Жар твоего тела - Лилия Орланд

чувствовать себя скованно, словно уже начинала возвращаться к прежней жизни. Уже не понимала, что на меня нашло. Что за сила увлекла с собой, заставила отчаянно желать этого мужчину, ласкать себя в душе, фантазируя о нём.

Он шёл впереди, я чуть отстала. Уже стеснялась так открыто любоваться им сзади, смотрела больше по сторонам.

В прихожей он открыл дверь и замер рядом с ней. А я заметила свои туфли, стоящие у порога. Как здорово! Вот лишиться этих дорогущих босоножек было бы особенно жаль.

Я надела туфли и совсем сбитая с толку своими эмоциями, не понимая, что творится у меня внутри, вышла за дверь. Обернулась. Лев стоял там же и в той же позе – одна рука на створке двери, вторая вытянута вдоль тела. Его тёмный взгляд, не отрываясь, следил за мной.

– Спасибо вам за всё, Лев, – произнесла я, чувствуя себя особенно глупо, оттого что уже в который раз повторяю одно и то же, – и было приятно познакомиться. Всего доброго.

Я начала спускаться с крыльца и мне вслед донеслось едва слышное: «До скорого свидания». Я резко обернулась, но по выражению его лица было невозможно что-то прочитать.

«Наверное, показалось», – подумала я и двинулась дальше по дорожке. Обходя клумбу с цветами, вдохнула их сладкий насыщенный аромат.

Ворота сами открылись передо мной. Я вышла и увидела машину такси. Села на заднее сиденье и назвала водителю адрес.

«Потрясающее место и потрясающий человек», – подумала я, обернувшись назад.

Увидимся ли мы ещё когда-нибудь?

16. Надежда

Обратно ехала, погружённая в свои думы и вряд ли обращала внимание на пейзаж за окном. Я вспоминала Льва, его движения, мимику, запах. Это было просто какое-то наваждение. Я никак не могла перестать о нём думать.

Уже на подъезде к городу начала размышлять, как уговорить Эмму снова отправить меня к нему домой. Но в голову ничего не приходило.

Напряжение последних часов, потрясение, которое я испытала при знакомстве со Львом, всё это совершенно вымотало меня. Сил разговаривать с начальницей, тем более отчитываться о поездке совершенно не было. Может, перенести беседу с ней на завтра? А что, хорошая мысль.

Я достала мобильный телефон и набрала номер Грушевской.

– Эмма, – начала было я. Но она меня перебила.

– Надька, молодец! Он звонил. Сказал, что согласен. Я так и знала, что могу на тебя рассчитывать. – радостно затараторила начальница. – Даже не представляю, как тебе удалось его уговорить. Этот Лев, он же совсем не переносит опозданий. Меня сразу предупредили, что быть на месте нужно тютелька в тютельку. Ты извини, что я на тебя набросилась. Просто так сложно к нему попасть. Немолин ведь берётся за одно дело, даже если напрашиваются десятки. При таких расценках ещё и такая очередь!

Я дождалась, когда она наберёт воздуха для нового вдоха, и вставила свои пять копеек.

– Эмма, я что-то устала, можно я домой сразу? Хочу в ванну забраться, в себя прийти. С ним, знаешь ли, нелегко было… – добавила жалостливым тоном.

– Конечно, конечно, отдыхай, – тут же согласилась начальница. – Завтра всё расскажешь.

– Спасибо, Эмма. До завтра.

– Пока-пока, – она первой отключилась.

– Адрес меняется, – обратилась я к водителю и назвала свою улицу.

Квартира досталась мне от дедушки. И располагалась она в старом доме ещё сталинской постройки – с толстыми стенами, высокими потолками и большими створчатыми окнами.

Мой дедушка всю жизнь преподавал литературу в педагогическом институте. Он-то меня и вырастил. Потому что мама была актрисой драматического театра, а папа режиссёром. И они постоянно находились на гастролях.

Когда мне было одиннадцать, папа умер. От рака. В театр пришёл новый режиссёр, и мама не нашла с ним общий язык. Через пару лет она поехала в Сочи и встретила там другого режиссёра, который позвал её на главную роль в свой новый спектакль.

Всё то время, что мама репетировала, а потом собирала аншлаги, я жила с девушкой.

Когда мне исполнилось четырнадцать, она приехала со своим новым режиссёром, то есть уже мужем, и позвала с собой в Сочи.

Я посмотрела на дедушку и поняла, что хочу жить только с ним. Мама довольно спокойно пережила мой отказ и уехала обратно. И чего удивляться, у нас были абсолютно разные жизни и интересы.

Пару раз я приезжала на их с Владимиром виллу на Черноморском побережье. В Сочи было здорово, и Владимир оказался нормальным мужиком, но о своём решении я ни разу не пожалела.

Дедушка умер, когда я училась на четвёртом курсе. Вот тогда я по-настоящему осиротела. Мама снова позвала в Сочи, но я решила остаться.

Дедушка оставил мне трёхкомнатную квартиру, небольшие сбережения и огромную библиотеку. Она действительно была огромной и занимала половину гостиной. А сбережений хватило, чтобы окончить институт и найти работу, которая бы мне нравилась.

После смерти дедушки я прожила одна почти полгода, а затем позвала к себе однокурсницу. Таня была родом из небольшого села и жила в общежитии. Мы дружили с ней с первого курса. И когда я предложила пожить со мной, она с радостью согласилась.

Я открыла тяжёлую деревянную дверь и вдохнула запах родного дома. Вздохнула. Насколько же отличалось моя захламлённая, запылённая квартира от белоснежного, идеально чистого жилища Льва.

Ну вот, опять Лев… Даже если я старалась о нём не думать, он постоянно проникал в такие мысли между делом.

Я скинула с себя одежду и голышом прошла в ванную. Танька еще часа два будет на работе. Можно немного расслабиться. Пустила в ванну горячую воду, добавила морской соли и ароматической пены. Мой дедушка говорил, что нет ничего лучше горячей ванны в конце тяжёлого дня.

Пока она набирается, я решила выяснить кое-что для себя. Пошла в свою комнату и включила ноутбук. Он был уже стареньким и громко жужжал, когда начинал работать, просыпаясь после долгого сна.

В строке поиска я набрала «Лев Немолин», ожидая найти фотографии и страницы социальных сетей, где можно было бы почерпнуть о нём побольше информации. Ни одного совпадения. Как такое может быть? Даже я, ничем не примечательная секретарша, оставила свой след в Интернете. А Лев… Он такой… интересный, необычный, причём профессионал в своём деле. Вон Эмма говорит, что к нему очередь стоит в любое время года.

И ни одной статеечки о нём, ни одной заметочки или даже просто строки, не говоря уж о фотографиях. Ничего. Несмотря на то, что Лев был компьютерщиком, в Сети он не оставил ни одного следа.