Эликсир Ариадны (СИ) - Волкова Татьяна

Женир развернул меня лицом к себе и снова завладел моими губами. Мы целовались долго и с упоением, я превращалась в руках блондина в податливый пластилин и уже плохо понимала, что делаю. В промежутках между поцелуями Женир задавал какие-то вопросы, а потом снова и снова заставлял меня забывать обо всем на свете, тем не менее, не переходя за черту дозволенного.

Волшебство момента исчезло минут через десять после ухода блондина. Все это время я сидела в кресле и с мечтательной улыбкой смотрела в окно. В чувства меня привела мадам Жюи, сгрузившая стопку рецептов на мой стол. Пришлось подниматься и браться за работу, а ночь провести за заключительным этапом изготовления индикатора.

Виконт пришел в аптеку с самого утра. Мы хоть и договаривались с ним о встрече в этот день, но я никак не думала, что он примчится так рано. Мадам Жюи еще не пришла, поэтому дверь со звенящим колокольчиком пришлось открывать мне.

— Доброе утро, месье Венсан, — устало проговорила я, пытаясь улыбнуться.

— Леонард, — поправил он меня. — Мы ведь договорились обращаться друг к другу по имени.

— Доброе утро, Леонард, — улыбка получилась кривой и вымученной.

Виконт поморщился, а потом спросил:

— Состав готов? Вы не зря провели тут всю ночь?

— Идемте, проверим, — проговорила я и направилась в лабораторию.

Когда Леонард вальяжно уселся в мое любимое кресло, отставив подальше от себя вазу со вчерашним букетом, я показала ему бутылочку из прозрачного стекла, наполненную бесцветной жидкостью.

— Универсальный индикатор отравляющих веществ! Прошу любить и жаловать! — я гордо представила свое творение.

— Мне казалось, что он должен выглядеть как-то эффектнее, — осторожно проговорил виконт.

Я вздохнула:

— Когда вы захотите проверить свою еду или питье на наличие посторонних веществ, что будет проще добавить: жидкость, практически неотличимую от воды, или какую-нибудь сверкающе-искрящуюся субстанцию ядовитого оттенка?

— Прошу прощения, не подумал, — извинился он. — И что эта штука умеет?

Я села за стол напротив Леонарда, поставила на него бутылочку, отхлебнула глоток чая, который еще вчера заваривал Женир, и начала рассказывать.

— При соприкосновении с составами, способными вызвать сильное отравление или даже смерть, индикатор будет окрашиваться в черный. Синий цвет ему будут придавать подавляющие и подчиняющие волю вещества. Желтый покажет снотворное, зеленый — сыворотку правды, а ядовито-красный даст понять, что кто-то решил использовать приворот.

— А фиолетовый? — задумчиво поинтересовался виконт, успевший откупорить бутылочку и добавить несколько капель индикатора в мою чашку.

Я отвлеклась от рассказа и уставилась на свой чай — светло-коричневая жидкость действительно приобрела очень насыщенный фиолетовый оттенок.

— Так что это значит? — не унимал своего любопытства Леонард. — Какое-то особенное свойство или сочетание синего с красным?

— Приворот с подчинением воли, — мертвенным голосом произнесла я. — Да еще в такой концентрации, что на табун лошадей хватило бы.

— Противоядие есть? — обеспокоенно поинтересовался мой собеседник.

— Есть, — все с той же интонацией проговорила я. — В моей крови.

— Как это? — не понял виконт.

Я посмотрела на мужчину, серьезно воззрившегося на меня.

— Пообещайте, что это останется в тайне.

— Слово чести! — он приложил правую руку к сердцу и слегка поклонился.

Я немного помялась, решая, не аукнется ли мне раскрытие этого секрета, но потом зажмурилась и рассказала:

— В нашей семье из поколения в поколение передается удивительная способность крови к нейтрализации посторонних веществ, способных навредить организму. У нас в роду никогда не было ни пищевых отравлений, ни смертей, вызванных даже самыми сильными ядами, потому что кровь очень быстро разрушает действующее вещество. По этой же причине мы редко болеем, потому что вирусы и бактерии погибают раньше, чем успевают нанести какой-то вред.

— Похоже, тот, кто подливал вам в чай эту гадость, заподозрил что-то неладное, если увеличил дозу во много раз.

— Меньшая бы на меня не подействовала или выветрилась бы слишком быстро, не оставив и следа, — подтвердила я.

— И вы, конечно, знаете, кто это, — утвердительно проговорил виконт, бросив взгляд на красные розы.

Я кивнула, не в силах говорить что-либо еще.

— Что будете делать? — спросил он.

— Пока не знаю, но, вероятно, придется оставить эту работу и искать новую, — я рассуждала вслух.

— Мое предложение о поиске отравителя в силе, а это остаток за индикатор, — он выложил на стол несколько золотых монет.

— Но я ведь не сыщик, — возразила я. — Какая от меня польза? Мне казалось, что тогда вы сделали такое предложение лишь для красного словца.

— Сыщик, не сыщик, а свежий взгляд на ситуацию не помешает. Мои сыскари пока ничего путного предложить не смогли — отравитель очень хорошо замел следы.

— Не буду же я постоянно ходить за вами и проверять все, что вы едите и пьете, — всплеснула я руками. — Тем более, что с индикатором вы можете делать это сами.

Леонард тяжело вздохнул, прикусил нижнюю губу, о чем-то раздумывая, а потом выдал:

— Хорошо, не буду ходить вокруг да около, — он поднялся с кресла и встал передо мной. — Ариадна, я прошу вас стать моей…

Он замялся, а я мгновенно додумала и испугалась, что он вот-вот позовет меня замуж.

— Я прошу вас стать моей спутницей на балу, который состоится через неделю в честь дня рождения принца Филиппа. Расходы на наряд и украшения я беру на себя.

Теперь замялась я. Как-то не входили в мои планы королевские балы, да и оставаться обязанной, принимая дорогие подарки, совсем не хотелось. Заметив мои метания, виконт поспешил добавить:

— Никаких обязательств на вас это накладывать не будет, а отследить возможного отравителя вдвоем будет гораздо легче. Я почти уверен, что попытка может повториться, ведь среди такого большого количества людей очень легко раствориться.

— Так позовите своих сыскарей, полагаю, они лучше разбираются в этих вопросах.

Леонард бросил на меня скептический взгляд:

— А танцевать и ходить под ручку мне тоже с сыскарями?

Я представила, как по обеим сторонам от шикарно одетого виконта стоят двое громил, затянутых во фраки, и на женский манер просунули свои лапищи через согнутые в локтях руки Леонарда. Издав сдавленный смешок, взглянула на своего собеседника, который сначала укоризненно смотрел, а потом и сам рассмеялся.

— Так и быть, — проговорила я, отсмеявшись. — Ваша взяла. Я согласна.

— Благодарю, мадмуазель, — Леонард обворожительно улыбнулся и поцеловал мне руку. — А теперь нам стоит поспешить, а то кое-кто опоздает на учебу.

Виконт шел со мной, но за квартал от университета попрощался и, сославшись на дела, направился в другую сторону, чем избавил меня от нового витка слухов, а я отправилась на занятия, хотя все мысли были заняты Жениром, который зачем-то подливал мне приворотное зелье.

Блондин не прогадал с чаем — его я пила постоянно, а мадам Жюи всегда заваривала себе отдельный сбор, помогающий ей бороться с высоким кровяным давлением. Сам же Женир пил мало и, как полагаю, наливал себе ароматный напиток в чашку до того, как подлить приворотное в мой чайничек. Вот только для чего ему это было нужно? Если бы он хотел получить мое тело, то вряд ли бы останавливался, а это значило, что причина была в другом.

С последней пары я отпросилась и помчалась в аптеку, желая проверить свои догадки.

— Что-то ты сегодня рано, — улыбнувшись, проговорила мадам Жюи.

— Преподаватель заболел, отпустили пораньше, — не моргнув и глазом, соврала я.

— О! Должно быть, простуду подхватил, в такую-то погоду и не мудрено.

— Согласна! Надоела уже эта сырость! — поддакнула я и скрылась за дверью лаборатории.

Бросив сумку и плащ на кресло, начала судорожно перебирать запасы. Когда пересчитывала дозы сильного обезболивающего, которое делала по заказу одной из больниц, у меня тряслись руки, а сердце тревожно отбивало ритм, предчувствуя что-то неладное.