Бесстрашная - Александра Торн

– Я должна видеть Патрика.

Внезапно Шарлотта наполнила комнату громкими душераздирающими рыданиями. Она или в самом деле так любила его мать, или была прекрасной актрисой.

Из своей спальни в передней части дома Патрик услышал, как подъехал кабриолет. Он был слишком подавлен, чтобы встать и посмотреть, кто пожаловал. За этим неожиданным прибытием тотчас последовал громкий стук в дверь. Он дал Кончите строжайший приказ никого не принимать и рассчитывал на то, что у сына хватит здравого смысла вести себя так же.

Последние три месяца Патрик провел в полном отрешении от мира. Он не мог вынести мысли о том, что люди занимаются своими делами как ни в чем не бывало, и не мог видеть их за этими занятиями. Он не мог заставить себя притворяться, что его еще что-то интересует.

Раздражающий шум вырвал его из состояния отрешенности и полусна. Это был женский плач, и для того, кто слышал его раньше, он был узнаваем, как знакомая фотография. Он знал только одну женщину, способную так плакать.

Ошеломленный, смущенный, даже не уверенный в том, какой теперь год, не говоря уж о дне, Патрик поднялся на ноги. Он пошел к лестнице. Ему навстречу двигалась женщина… И тут время будто потекло в обратную сторону.

– Это ты, Шарлотта?

Сердце его забилось, во рту пересохло, дыхание остановилось.

Боже милостивый! Это действительно была Шарлотта, и выглядела она точно так же, как в их последнюю встречу.

– Патрик? – сказала Шарлотта все тем же голосом с придыханием, который он так хорошо помнил.

Она подбежала к нему и бросилась в его объятия. От нее и пахло так же, подумал он, когда она, содрогаясь и трясясь от рыданий, оросила слезами его рубашку.

– О, Патрик, дорогой мой, я просто не могу этого перенести. Мне так жаль Илке!

Эти слова Шарлотты развеяли чары. Значит, сегодня – это сегодня, а не двадцать семь лет назад.

Алиция не больше бы удивилась поведению своей матери, если бы та задрала юбки и начала плясать канкан. Она еще никогда в жизни не видела, чтобы Шарлотта потеряла контроль над своими чувствами. А то, что мать вела себя так в присутствии незнакомых Алиции людей, смущало девушку еще больше. Она слышала, что этикет в Америке не столь строг, как в Европе. И все-таки поведение матери в Нэтчезе совсем не было похоже на то, что Алиция видела теперь.

– Может быть, нам лучше оставить их одних? – обратилась она к Улиссу.

– Думаю, вы правы, – ответил он, не менее смущенный, чем Алиция.

Улисс повел ее в гостиную. Он, решила Алиция, неправдоподобно красив, но это был не ее тип мужчины. Совершенные черты лица, светлые волосы и голубые глаза не вызывали у нее волнения и не заставляли сердце учащенно биться. Она предпочла бы мужчину на несколько лет старше и уже имеющего жизненный опыт.

– Нам лучше представиться друг другу, – сказал он. – Я Улисс Прайд, но, как я понимаю, вы это уже знаете.

– А я Алиция Готорн, но, полагаю, что и для вас это не тайна.

Никогда прежде она не подходила к мужчине, чтобы представиться, не говоря уже об Улиссе – ведь он мог быть ее братом.

– Мне очень жаль, что мы бесцеремонно ворвались.

Мы ничего не знали о вашей утрате. Мама и я встречались с вашими тетками и дядями в Нэтчезе всего пару недель назад, и они ни словом не упомянули о том, что ваша матушка скончалась.

– Думаю, что отец не счел нужным сообщить им об этом. Он очень тяжело переживает несчастье.

– Мама тоже очень тяжело переживала смерть отца. С тех пор она не похожа на себя. – Алиция покраснела, осознав, что ведет откровенную беседу с совершенно незнакомым человеком. Но она не знала, о чем с ним говорить. Слава Богу, звуки рыданий ее матери, кажется, начали стихать. – Мы уедем, как только мама придет в себя.

Улисс одарил ее бледной улыбкой:

– Простите, я забыл о приличиях. Не хотите ли присесть?

– Нет, благодарю вас. Путешествие было довольно долгим.

Алиция обернулась, увидев, что мать входит в гостиную, поддерживаемая Патриком Прайдом.

– Мама, как ты себя чувствуешь? – спросила она, поспешив им навстречу.

Неожиданно в комнату вбежала Кончита и, бросив взгляд на Шарлотту, испустила пронзительный вопль.

– О-о! Я знала, что в этом доме водятся привидения, – обратилась старуха к Шарлотте. – Но не думала, что в вашем облике!

Глава 5

– Я не привидение. Я существо из плоти и крови, – сказала Шарлотта, беря ледяную руку Кончиты в свои.

– Тогда вы, должно быть, ведьма, – шипела и брызгала слюной домоправительница, – потому что вы не постарели ни на день.

– Интересное замечание!

Или Кончита научилась преподносить столь странные и мрачные комплименты, или у нее сильно ухудшилось зрение. Шарлотта заподозрила последнее.

Вести пустые споры с Кончитой и выбрать ее собеседницей было последним делом. Однако вторжение домоправительницы несколько разрядило обстановку и внесло комическую струю.

Кончита ни на секунду не сводила подозрительного взгляда с лица Шарлотты.

– Никто не сказал мне, что ожидаются гости.

– Это моя вина, – заметил Патрик.

Пожав ему руку, Шарлотта самоотверженно ответила:

– У тебя были другие заботы.

Пока что беседа хромает, напоминая незадавшуюся карточную игру, размышляла Шарлотта. Алиция и Улисс молчали, будто лишились дара речи. Патрик ограничивался односложными репликами, а у Кончиты был такой вид, будто она и в самом деле увидела духа.

Шарлотта представляла себе, что вот сейчас они должны были бы уже сидеть в гостиной вдвоем с Илке и вести задушевный разговор. Ей было бы очень полезно позаимствовать у Илке жизнерадостности и силы. Без Илке мир стал более темным и страшным.

Шарлотта опиралась на руку Патрика, чувствуя, что ее охватывает безнадежность. Он отозвался, крепче сжав ее талию. Несмотря на его исхудавшее тело, неряшливый вид и растрепанные волосы, Шарлотта чувствовала в его теле несокрушимую силу, как и много лет назад.

Она много думала о Патрике все эти годы с тех пор, как покинула этот дом, и часто эти мысли были окрашены чувством горького сожаления.

– С тобой все в порядке? – спросил он.

– Пока нет, но я скоро приду в себя, – ответила она решительно. – Возможно, все еще уладится.

Десятки лет, проведенных Шарлоттой в аристократических кругах, подготовили ее к тому, что она могла бы справиться с самой неловкой ситуацией, А Богу известно, что в более неловком положении она еще никогда не была.

– Я не знаю, как вы, а я бы не отказалась от чашки чая, – сказала Шарлотта, разряжая неловкую атмосферу.

– Я предпочел бы чего-нибудь покрепче, – отозвался Патрик. Голос его звучал хрипло, словно в последнее время он разучился им пользоваться.