Сердце горца - Карен Монинг

Габби посмотрела на него с подозрением:

– Тебе нужна моя помощь? Разве я могу чем-то помочь всесильному Существу?

– В данный момент я не такой уж всесильный. – Теперь она, вероятно, расслабится.

– Правда? Расскажи.

Ее глаза прищурились, пожалуй, слишком оценивающе. Добиваться, чтобы она расслабилась – это одно, но постоянно потакать ее прихотям у Адама не было никакого желания.

– Я не могу быть всесильным, Габриель, – мягко проговорил он, – но даже при этом у меня больше силы, чем у тебя. И я намного сильнее, чем большинство людей. Стоит ли об этом напоминать? – Он лениво развалился на стуле, прекрасно осознавая, как при этом изгибается его тело и играют мышцы.

Она зарычала, по-настоящему зарычала на него.

– Думаю, не стоит, – сказал Адам, и его рот слегка искривился в ухмылке. Маленькая и в данный момент абсолютно беззащитная, как котенок, она пылала свирепостью львицы; в ее сексапильном теле ростом в пять футов четыре дюйма вмещались все шесть футов вспыльчивости. – Послушай меня, Видящая Сидхов...

Габби внимательно выслушала его рассказ, прищурив глаза и тщательно запоминая все детали.

То, что он ей поведал, превратило маленькую искорку надежды в ее сердце в настоящий костер. Оказывается, он не только не был всесильным, а фактически оказался закован в смертную оболочку.

«Так значит, это восхитительное мужское тело – человеческое?» – проворковал в ее голове вкрадчивый предательский голосок. «Да замолчи ты!» Как же так вышло, что ее четырнадцатилетнее «Я» до сих пор жило в ней?

И он не только состоял из плоти и крови – что объясняло, почему у него шла кровь и были нетипичные для Существ глаза, – но и находился под воздействием тройной силы feth fiada, благодаря которой, как он ей сказал, люди не могли его воспринимать. Создавая иллюзию и воздействуя на человеческую память, эта сила сеяла вокруг него хаос. Вне этого влияния оставалась только Габби, происходившая из древнего рода Видящих Сидхов, на который действие feth fiada не распространялось. Другими словами, Адам больше не мог переходить из одного царства в другое. Он застрял в мире людей.

Габби не могла поверить, что он рассказывает ей все это. Он безо всяких оговорок раскрылся перед ней и дал понять, что не представляет для нее сверхъестественной угрозы. Что он не сможет ее похитить, не сможет вызвать Охотников. И он был абсолютно лишен своей магической силы!

Хоть он и отказался признаться ей, за какое преступление наказала его королева, Габби особо не настаивала. Вообще-то ей было все равно. Важно сейчас лишь то, что он представлял для нее не большую угрозу, чем любой другой человек – пусть даже необычайно большой и сильный.

Значит, она выживет. Она действительно сегодня не умрет! В конце концов, вряд ли он станет ее убивать, ведь она – его единственная надежда на спасение. Она нужна ему. Прошло много времени, прежде чем ее нервы успокоились. Ей предстоит не смерть, а битва – а это совершенно разные вещи.

«Постой-ка, – внезапно нахмурилась Габби, засомневавшись, – он говорит, что бессилен, а сам может передвигаться в мгновение ока, как Существо. Как такое возможно?» Ей нужно было знать наверняка, с кем она имеет дело.

– Но ты сказал, что Эобил лишила тебя твоей силы. Так почему же ты можешь передвигаться, как Существо?

Адам пожал плечами.

– Это единственная сила, которую она мне оставила, – способность перемещаться на небольшие расстояния.

– И зачем она тебе ее оставила? – не отступала Габби, пытаясь выяснить, правду ли он ей говорит.

– Я догадываюсь, – сухо ответил он, – что это для того, чтобы меня не переехал автобус, пока я буду привыкать к своей новой оболочке. Эобил хочет, чтобы я помучился, но не умер.

– А больше она тебе ничего не оставила?

Он покачал головой и посмотрел на Габби недовольным взглядом.

– Даже не пытайся сбежать от меня, Габриель. Я этого не позволю. С твоей стороны было бы неразумно считать меня, – он сделал паузу, будто тщательно подбирая подходящее слово, и иронично улыбнулся, – бессильным... в определенном смысле.

– А почему ты хочешь, чтобы я поговорила с этим Цирценом Броуди? – не сдавалась она, проигнорировав его скрытую угрозу. Неужели она сможет считать его бессильным, чувствуя весь тот тестостерон и всю ту мужественность, которую он излучает? Ну да! С таким же успехом можно было бы считать пустыню Сахару Северным полюсом.

– Потому что он может вернуть меня в королевство Чар.

– А он тоже Существо? – напряглась Габби. Больше никаких Существ. Она ни за что не выдаст себя еще одному из них, а особенно тому, который остался при своих магических способностях.

– Он полу-Существо. Но предпочитает пребывать в мире смертных.

Все равно, это было слишком опасно, пусть он всего лиши полу-Существо.

– Ну буду я посредником, ну доставит он тебя обратно в Чар и что потом?

– Потом все будет хорошо и я снова стану непобедимым.

Габби закатила глаза:

– Я спрашиваю, что будет со мной? Поскольку в твоем маленьком эгоистичном мирке для твоего маленького самовлюбленного «Я» нет ничего и никого важнее тебя, представь, что в моем тоже нет никого важнее меня.

Его глаза блеснули, и он засмеялся, запрокинув темноволосую голову, – сверкнули его белые зубы, мышцы окруженной ожерельем шеи напряглись, и Габби сдержала мягкий, восхищенный стон. Пусть его тело и человеческое, но оно насквозь пронизано экзотичностью Чара – начиная с бархатисто-золотой кожи и заканчивая глазами, сверкавшими золотистыми искрами, каких не было у людей, и таинственной сексуальной притягательностью. Крепкая, мощная энергия Чара заключалась – и ей там было очень тесно – в смертном теле. Причем в совершенном теле.

Это просто ужасно. Не может быть, чтобы какому-то Существу удалось так легко ее соблазнить. Габби хотела бы по-прежнему воспринимать его как нечто неодушевленное. Но теперь, когда она узнала, что под черной футболкой и выцветшими джинсами скрывается мужское тело, она стала воспринимать его совсем по-другому – бр-р-р!

У нее по спине пробежал холодок Она выпрямилась на стуле так резко, что чуть не опрокинулась. Неужели она думает об Адаме Блэке как о мужчине?

О! Ей хотелось соскрести, соскоблить с языка отвратительный привкус своей измены. Неужели прабабушка так ничему ее и не научила? Габби закрыла глаза, пытаясь не впускать Адама в свои мысли и старательно восстанавливая в голове свое прежнее к нему отношение.

Через какое-то время Габби снова открыла глаза. Оно ей так и не ответило.

– Я спрашиваю, – повторила она, – что будет со мной?

– Все, что захочешь, ka-lyrra, – проворковало Существо. – Просто скажи.