Умри в полночь - Далия Трускиновская

– Привет! – сказали ему четыре похожих, низкорослых, но хорошо накачанных парня, вытаскивавшие из узкого коридора целый жестяной шкаф. – С окончанием!

– С окончанием! – ответил Артем. – Багаж уже отправляете? А я еще не уложился.

В душе он ополоснул заспанную физиономию и выглянул в узкое и грязное окошко.

Во дворе суетились: с утра пораньше нужно было доставить на товарную станцию животных – клетки с медведями, лошадей и ишаков. Эту процессию следовало провести через город, пока не зашустрил по маршрутам общественный транспорт. Поэтому во дворе торопились и громко ругались.

Артему стало тоскливо. Он вернулся в свою гримерную. Выгреб из-за казенного зеркала веером торчавшие открытки, фотографии, счета, квитанции, визитки, клочки с телефонными номерами. Бумажки он сложил стопочкой, а зеркало снял и прислонил к стене. Как Артем получил его под расписку, так и сдать должен был – вместе со столом, стульями, лампой и прочей дрянью.

Еще нужно было сегодня съездить за обещанным бензином и подарить наконец цветы ветеринарше, лечившей Арго. Собрать походную мастерскую и большой фанерный чемодан, чемодан сунуть в контейнер. В этом городе он пробыл слишком мало, чтобы всерьез заняться новым реквизитом – конвертом, который сам прилипал сзади к штанам и по команде отскакивал, и мухой астрономических размеров, чтобы после выстрела шлепалась сверху на манеж. После обеда можно было заскочить в гостиницу за уложенными с вечера чемоданами и спокойно выезжать, чтобы за сутки добраться до другого такого же города, где уже расклеены афиши и освобождены номера в цирковой гостинице.

Артем снял с вешалок и уложил в большую сумку рабочие костюмы – клетчатые и полосатые штаны, парчовые и расписанные всякими глупостями пиджаки, туфли пятьдесят восьмого размера. Отдельно упаковал два рыжих парика и один желтый. Красные носы из пластмассы и поролона – картошкой, гусиным клювом и шариком – уложил в специальную коробочку. Сунул в сумку и плоские коробки с гримом.

Оставалось снять с двери прекрасно выполненную табличку «Дурак-профессионал», которую он уже лет двадцать возил по гастролям.

Вот, пожалуй, и все.

Ему было грустно и жалко суетящихся вокруг людей. Они тратили время на суету, на бесконечные разговоры ни о чем и нелепые ссоры, вот и сейчас кто-то костерил кого-то за потерянные ключи. Никакими силами не научить было род человеческий жить мирно и рассудительно. Люди упорно не желали ничего беречь – ни самих себя, ни друг дружку, ни то, что их иногда объединяло. Но других людей на этой планете не было.

Артем усмехнулся – видно, именно так клоун становится старым и мудрым. И вздохнул – это был необратимый процесс.

Арго сунул ему голову между колен и выклянчил немного ласки.

– Пошли, мой мальчик, – сказал ему Артем. – Время…

Рига