Венец Гекаты - Наталья Александрова

— Здравствуйте, — простуженным хриплым голосом сказала женщина. — Полагаю, вы — капитан Васильков?

— Вы, гражданка, по какому вопросу? — с ходу бухнул капитан. — Если у вас заявление насчет кражи в общественном транспорте, так это в соседнюю комнату!

— Я не по поводу кражи, — женщина откашлялась и плотнее закуталась в серый старушечий платок.

— А если муж побил или с соседями свара, так это вообще к участковому! — буркнул капитан. Тетка ему не нравилась, хотелось поскорее от нее избавиться и заняться наконец делом удушенной старухи. Хоть протоколы подправить…

В спешке он не обратил внимания, что Витенька старается ему что-то растолковать: ерзает на стуле, делает большие глаза и даже пытается махать руками.

— К участковому? — Женщина подняла светлые, какие-то клочковатые брови. — Боюсь, что участковый не сможет мне помочь, мое дело не совсем в его компетенции. Хотя, возможно, придется и с ним поговорить, но только после беседы с вами.

Капитан Васильков смутно почувствовал, что с этой бабой не все так просто, но какой-то бес подталкивал его к спору. Витенька так сильно махнул рукой, что едва не свалился со стула, но Васильков и тут не отреагировал как надо.

— Гражданочка, — его ласковый голос полностью противоречил грозному выражению глаз, — русским языком вам говорят, что мы заняты. Убийство у нас на шее висит, понятно? Так что ваше дельце изложите дежурному при входе, а он уж решит, как с вами быть!

Витенька не выдержал и издал звук, похожий на всхрапывание в ночи французского бульдожки. Васильков и тут не обратил на него внимания, тогда Витенька зажал себе рот и успокоился — будь что будет, он сделал все, что мог.

— Вот как раз я к вам по поводу убийства, — спокойно сказала женщина и придвинула свой стул поближе.

Капитан взглянул на нее исподлобья — ну никак не укладывалось у него в голове, что с этой бабой может произойти что-нибудь сильно криминальное. Ну, кошелек в автобусе вытащат, самое большее, сумку в подворотне вырвут, а что еще-то… Одна в темноте она явно не ходит, двери кому ни попадя не открывает, дорогу пересекает в положенном месте, компании подростков замечаний не делает, а если насчет изнасилования, так кому она нужна-то?

Он повернулся к Витеньке, но тот старательно смотрел в потолок. И только было до капитана начало доходить, кто перед ним сидит, как женщина наконец представилась:

— Майор Ленская, городской отдел по расследованию убийств. Попрошу вас предоставить мне протоколы первичного осмотра по делу Сильвестровой А. А. И, молодой человек, прикройте, пожалуйста, форточку, я простужена.

«Вот влип!» — холодея, подумал капитан, представив, что скажет начальство.

Но действительность превзошла самые худшие его ожидания.

Как только он положил перед визитершей материалы дела, хилая, болезненная, невзрачная тетя куда-то исчезла, а вместо нее рядом с капитаном Васильковым оказалась акула и бультерьерша в одном флаконе. Наметанным взглядом окинув протоколы, она сразу же отметила все несоответствия и недомолвки и начала задавать вопросы. Капитан Васильков, далеко не первый год работавший в милиции, плавал перед немилосердно чихающей Ленской, как двоечник на экзамене. Промучив их с Витенькой часа два, Ленская наконец прекратила это издевательство — только потому, что явились двое молодых людей с рысьими глазами и быстрыми слаженными движениями, доложили о чем-то майору тихонько, затем вышли все вместе, причем на прощание зловредная Ленская не преминула заметить, что осмотр места происшествия проведен из рук вон плохо, допрос свидетелей — и того хуже, в протоколе ничего не отражено, и единственный документ, который несет хоть какую-то информацию, — это медицинское заключение эксперта Кругликова.

— Ну, это же надо… — капитан отер пот со лба, — вот влетели-то мы с тобой…

Витенька укоризненно молчал.

— Васильков! — В дверь заглянула секретарша Люся. — Мой тебя срочно вызывает, прямо сам не свой от злости!

И капитан Васильков понял, что неприятности для него только начинаются.

А майор Ленская с двумя подчиненными поехали по адресу случившегося несколько дней назад убийства старушки. Удивившись, что дверь квартиры даже не опечатана, Ленская позвонила к соседке, поскольку за ее дверью ощущалось какое-то шевеление и раздавался собачий лай.

Мария Тимофеевна открыла сразу и на прямой вопрос, как попасть в квартиру потерпевшей, поджала губы и ответила, что племянник Амалии Антоновны уехал, а она отдала ключи технику Раисе Павловне и больше ничего не знает. Отиравшийся внизу, у ног хозяйки, бойкий скотчтерьер «подтвердил», что все так и есть.

Ленская поглядела на соседку очень внимательно. Мария Тимофеевна уставилась на нее так же проникновенно. Минут пять в прихожей проходил обмен взглядами, после чего хозяйка предложила майору чаю.

— Понимаете, Кузя — он же лает, если кто-то ходит по площадке, — услышала Ленская и через сорок минут получила полный отчет о недавних событиях. Как на следующий день после смерти соседки утром Кузя указал своей хозяйке на «глазок», и та увидела, что техник Раиса Павловна впустила в квартиру покойной Амалии Антоновны двух очень подозрительных мужчин. Как потом явился племянник покойной, как Мария Тимофеевна перекинулась с ним парой слов, а потом какой-то амбал стал выносить мебель Амалии. Соседи пытались высказать племяннику свое возмущение, но он их и слушать не стал, послал всех скопом далеко-далеко неприличными словами, и на этом все кончилось.

Майор Ленская выслушала соседку очень внимательно и даже записала кое-что в пухлый блокнот с рассыпающимися листками. Потом, наскоро погладив собачку Кузю, поднялась на четвертый этаж.

Наверху долго не открывали, наконец в щель высунулась растрепанная голова, и Верка нелюбезно спросила, чего надо.

— Поговорить, — ответила Ленская и помахала перед Веркиным лицом служебным удостоверением. От усилий, потребовавшихся на то, чтобы проследить за движениями худой и с виду слабой руки Ленской, Верке стало нехорошо, в ее нетрезвых мозгах что-то провернулось, и она мигом захлопнула дверь.

Ленская не удивилась, только вздохнула и снова принялась звонить. На этот раз дверь распахнулась настежь под ударом ноги, майор едва успела отскочить в сторону. На пороге стоял здоровенный детина в тельняшке с оторванными рукавами. Бицепсы его могли бы внушить человеку уважение, если бы не были разрисованы всякой всячиной.

— Чего людей беспокоите? — прогремел громила.

— Барашков Анатолий Кондратьевич? — спросила Ленская, и из интонации ее Толик сразу все понял, не стал и в удостоверение глядеть.

— Опять по мою душу, — посмурнел он, — вот как чувствовал, что вы явитесь!

— Толик, выгони ее, — верещала за дверью Верка, — всякие тут будут шастать!

— Заткнись! — спокойно сказал Толик и открыл дверь. — Проходите уж! Только если думаете, что я ту бабку придушил, то я не при делах, алиби у меня — вон Верка подтвердит.

— А вы откуда знаете, что потерпевшую удушили? — полюбопытствовала Ленская. — Вроде бы про это нигде не говорилось.

— Поймать хотите, — понимающе хмыкнул Толик, — да я как глянул на нее — сразу понял, что бабульку того… Ежели бы она сама по себе окочурилась — вид совсем не такой был бы. А только я ее не трогал, даже близко не подходил — ученый уже, на зоне все узнаешь! Я вон ее, — он кивнул на сожительницу, — подхватил и тут же ушел, Мария Тимофеевна может подтвердить.

— А я вообще ничего не помню, — призналась Вера. — Как увидела, что язык вывален и одни белки сверкают — так и грохнулась на пол. Мы сначала-то не поняли, что к чему, — думали, прилегла старушка, отдыхает. Да еще в комнате полумрак…

— Это у тебя со страху в глазах потемнело! — усмехнулся Толик. — Светло там было, солнце в окно светило.

— Так-так… — насторожилась Ленская, — стало быть, вначале было темновато, а потом — светло? Ну ладно, пока с вами закончим.

Техник Раиса Павловна сидела у себя в кабинете как неприступная скала. На вошедшую Ленскую она и не взглянула. Куда там было соперничать с ней капитану Василькову! Техник жилконторы Раиса Павловна видывала виды, ее было не пробить ничем. Ведь она в свое время выстояла перед ордой возмущенных граждан, когда за три минуты до Нового года, можно сказать, в самый кульминационный момент поздравления президента во всем районе погас свет.

Именно она, Раиса Павловна, взяла на себя переговоры с возмущенными гостями со свадьбы, когда сверху на праздничный стол пролился поток горячей воды, хлынувшей из батареи по недосмотру сантехника Иванова. Раиса Павловна не растерялась и сумела убедить гостей, что батарея вошла в резонанс и лопнула оттого, что гости слишком громко кричали «горько!».