Король Островов - Дебби Маццука

Пока Боуэн галопом скакал через лес, Эванджелина, прильнув к Авроре, нагибалась, чтобы уклоняться от хлеставших ее ветвей, а потом он с громким свистом взмахнул мощным крылом, и они оторвались от земли. Скользя над верхушками деревьев, Эванджелина сделала ошибку, взглянув вниз, у нее болезненно скрутило желудок, и она, закрыв глаза, крепче ухватилась за Аврору. Чем выше они летели, тем крепче она держалась, пока не услышала, что Аврора запищала в знак протеста.

Эванджелина мысленно дала себе пощечину. Она вела себя нелепо, ведь она уже не ребенок, который не знает, как обращаться со своей магией. Она осторожно открыла глаза и разжала пальцы, отпуская рубашку Авроры, а потом машинально разгладила помявшуюся ткань и спокойно положила руки девочке на талию.

«Ну вот, видишь, с тобой все просто прекрасно», — сказала себе Эванджелина, заметив, что теперь они, очевидно, скачут в середине отряда. Прямо перед ними скакали Фэллин и ее сестры, и каждая из них то и дело бросала подбадривающие взгляды в ее сторону, но на пятый раз это начало действовать Эванджелине на нервы. В конце концов, у нее же все получалось на удивление хорошо.

Внезапно они свернули вправо, Эванджелина сползла с седла набок, и у нее перехватило дыхание. Схватившись за недоразвитое крыло Боуэна, она выправилась, но при этом крыло опустилось. Весь вес Эванджелины приходился на слабую сторону Боуэна, и конь, потеряв равновесие, наткнулся на лошадь справа, которая, в свою очередь, столкнулась с соседней. От сильного удара при столкновении Эванджелина не удержалась и с паническим криком свалилась с Боуэна, таща за собой Аврору.

Эванджелина неслась с неба с захватывающей дух скоростью, ветер вырывал Аврору у нее из рук, собственные волосы мешали ей видеть. Эванджелина отчаянно боролась с ними, потому что, не видя Аврору, она не сможет забросить ее обратно на Боуэна. Вдруг сильные руки сомкнулись вокруг нее, и она с глухим звуком шлепнулась к кому-то на колени.

— Что ты вытворяешь? — раздался знакомый голос.

На этот раз Эванджелина была счастлива услышать мягкое провинциальное произношение Лахлана, несмотря на то что тон вопроса был, несомненно, обидным.

Осознав, что она одна удобно сидит в его объятиях, Эванджелина откинула с лица волосы и перегнулась назад через его руку в поисках девочки.

— Где Аврора?

Его рука плотнее прижалась к ее спине, и он, разгневанно посмотрев на Эванджелину, дернул подбородком влево от них и помог ей выпрямиться.

— Не благодаря тебе она в безопасности. Боуэн поскакал вслед за ней, схватил ее зубами и забросил себе на спину, — сказал Лахлан, восхищенно качая головой.

— Хорошо… Это хорошо.

— Да, хорошо. А теперь не объяснишь ли мне, что случилось, потому что, как я мог видеть, девочке не составляло труда оставаться в седле, тогда как ты…

Глядя на то, как Аврора скачет на коне среди других всадников, Эванджелина ясно поняла, что не сможет свалить на ребенка вину за несчастный случай. Она порылась в мозгу в поисках правдоподобного объяснения, но не нашла ничего лучшего, кроме как выпалить:

— Я не привыкла носить такую одежду! Штаны… ну… они скользкие, и я просто соскользнула с лошади.

Чувствуя смущение, она старалась не обращать внимания на крепкие мускулистые бедра под собой и на державшие ее сильные руки.

— Да, одежда не похожа на твои блузки, — сухо сказал он. — Но я думаю, ты просто выводила из себя животное, и конь решил тебя сбросить.

— Как я могла выводить из себя лошадь? — обиделась Эванджелина.

— Не знаю, но ты хорошо умеешь это делать, так что я нисколько не удивился бы.

— Если бы дело было в этом, то твой конь постарался бы сбросить тебя.

— Он не сможет, я слишком хороший наездник. Ведь это так, не правда ли? — Лахлан нагнул голову и заглянул ей в лицо. — У тебя нет опыта, и ты боишься, — мягко сказал он.

— Я не боюсь! — излишне горячо возразила Эванджелина и, постаравшись успокоиться, продолжила: — Прежде всего, у меня никогда не было повода ездить верхом, и я предпочла бы транспортировать себя на Крайний Север.

В этот момент Аврора со свистом пронеслась мимо, исполняя серию замысловатых маневров, от которых у Эванджелины забурлило в животе, а мысль вернуться на Боуэна, даже если приклеиться к коню, показалась ей малопривлекательной. Она подняла руку, намереваясь сделать то, о чем говорила.

— Нет, ты этого не сделаешь. — Лахлан сжал ее пальцы. — Ты не будешь поступать по-своему.

— Я не вернусь на Боуэна.

— Конечно, нет. Для всех нас будет спокойнее, если ты поскачешь со мной.

У Эванджелины возникло искушение отказаться, но она понимала, что должна тщательно выбирать сражения. В конце концов, он король, и она должна была признать, что уверенность и властность, с которыми он управлял конем, успокоили ее звенящие нервы и неприятные ощущения в желудке. Эванджелина застонала, не зная, что более опасно — оставаться с Лахланом или вернуться на Боуэна.

В это время Авроре пришло в голову галопом поскакать рядом с ними, а потом, с проказливой улыбкой помахав им рукой, она направила Боуэна в выворачивающее внутренности пикирование, и Эванджелина не смогла сдержать испуганный крик.

— Не беспокойся, она просто хвастается.

Теплое дыхание Лахлана коснулось ее щеки.

О небеса! Лихорадочный жар охватил Эванджелину, и она решила, что встреча лицом к лицу с Магнусом и сотней его воинов менее опасна.

Глава 6

Безопасность. Он что, думал, что держать в объятиях черноволосое искушение безопасно? Изо всех глупостей, которые когда-либо слетали с губ Лахлана, эта, несомненно, была величайшей. После того как его тело так отреагировало на появление Эванджелины, одетой в штаны, обтягивающие соблазнительные бедра, и в рубашку, слегка прикрывающую пышную зрелую грудь, можно было полагать, что он дважды подумает, прежде чем сделать такое заявление. Но нет, потребность оберегать ее оказалась сильнее его инстинкта самосохранения — и об этом позаботился ее отец.

Полные безумия и злобы глаза негодяя, говорившего о своей дочери, напомнили Лахлану взгляд Александра в ту ночь, когда тот пытался его убить. Глаза Морфессы, в которых светилась неприкрытая кровожадность, когда он умолял Лахлана сделать то, что должно быть сделано, чтобы избавить Королевства Фэй от ее зла, разожгли в Лахлане такую слепящую ярость, что он сам удивлялся, как не убил мерзавца прямо на месте. Лишь через несколько секунд он сумел взять себя в руки и снова смог говорить. И тогда Лахлан предупредил Морфессу, что его дочь находится под защитой короля, и если в дальнейшем ей будут поступать какие-либо угрозы, то он, Лахлан, будет рассматривать их как угрозу его короне.