Повелитель снов - Екатерина Неволина

Они только собрались позавтракать на идеально чистой террасе, на которой не было заметно и следа вчерашнего праздника. Вот что такое хороший сервис!

На этот раз с молодого человека, подошедшего к их столику, не стекала вода, но одежда оказалась помята, словно высохла небрежно отжатой, а волосы свисали неаккуратными сосульками. Неизменная Библия с разбухшими листами по-прежнему торчала из кармана. Фрик. Чокнутый. Возможно, даже опасный. Интересно, как его вообще терпят в респектабельном отеле?..

– Вы живете и не видите, что вскоре пучина поглотит нас! – продолжал пророк с пафосом и легкими подвываниями, уместными, по мнению Олега, скорее в театре абсурда.

Алиса отвернулась, уставившись на море.

– Спасибо, что предупредили. – Олег поднялся, чтобы спровадить незваного проповедника. – Только, если не возражаете, пока не начался Судный день, мы с девушкой немного отдохнем?

Олег попытался оттеснить визитера от столика, но тот упорно не желал уходить.

– Он проснулся! – бормотал ненормальный. – Разве вы не чувствуете, что он уже проснулся? Проснулся и наложил на нас свою лапу. Я вижу отпечатки на ваших душах! Он уже вкусил кровавую жертву и теперь не остановится ни перед чем!

Против воли Волков вздрогнул. В памяти почему-то возник треснувший алтарь и еще не застывшая кровь и запах… как на скотобойне. Нет, разумеется, этот чокнутый не знает и не может знать о том, с чем они столкнулись вчера на Крите, но уж больно в точку пришлись его слова.

– Кто он? – уточнил Олег.

– Тот, кто оживит ваши самые страшные кошмары, а потом пожрет ваши души! – последовал ответ, будто целиком позаимствованный из ужастика.

Пророк уставился на Волкова тяжелым мутным взглядом. А еще от молодого человека ощутимо разило перегаром. Если он сейчас и не пьяный, то явно с похмелья. Понятно, чем занимался всю ночь.

Похоже, этот парень, несмотря на молодой еще возраст, – запойный алкаш. Да, разговаривать с ним было не очень умной идеей.

– И как же нам спастись? – все же спросил Олег, хотя понимал бесполезность этой беседы. Более того, ее вредоносность. Этот придурок, если только слегка его поощрить, привяжется к ним как банный лист и окончательно испортит весь отдых. Романтический отдых, на который Олег, между прочим, возлагал так много надежд.

Фрик с подозрением оглянулся, выждал, когда вышколенный официант пройдет мимо, и только после этого быстро прошептал:

– Бегите! Бегите, пока не поздно!

И тут же сам ринулся прочь, но поскользнулся на недавно вымытых плитках и нелепо растянулся во весь рост. Двое официантов поспешили на помощь, и даже сквозь их профессиональную невозмутимость проглядывало отвращение к этому жалкому субъекту.

– Ну вот, еще и утро испортил, – вздохнула Алиса и вдруг привстала с плетеного кресла. – Посмотри, кровь!

Олег взглянул туда, куда она показывала. На белых плитках пола, там, где упал чокнутый пророк, действительно остались кровавые разводы, а сам бедолага прижимал сейчас к носу салфетки. Волков смотрел и не мог отвести взгляд.

Алая кровь на белых плитках завораживала. Что за странный узор, похожий на греческий лабиринт? Может быть, это и вправду знак беды?

Пострадавшего увели, а расторопная девушка в форменном халате, с забранными под косынку волосами стерла с плитки кровавый росчерк. Все снова стало приличным и благочинным.

– «Он проснулся», – тихо повторила Алиса. – А вдруг это о каком-то местном хтоническом боге? Мы же видели проснувшийся алтарь на Крите.

Олег размышлял как раз о том же, а потому постарался казаться как можно более беззаботным.

– Как бы там ни было, алтарем занимаются инициаты. Они разберутся во всем получше нас. Ты не согласна? – спросил он, беря со стола янтарную, казалось, сочившуюся чистым сладостным медом кисть винограда.

– Согласна… – Алиса зябко поежилась, несмотря на то что утро было по-прежнему солнечным и жарким. – Только мне все равно как-то не по себе… И еще я видела тревожный сон…

Олег внимательно на нее посмотрел.

– Хочешь, мы сегодня уедем?

– Нет. – Девушка поспешно замотала головой. – Совсем не хочу! Только давай уйдем куда-нибудь подальше, чтобы нас никто не трогал. Если честно, мне кажется, что вокруг нас слишком много людей. Я понимаю, это смешно, ведь еще не сезон и отель, кажется, даже не полон…

– Конечно, уйдем! – с удовольствием согласился Олег. – Я предлагаю раздобыть какой-нибудь еды и не возвращаться сюда до самого вечера.

Так они и сделали. Купили в местном магазинчике сыра, вяленых помидоров, фруктов и бутылку вина и двинулись по пляжу, по самой кромке моря. Прибой то и дело обдавал их пенными брызгами. Алиса смеялась, и постепенно воспоминания об утреннем происшествии все больше изглаживались из памяти.

Обойдя черные скалы, они обнаружили небольшую уютную бухту, совершенно пустую.

– Мы назовем ее Бухтой радости, – предложил Олег по праву первооткрывателя неизведанных земель.

Эта бухта оказалась действительно райским местечком. Здесь можно было купаться и дурачиться, валяться на песке и целоваться до умопомрачения, пить вино, заедая его сыром, ломти которого они отламывали руками от целого куска, и не думать ни о чем плохом. Вообще не думать, если честно.

Они чувствовали себя первыми людьми на земле или, может быть, даже богами. Они находились в своем собственном царстве, на своей собственной планете, где все существовало для них: и море, и песок, и глупые птицы в небе, и само бездонное небо.

Все оценивается на расстоянии, по прошествии времени, но уже сейчас Олег ясно чувствовал: сегодня – один из самых счастливых дней в его жизни, а эта полоска пляжа, отгороженная от любопытных скалами, – лучшее место, где ему только довелось побывать.

…День промчался словно единое мгновение, как бывает со всеми необыкновенными днями. И вот в уже опускающихся сумерках они с Алисой шли обратно к отелю. Также по полосе прибоя. Она – чуть впереди, Волков – за ней. Он смотрел на следы ее узких стоп, которые тут же жадно слизывали волны, и вновь ощущал смутное беспокойство. В этот момент их счастье вдруг показалось ему непрочным. Что, если оно тоже всего лишь след на песке?

– Олег! – Алиса вдруг резко повернулась к нему. – Посмотри! Там что-то есть!

В полосе прибоя действительно темнело что-то большое.

Камень?.. Нет, не похоже. Больше напоминает выброшенное волной морское животное. Что-то вроде небольшого тюленя… или… или человеческое тело.

– Не ходи туда! – крикнул он Алисе, но сам подошел поближе, уже предчувствуя, что увидит, и ощущая поднимающуюся изнутри волну тошноты.

…Утопленник лежал к ним спиной, поджав ноги и вытянув вперед руку со скрюченными, вероятно, сведенными судорогой пальцами. Около руки в небольшой лужице лежала раскрытая Библия, и прибой неторопливо перебирал страницы, словно читал. Маленький крабик, испуганный появлением человека, бочком, быстро перебирая лапами, побежал прочь от тела.

– Что там? Что там? – Алиса прижимала руки к груди. Она не решалась подойти ближе, но, похоже, и сама все прекрасно поняла.

– Там смерть, – глухо ответил Волков.

Счастливый день оказался безнадежно испорчен.

Глава 8

Тьма приближается

То, что этот сумасшедший именно утонул, произвело на Алису огромное впечатление. Он говорил о море, он предрекал гибель, которую принесет пучина, – и вот действительно принял смерть.

– Простите, что вам пришлось стать свидетелями несчастного случая. – Вежливый молодой человек с ресепшен подал Алисе плед, в который девушка тут же завернулась. – Наш хозяин, господин Наркисс, очень, очень сожалеет и просит передать вам наши извинения. Он обещал проследить, чтобы полиция вас не беспокоила.

– От чего погиб этот человек? – осторожно спросил Олег.

– Ну как же «от чего», – служащий пожал плечами, – алкоголь до добра не доводит. Мы боялись, что этот русский принесет нам неприятности, и вот, пожалуйста…

Они стояли в холле отеля, и здесь, среди современной обстановки и блеска огней, отражающихся в отполированных до зеркального состояния мраморных полах, казалось, что ужаса не существует, что то, что они видели на побережье, всего лишь сон, дурной сон. Алиса до боли сжала зубы. Сон и явь так тесно переплелись в ее жизни, что и не разберешь.

Зазвонил телефон. Она взглянула на определитель и едва не выронила аппарат: Криш.

Олег, реагировавший необыкновенно чутко, заметил ее заминку и отошел, спрашивая что-то еще у служащего и давая Алисе возможность поговорить наедине, без свидетелей. Иногда ей казалось, что Волков святой и она недостойна даже находиться рядом с ним. Иногда ей было тяжело оттого, что из-за этой его святости и готовности к самопожертвованию она вдруг начинала чувствовать себя обязанной, беспокоилась, сможет ли отплатить. Наверное, это неправильные чувства, но разве сердце разбирает, что правильно, а что нет.