?

— Последний, корабль Чернокрылого, погиб, врезавшись в противника. Мы остались одни.

Грейлок глубоко вздохнул. Он поднял перчатку и мгновение смотрел на нее. Броня ее была покрыта множеством царапин и вмятин, полученных, когда Волк в бесчисленных сражениях сокрушал тела врагов. Ярл долго смотрел на перчатку, словно пытаясь вызвать некую заключенную в ней силу.

— Стаи помешают их высадке, — промолвил он наконец. — Они не ступят на Фенрис без сопротивления. А когда придет время, мы встретим их здесь, и тогда ты понадобишься мне, жрец. Ты будешь мне нужен, чтобы сделать смертных сильнее.

Клинок Вирма кивнул:

— Они не подведут. Но Укрощение…

— Я знаю. Не позволяй ему затуманить твои суждения. Этт нуждается в твоем огне.

Клинок Вирма, казалось, хотел что-то сказать, но передумал. Когда он склонил голову, под глазами чернели тени.

— Да будет так, ярл. И когда они придут сюда, то узнают, как этот огонь может пылать.

Грейлок кивнул.

— Они узнают, жрец, — промолвил он. — Я рассчитываю на это.

Пространство над Фенрисом было завоевано. Афаэль ощущал, как наслаждение теплой волной растекается по телу. Он не чувствовал себя так хорошо с тех пор… ну, за прошедшие десятилетия было много странных ощущений, некоторые острее других.

Он сидел на командном троне «Херумона», украшенный гребнем шлем был снят и лежал на коленях. Он смотрел, как обломки последнего из кораблей Волков дрейфовали в сторону планеты, где будут уничтожены при входе в атмосферу. Он потерял больше кораблей, чем планировал, но ни одно из десантных судов не пострадало. Афаэль ненадолго задумался о содержимом этих громадин, о том, что они могут сотворить и как их много. И ему стало еще лучше.

— Лорд, блокада осуществлена, — раздался голос снизу.

Капитан Стражи Шпиля стоял, вытянувшись, на золотых ступенях, ведущих к контрольным панелям. Афаэль взглянул на него. Он много недель не чувствовал себя так хорошо.

— Капитан, ты знаешь, почему называешься Стражем Шпиля?

— Лорд?

— Ответь мне.

Капитан выглядел сбитым с толку.

— Так меня назвали.

Афаэль рассмеялся:

— И ты даже не полюбопытствовал? Мой друг Темех был бы разочарован. Слепо принимать то, что тебе дается, — это не наш путь. Это путь тех, кого мы караем.

На секунду капитан показался испуганным, его кадык нервно дернулся под ремешком высокого золотого шлема.

— Некогда было место, — объяснил Афаэль, позволив отвлечься своему мысленному взору, — где были настоящие шпили, которые охранялись тысячами таких, как ты. Многими тысячами.

Он вновь посмотрел на капитана. Мужчина совсем не походил на воина с Просперо. Невысокий, жилистый, с грубой, бледной кожей. Все его сослуживцы были такими же. Их набрали в высокогорных мирах и приучили к сильным морозам, так что когда они вступят в бой, то облачатся в тяжелые пластинчатые доспехи, маски и респираторы, а не в пурпурно-золотые латы. Фенрис был не тем местом, где ценят элегантность.