Зараза (ЛП) - С.Л. Дженнингс

Она ангел. Мой ангел с огненным нимбом.

Среди голых стен и скудной мебели она выглядит неуместно. Такая женщина, как она, должна быть окружена роскошью. Ей не место во тьме моих порочных желаний.

Наши взгляды встречаются, и мои губы безмолвно приоткрываются, как и её. Мы просто молчим. Нам не нужны слова. Непреодолимое притяжение между нами электризует разделяющее нас пространство, и кажется, что даже поверхность ее кожи пылает. Она возбуждена, как и я.

- Иди ко мне, - шепчу я.

Эллисон делает несколько нетвердых шагов по направлению ко мне, прежде чем я останавливаю ее, поднимая ладонь.

- Стоп.

Обида и замешательство вспыхивают в её взгляде.

- Что?

- Не иди так, словно ты идешь к чему-то неизбежному. Используй власть своих бедер, плыви ко мне. Посмотри, как каблуки удлиняют твои ноги и придают форму икрам. Дай мне время, чтобы оценить все это. Хорошо? Теперь, попробуй еще раз.

Она закатывает глаза, и стальная решимость появляется в её взгляде. С высоко поднятой головой, она медленно делает шаг вперед, и что-то горячее разливается внизу моего живота, оставляя палящий след похоти вдоль позвоночника. Ещё один шаг, и эти соблазнительные бирюзовые глаза держат меня на прицеле, от чего мои колени начинают гореть. Третий шаг, приводящий в движение ее округлые соблазнительные бедра, которые играют со мной в прятки, выглядывая из-под оборок кружевных трусиков. Чувствуя, как мои штаны вспыхивают жарким пламенем, я вскакиваю и устремляюсь прямиком к ней.

Я знаю, что Эллисон легко может прочитать отчаяние в моих голодных глазах. Я знаю, что она замечает, как дрожит моя рука, когда я тянусь заправить прядь огненно-красных волос ей за ушко. Но она молчит, ни одной язвительной шутки, ни одного остроумного замечания не срывается у неё с языка. Вместо этого, она втягивает нижнюю губу в рот и слегка прикусывает ее верхними зубами. Не думая ни секунды, я медленно обвожу большим пальцем очертания ее рта, уговаривая отпустить нижнюю губу. Элли освобождает её, и мой палец вновь скользит вдоль её рта, касаясь блестящей и влажной губы.

Сейчас между нами нет ничего, кроме воздуха, желания и забытых обязательств. Но мне плевать. Обнимая её одной рукой, другой я вновь и вновь обвожу контур её губ, и в этот все границы между нами стираются, а правила исчезают.

К черту последствия.

Я закрываю глаза, потому что трогать ее и видеть ее — это слишком для меня, я просто не выдержу.

- Бляя, что ты делаешь со мной? - шепчу я. Я не жду, что она ответит, или даже услышит меня. Но я хочу, чтобы она услышала. И я нуждаюсь в её ответе.

Она словно ангел, упавший с небес на Землю в мой мир - мир похоти, наслаждения и стыда. С глазами цвета океанской лазури и ореолом горящих ярче пустынного солнца волос, она отвечает мне. И пока её чистота и неопытность сгорает без следа в этом чувственном аду, её слова вдыхают в меня жизнь, согревая мою одинокую душу.

- Именно то, чему ты меня научил.

Реальность обрушивается на мою голову подобно водопаду ледяной воды, возвращая меня к суровой реальности.

Я касаюсь чужой жены.

Я почти поцеловал чужую жену.

Я хочу трахнуть чужую жену.

Думать об этом, позволяя этим мыслям закрадываться в потаенные уголки собственного сознания - это одно. Но признаться в этом? Обречь себя на чертову боль, потому что не можешь быть рядом с ней? Ждать каждый её взгляд и каждый вздох, словно от этого зависит вся моя жизнь?

Это безумие.

Я отхожу от нее, пятясь, пока не оказываюсь у двери. И даже, когда я вижу, как боль затмевает свет в её глазах, я знаю, что должен уйти. Потому что, если я этого не сделаю, все мои желания вырвутся наружу и я сделаю то, чего так хочу.

УВЛЕЧЕНИЕ

      Я смотрю, как безоблачное небо темнеет в предзакатных лучах уходящего солнца. Это невероятное зрелище просто завораживает. Многие считают пустыню сухой и безжизненной. Я же вижу в ней спокойствие, тишину и свободу.

      Я слышу, как она подходит, но не двигаюсь с места. Как только последние отголоски заката исчезают в вечернем небе, сотни далеких звезд зажигаются над нашими головами. Я представляю себе, как их мерцающий свет отражается в её сине-зеленых глазах, когда она улыбается, но не могу найти в себе силы повернуться и взглянуть на неё.

      Звук шагов затихает у шезлонга рядом со мной. Она вздыхает и садится. Мы молчим. Нам не нужно слов. За нас говорят звезды.

      - Что ты видишь там? - шепчет она, спустя несколько минут. Вокруг совсем темно, лишь приглушенный свет исходит от главного дома.

      - Космос.

      Элли хихикает.

      - Вау. Какое глубокомысленное замечание, мистер Дрейк.

      Когда я, наконец, поворачиваюсь, она смеется, запрокинув назад голову. Её смех настолько чистый и искренний, что я улыбаюсь в ответ.

      - Я не имею в виду космическое пространство. Не «границу миров» и тому подобное дерьмо. Просто пространство... это возможность дышать. Возможность расти. Возможность мечтать.

      - Мммм, - звук хриплый и крайне эротичный. - Так поэтично.

Да, пожалуй, это уже через-чур для меня, и я тут же жалею о своих словах. Рядом с ней у меня начинается словесный понос. Элли – моя сирена. Есть в этой девушке что-то такое, из-за чего я забываю обо всем на свете. Мне просто хочется рассказать ей ... всё.

      Может, в прошлой жизни мы были друзьями… или любовниками.

      - Почему ты ушел сегодня днем? - спрашивает она, наконец. Я знал, что этот момент настанет, и все же её вопрос как скрежет ногтя по стеклу – болезненный и неприятный.

      - Я должен был.

      - Почему?

Я пожимаю плечами.

      - Я отвлекся. А когда я отвлекаюсь, то не могу делать свою работу.

      Она хмурится и поворачивается ко мне.

      - Ты отвлекся… из-за меня?

      - Да.

      Она мычит в ответ, но не решается спросить что-то еще. Вместо этого она спрыгивает с шезлонга, и подошвы ее сандалий звонко ударяются о плитку у бассейна.

      - Эй, ты голоден?

      - Голоден?

      - Да. Тебя не было на ужине. Должно быть, ты голоден.

      Я качаю головой. Выпить вместе пива или полакомиться мороженым это одно, но разделить трапезу с женщиной - значит обречь себя на неприятности. Я уже выучил этот урок, так что… На хрен мне такое счастье.