Всё может быть - Джейн Грин

Чтобы полностью исключить вероятность того, что все-таки не выдержу и перезвоню, запрыгиваю в ванну. Только погружаюсь в воду — звонит телефон. Я подпрыгиваю, будто меня ударило электрическим током, и бегу в гостиную, оставляя за собой цепочку мокрых следов. Снимаю трубку и, пытаясь казаться спокойной, невозмутимой и сексуальной одновременно, хриплым голосом произношу:

— Алло?

— Либби?

— Да.

— Это Ник.

Глава 6

О боже, мне совершенно нечего надеть. У меня отличные кроссовки, просто потрясающие, идеальные, но с чем мне их надевать? Я пробовала джинсы и футболку, но мне не понравилось, и я еще не в панике, но все же хотелось бы выглядеть неотразимо.

Кровать завалена одеждой, и в конце концов в самой глубине шкафа я нахожу мятую черную футболку, которую не видела по крайней мере год. Обнюхиваю ее. Конечно, она немного отдает плесенью, но можно погладить ее и побрызгаться духами, тогда сойдет. Футболка облегает, идеально сидит на талии и с черными брюками смотрится просто потрясающе. Но нет, даже с кроссовками весь этот черный прикид производит слишком сильное впечатление. Недостаточно свежо, недостаточно молодо. Черт.

Через час я наконец останавливаюсь на белой футболке с забавной надписью на груди, самых старых потертых джинсах и обожаемых кроссовках. Со дна коробки из папье-маше, приспособленной под шкатулку для драгоценностей, выуживаю массивные серебряные сережки и, так уж и быть, надеваю пару огромных серебряных колец. То, что надо.

Мы с Ником встречаемся в пабе «Фляга» в Хайгейте, который я смутно помню еще по подростковым годам. Поскольку я собираюсь выпить, оставляю машину и заказываю такси. Только направляюсь к двери, звонит телефон.

— Привет, дорогая, это мама.

Так я и знала.

— Что-нибудь срочное, мам? Я опаздываю и уже выхожу.

— О, как мило. Куда ты идешь?

— На свидание. — Черт. И зачем я только сказала. Теперь она устроит настоящий допрос.

— Как мило! — говорит она.

Я практически слышу, как заработал ее мозг на другом конце провода.

— С кем же?

Я знаю, что за этим последует: где он работает, какая у него машина, где он живет и, самое главное, достаточно ли он хорош для нашей ненаглядной доченьки.

Вот основная проблема, если у вас Провинциальные Родители из Ада. Конечно, я люблю их, даже очень, но у них есть пунктик, что меня надо выдать замуж за кого-то очень, очень богатого, поэтому я стараюсь не рассказывать им о своей жизни. Вот только иногда само собой выскакивает.

— Очень хороший молодой человек, — вздыхаю я, — но мне правда пора.

— Да, — тянет она волынку, — ох уж эта молодежь — вечно куда-то спешите. Мы с папой хотели узнать, не заедешь ли ты завтра на чай.

— О, — я совсем забыла, — конечно, заеду.

— Прекрасно. Я приготовила твой любимый шоколадный торт с марципаном.

Мама почему-то думает, что мои пристрастия в еде не изменились с детского сада, и я даже не пытаюсь объяснить ей, что сейчас я стараюсь избегать шоколадно-марципановых тортов, как бубонной чумы, потому что в результате они оказываются не в желудке, а на бедрах.

— О'кей, мам. Увидимся в четыре.

Я уже в уме планирую свой день. Неторопливо позавтракаю в постели с Ником, потом прогуляемся в Кенвуде, потом — долгий поцелуй на прощание. Да, если я правильно рассчитаю время, как раз к четырем успею к родителям в Финчли.

— Хорошо, дорогая. Где работает твой молодой человек?

— Послушай, мам, мне пора. Такси ждет.

— Он что, не заедет за тобой? — В ее голосе ужас.

— Нет, мам. Увидимся завтра. — Тихо опускаю трубку, раздраженно вздыхаю, и тут раздается звонок в дверь, потому что такси уже действительно ждет.

О'кей. Все взяла? Чистые трусики, зубная щетка, косметика, увлажняющий крем. Да. Моя сумка от «Прада» практически лопается. Я беру жакет и бегу вниз по лестнице.

Чем ближе мы подъезжаем к Хайгейту, тем больше я нервничаю. В Королевском парке проверяю, не размазалась ли помада. В Вест Энд Лейне — не заблестел ли нос. В Хэмпстеде взбиваю волосы. В Кенвуде начинаю дергать ногами, и водитель пялится на меня в зеркало заднего вида.

— Едете в гости? — в конце концов спрашивает он с сильным восточноевропейским акцентом.

— Ммм... да, — отвечаю я.

Честно говоря, мне совсем не хочется вступать в беседу с водителем такси, к тому же мне не нравится, как он на меня смотрит.

— Отлично выглядите.

— Спасибо, — произношу я ледяным тоном, чтобы охладить его пыл.

Это срабатывает. Потом чувствую себя виноватой и, когда мы подъезжаем, оставляю два фунта на чай. Затем торчу на тротуаре, представляю себе, как все пройдет, и думаю, где сейчас Ник.

— Либби!

Поднимаю глаза и вижу его. Он сидит за столиком снаружи, в большом дворике. Подхожу к нему и чувствую, как все напряжение исчезает, потому что, в конце концов, это всего лишь Ник. Он выглядит потрясающе, и я начинаю лучиться от счастья. Все поворачиваются, чтобы посмотреть на нас. На него глазеют все женщины. Эй! Он со мной!

И вот я стою перед ним и не знаю, что же мне делать. Может, поцеловать его? Или обнять? Или просто поздороваться? Он наклоняется вперед и хочет поцеловать в губы, но я, как обычно, веду себя по-идиотски и нервно отворачиваюсь, поэтому он только проводит языком по кончику губ, — выглядит очень удивленным, но быстро находится, улыбается и спрашивает, что я хочу выпить.

Я вижу, что он уже выпил полкружки пива и моя любимая водка с клюквенным соком явно будет не к месту. Поэтому я заказываю пол-литра пива, и, по-моему, ему приятно. Он исчезает внутри, а я сажусь и поздравляю себя с тем, что все так удачно получилось.

Он возвращается, улыбаясь, ставит передо мной пиво и говорит:

— Я поражен, Либби. Я-то думал, ты пиво терпеть не можешь.

Я беру кружку, скромно отпиваю глоточек, стараясь не морщиться, и говорю:

— Нужно же соответствовать этому месту.

— А! — Он кивает. — Тогда уж лучше бы заказала джин-тоник.

— Водку с клюквенным соком! Пожалуйста! — говорю я, потому что джин-тоник, конечно, очень вкусный напиток, но всегда напоминает мне о родителях, и это единственный напиток, который я никогда не заказываю, потому что точно знаю, что он выдаст с головой мое провинциальное происхождение.

Ник смеется.

— Чем занималась на этой неделе? — спрашивает он.

Думаю, рассказать ли ему об Аманде и фотографе в аптеке, о котором она не подозревает, и решаю все-таки рассказать, потому что это забавная история. Он смеется, и мне даже веселее, чем я ожидала.